Любопытно

[silent-gluk]

В этом году исполняется 110 лет со дня начала Первой мировой войны, или Великой, второй Отечественной, как её называли в то время. Л.Чарская почти сразу с начала военных действий написала множество крупных и небольших произведений о современных ей исторических событиях. Есть у неё и стихи о войне.

ЗДЕСЬ И ТАМ
Стихотворение ЛИДИИ ЧАРСКОЙ

Тишина... полумрак... фимиам и лампады,
Лик Христа, озаренный сияньем огней...
Здесь все полно таинственной, тихой отрады,
Чуждой ныне десяткам милльонов людей.
Здесь все кротко и мирно... Здесь тишь и лампады...
Здесь священное пенье молитв и псалмов...
А у «них» там сейчас — разрываясь, снаряды
Вырывают у родины лучших сынов.
И жужжат неустанно, как жуткие шмели,
Смертоносные пули, трещит пулемет,
И под вой неумолчной и грозной шрапнели
В бой кровавый за ротою рота идет,
Покрывая свой путь незабвенною славой,
Поливая его кровью смелых бойцов…
Боже Светлый, Могучий, Всесильный и Правый!
Сохрани наших братьев, мужей и отцов!

Сохрани сыновей матерям одиноким,
Что здесь молятся слезно под кровом Твоим
И над ужасом брани кровавым, жестоким
Пусть зареет скорей Твой посол херувим
С светлой вестью далекого, яркого рая,
С пышной ветвью оливы в прекрасных руках
Да промчится он всюду, о мире взывая,
Сея свет и надежду в усталых сердцах.
И, забыв про вражду, про кровавые брани,
Воин на землю бросит дымящийся штык
И в молитве дрожащие сложатся длани,
И настанет блаженства и радости миг.
И обнимет сестра возвращенного брата,
И прильнет к груди сына счастливая мать,
И, любовью к отчизне священной объята,
Возвратится с победой геройская рать.

Журнал «Задушевное слово для старшего возраста», №14, 5 февраля 1917 года.

Февраль 1917-го. Почти три года идет Первая мировая война. В этом, может не очень ритмичном и складном, стихотворении слышна усталость писательницы - обычного человека от окружающих ее событий. Оно совсем не похоже на ее бодрые патриотические стихи прошлых лет.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2458

@темы: текст, Стихотворения, ссылки, библиография, Чарская, История

---

Желиховская

[WinterBell]

Вот, принесла поделиться — сокровище детства. Старенькое, дореволюционное, немало на своем веку повидавшее издание Желиховской. Под катом — одна из иллюстраций. Простеньких, но таких милых.

---

Любопытно

[silent-gluk]

До революции вышло пять изданий "Записок институтки". Но пятое было необычным - рисунки Сударушкина заменили на иллюстрации Гурьева. Так об этом писал журнал "Задушевное слово".

ЗАДУШЕВНОЕ СЛОВО ДЛЯ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА, 1915, №49.

«ЗАПИСКИ ИНСТИТУТКИ» - В НОВОМ ИЗДАНИИ

«Чарская! Чарская! — весело воскликнет молодежь, увидав новую повесть для юношества своей неизменной любимицы. И не ошибется в ожиданиях чуткая юность. Новая книга даровитой писательницы так же увлекательна, как и все предшествующие талантливые произведения Л. А. Чарской».
Так начинает газета «Варшав.Дневник» свой отзыв о повести Л. А. Чарской «На всю жизнь» (913. 21. XII) и продолжает затем: «На всю жизнь» — одна из последних повестей Л. А. Чарской. Ей предшествовали многие другие, в том числе несколько из институтской жизни. Первою в этой серии повестей Л. А. Чарской были «Записки институтки». Эта повесть, положившая начало известности и славы Л. А. Чарской, выдержала уже четыре издания и в настоящее время готовится к печати новым, пятым изданием. Это новое издание будет отличаться от прежних своими иллюстрациями: прежние, не совсем удачные иллюстрации заменены новыми, исполненными худ.Гурьевым.
«Записки институтки» уже лет пятнадцать составляют любимое чтение многих-многих тысяч юных читателей и читательниц.
Содержание «Записок институтки» не сложное: в них описывается пребывание в институте двух закадычных подруг: Люды Влассовской, уроженки Малороссии, и кавказской княжны Нины Джавахи, и т. д. Попутно автор знакомить читателя с разнообразными типами институток, учителей и учительниц, рассказывает про добрую, сердечную наставницу, приобревшую любовь всех воспитанниц и пр., и пр.
«Эта повесть — одна из лучших картин, живо и тепло рисующих несколько лет институтской жизни... Институтская жизнь с её перипетиями, радостями и печалями автору и знакома, и дорога. Чтение повести переносит в своеобразный мирок и невольно захватывает юного читателя». Такой отзыв дал о «Записках институтки» «Журнал Министерства Народного Просвещения» (904). А другой журнал, «Педагогический сборник», замечает: «Рассказ ведется в «Записках институтки» живо, и книга читается с интересом. Интерес в значительной степени поддерживается личностью молодой кавказской княжны». К приведенным отзывам следует еще прибавить слова рецензента «Бирж.Вед.»: «Быт института, типы его, радости и печали воспитанниц, первые огорчения и первые проявления красивой дружбы очерчены автором с знанием дела, наблюдательностью и симпатичною мягкостью».

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2436

По ссылке - иллюстрации

@темы: ссылки, библиография, Чарская, иллюстрации, На всю жизнь, Задушевное слово, Записки институтки

---

Любопытно

[silent-gluk]

Лидия Чарская всем известна, как детская писательница, но она написала множество рассказов и романов для взрослых.

А какие читали вы? Или слышали о них?

@темы: мнение о книге, творчество, Чарская

---

Любопытно

[silent-gluk]

Продолжаем разбираться - что за журнал был такой - "Задушевное слово", куда пришла работать в самом начале 20 века и осталась на долгие годы его бессменной сотрудницей Чарская. Откуда он взялся, как выглядел, за что его любили дети?

«Задушевное слово». Из истории одного детского литературного журнала. Продолжение

«Отцы» журнала

Первым главным редактором журнала был педагог В.И.Лапин (в 1876-77гг.). При этом (как пишет секретарь журнала, писатель С.Ф.Либрович), для каждого возраста был свой редактор: известная в то время детская писательница С.М.Макарова – в отделе для малышей, сам Лапин – в юношеском возрасте, а в сборнике для семейного чтения – исторический писатель В.П.Авенариус, затем его сменил поэт П.И.Вейнберг. С 1878 г. журнал выходит под редакцией Макаровой. С сентября 1885 и до начала 20-го века главным редактором «ЗС» выступал российский педагог и публицист Вессель Николай Христианович (1837-1906). Затем в разные годы до закрытия журнала в 1918 году (последние номера журнала вышли и в младшем и в старшем возрасте 31 марта, строенным номером № 18-20) редакторами были (до своей смерти) Павел Матвеевич Ольхин, сотрудник Вольфа, популяризатор науки, врач по образованию, а с 1915 г. – С.М.Проскурнин.


Портрет «героя»

При такой смене редакторов журнал оставался почти неизменным по структуре, имел свое, узнаваемое «лицо». Посмотрим примерный портрет журнала периода начала 20-го века: формат, подходящий под современный А4 (хотя до наших дней многие журналы дошли подрезанными под переплет), 16 страниц гладкой белой плотной бумаги. 1 страница, не считая обложки (к ней мы вернемся попозже), всегда полупуста или совсем пуста. В 10-е годы там располагалась лишь маленькое изображение - в виде символа - читающего ребенка или нескольких детей, в верхнем правом углу.

В каждом номере оно было всё время новым, хотя затем начало повторяться в журналах военного времени и революционного периода – было не до новых иллюстраций. В нижнем левом же – какое-нибудь афористическое высказывание или четверостишие, реже, небольшое стихотворение. Иногда это были стихи известных поэтов-классиков. При подобном малом заполнении листа, его пространство было четко организованно и смотрелось изящно. Дальше, собственно, шел непосредственно сам журнал – одна большая повесть для детей или юношества, одна историческая повесть. Большие произведения печатались с обещанием «продолжение будет» и таким образом растягивались почти на весь год, юные читатели всегда находились в ожидании следующего номера, а в конце года обязательно помещалась реклама произведений, планировавшихся печатанием на следующий год. Таким образом, журнал был всегда ожидаем с большим нетерпением, подписка шла непрерывно. Затем несколько рассказов, иногда также с продолжением, одна-две научных или исторических статьи, написанных в соответствии с возрастом детей, стихи в красивых виньетках, сказка (чаще в «ЗС для младшего возраста»). На последних страницах встречались юмористические стихи или прозаические тексты с картинками. Все завершала обложка в четыре полосы, которая была не просто красивой картинкой-оберткой для журнала.

Она несла большую информативную функцию, особенно в 20-м веке (т.к. в 19-м это была еще обложка-картинка на весь лист). 1 полоса ее содержала в себе крупное заглавие (хотя в разные годы размер его менялся), напечатанное какой-либо цветной краской. В военные годы (начиная со 2-ой половины 16-го года, в «младшем возрасте» - позднее) обложка стала полностью черно-белой.

Заглавие журнала всегда было вписано в красивую виньетку-иллюстрацию стиля модерн, изображавшую читающих детей. На «ЗС» для младшего возраста были изображены малыши, на «ЗС» для старших – более старшие мальчики и девочки. В течение всего года картинка не менялась, на следующий год иногда появлялась другая иллюстрация. Ниже шли необходимые сведения об издательстве, условиях подписки и т.п., а также списки детских учебных заведений и библиотек, куда был допущен и рекомендован журнал. Тут же оставалось небольшое место для «передовицы», о которой речь шла уже и, перелистнув страницу, на 2 полосе обложки читатель мог увидеть массу новостей, переданных соответственно детскому возрасту. С развитием журнала в 20-м веке новости действительно больше обрабатывались для детей, чем в 19-м. Тут же начиналась одна из важнейших рубрик журнала, которая продолжалась и на 3-ей, а иногда и на 4-й странице обложки. Это была «Наша переписка», «Что нам пишут».

В других журналах тоже печатались письма читателей, в каждом была своя специфика, но в «ЗС» был особый, интересный прием, который привлекал читателей - через журнал можно было переписываться. Можно было обратиться к любому автору письма, задать ему вопрос или наоборот, ответить на его вопросы, что-то посоветовать, чем-то поделиться. Такое живое общение через любимый журнал воспитывало аккуратность, вежливость, вырабатывало стиль письменной речи, позволяло делиться мнениями о прочитанном, увиденном.

После писем, на которые обычно редакция не давала ответа, шла рубрика «Вопросный листок».

В ней печатались в течение всего года ответы детей на анкету от редакции. Анкета иногда печаталась последним отрезным листом в итоговом 52-м № журнала, которая сразу могла отсылаться в Товарищество Вольфа – на ней был напечатан готовый адрес. Иногда она шла в виде приложения к «ЗС». Вопросы, в основном, касались детских предпочтений в книгах, писателях, жанрах. Также существовал «Вопросный лист» для родителей с опросом по проблемам воспитания. Для взрослых «Товарищество М.О.Вольф» в качестве приложений к детскому журналу также выпускал брошюры по воспитанию, составляющие библиотеку «Задушевное воспитание» (более раннее название - «Педагогическая библиотечка») и «Детские моды «ЗС» (газету об одежде для детей с фотографиями и рисунками костюмов) – 4 раза в год по 4-м сезонам.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2415

@темы: ссылки, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

Лидия Алексеевна Чарская на даче

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2408

Фото можно посмотреть по ссылке.

@темы: фотографии, ссылки, Чарская, биография

---

Любопытно

[silent-gluk]

Во ВКонтактовском сообществе, откуда я таскаю сюда посты, проводят опрос о любимом мужском персонаже у Чарской. Вот здесь - vk.com/wall-215751580_2388 . Если хотите - проголосуйте. (Правда, я не знаю, можно ли там голосовать незарегистрированным... Ну, тогда на результаты посмотрите).

@темы: ссылки, мнение о книге, Чарская

---

Любопытно

[silent-gluk]

ЗАДУШЕВНАЯ СОТРУДНИЦА.
О работе Лидии Чарской в знаменитом детском журнале царской России "ЗАДУШЕВНОЕ СЛОВО".

Продолжаем разбираться - что за журнал был такой - "Задушевное слово", куда пришла работать в самом начале 20 века и осталась на долгие годы его бессменной сотрудницей Чарская. Откуда он взялся, как выглядел, за что его любили дети?

«Задушевное слово». Из истории одного детского литературного журнала. Продолжение


Типичный ДЛЖ. Иллюстрации: что и как.

«Задушевное слово» был типичным детским литературным журналом в том же понимании, в котором мы видим ДЛЖ и в другие эпохи – в советскую, в наше время. В журнал входили художественные произведения для детей и юношества, стихи, сказки, научно-популярные очерки, юмористические зарисовки и, по обыкновению «взрослых» журналов конца 19 - начала 20-го веков, масса репродукций картин, рисунков, гравюр, что позволяет его называть также «литературно-художественным». Сам же Вольф назвал его «детским иллюстрированным».

В то время наличие иллюстраций в издании было очень весомым для читателя при выборе журнала. В разные годы обложка была цветной (например, в 1884г.), дву- или трехцветной (почти все годы издания в 20-м веке), черно-белой (90-е годы 19 века).

Тем более ценились цветные литографические иллюстрации, которые в то время были еще довольно редки в книгах. В вольфовском журнале присутствовали цветные картинки-вклейки в первом, а иногда и в некоторых средних номерах журнала на следующей странице после обложки.

Цветная печать была естественно, более дорогостоящей, поэтому подобная вклейка была ценным подарком для ребенка-читателя. К иллюстрации обычно «прилагался» рассказ (написанный специально к картинке), в журнале «для младшего возраста» это были небольшие стишки. Особенно красивыми в плане оформления и иллюстраций были праздничные номера – пасхальный и рождественский. При этом передняя обложка, обычно носившая и информативную функцию (на обложке печатались новости, исторические сведения, «передовицы» об известных людях прошлого и современности, известия об открытиях в науке и технике, иногда некрологи), в таких номерах представляли крупную иллюстрацию, похожую на праздничную открытку.

Если сравнивать со всеми другими детскими журналами того времени (конец 19 века), в «ЗС» было больше всего иллюстраций и репродукций. Позже, когда А.Федоров-Давыдов стал выпускать «Светлячок» (с 1902), а затем и «Путеводный огонек» (с 1904), оба этих московских издания также отличались богатым иллюстративным рядом, но за «Задушевным словом» к тому времени нельзя было и угнаться.

В нем работали известные художники-иллюстраторы: Табурин (иллюстрировал произведения А.С.Пушкина), Симаков, Самокиш и Самокиш-Судковская (иллюстрировала Гоголя, Пушкина, Ершова), Лебедева, Чистяков, Гурьев и другие. И к рассказам, и к большим повестям в «Слове» обычно специально рисовались картинки (если затем книга издавалась у Вольфа, картинки переходили в это отдельное издание). В других же журналах нормальной практикой чаще становился подбор подходящих к повести иллюстраций из зарубежных изданий и их копирование. Наш «иллюстрированный» журнал действительно был полон красивых репродукций с картин, умилительных картинок с детьми и животными, фотографий исторических предметов и др. Особенностью именно этого журнала было то, что иллюстрации по одной, какой-то определенной, теме, например, историческим документам о воцарении Михаила Романова (в юбилейном, 1913 году), располагались по всему номеру – невзирая при этом, какой текст сопровождал их – продолжение повести, научный очерк или сказка. Хотя подобная практика характерна скорее для «ЗС» для старшего возраста. Малышам намного важнее, чтобы соответствующий текст сопровождала соответствующая картинка, а не просто картинка вообще.

(продолжение следует)

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2386

@темы: ссылки, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

Чарская в воспоминаниях.

Бурлакова Лидия Захаровна
(18 (31) марта 1902 - 6 ноября 1982)

Жительница заводского поселка на Урале, гимназистка в Екатеринбурге, затем студентка Томского университета. Свидетельница революционных событий 1918 - 1920 гг. Впоследствии работала врачом в Горьком.

"Дневник":

"7 мая (24 апреля). Ст. Выя Богослов. жел. дор.

Я давно собиралась вести дневник, но как-то не решалась приступить к этому делу. Мне очень понравился дневник Лидии Алексеевны Чарской. С этого дня мне запало желание писать, писать дневник. Как она мило описывала в нем свои детские годы, свои шалости, свою любовь и привязанность к отцу, как она ненавидела мачеху, а потом во время ее болезни оспы, Лида привязалась всем сердцем к ее дорогой маме Нелли. И как после таких милых строк не захочется писать дневник? А потом, когда вырастешь большая, ведь как приятно будет прочесть эти строки, и как приятно будет, когда уйдешь своими мыслями в недавнее прошлое, в свои милые детские годы, которые так быстро летят. Свое детство неуловимое я провела на станции Выя Павдинской жел. дор. Итак, я начинаю писать".

Источник: сайт дневников и воспоминаний "Прожито".

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2382

@темы: ссылки, мнение о книге, Чарская, биография

---

Любопытно

[silent-gluk]

Загадка столетней давности
«Задушевное слово для старшего возраста», 1911 год, №25.


ОТГАДАЙТЕ

16. Створчатая задача.

Поставьте на ниженаписанной створчатой задаче вместо черточек по одной букве в начале и в конце каждого слова, так, чтобы слева получилась фамилия известной писательницы, а справа ее произведение.

- ерто –
- збук –
- еми –
- ил -
- лю -
- нн -
- ку -

Шура Яковлев

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2374

@темы: ссылки, Чарская, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

ГЕРОИ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ. ЯРКИЕ ИЛИ НЕЗАМЕТНЫЕ.
Посвящается всем героям, реальным и книжным, ярким и невидным, живым, погибшим или живущим у нас в душе.

Книги Л.Чарской отличаются именно этим - в них всегда есть Герои, на которых хочется равняться, за которыми мы желаем идти, часто невероятные, но с такими качествами, что ценятся нравственными людьми. Честь, совесть, смелость, доброта, честность, верность принципам...

Сергей Сергеевич Арбатов из повести "Лесовичка":

"Мы, то есть Арбатов, я и Кущик, играли в этот вечер одноактную драму перед длиннейшим и глупейшим фарсом.
Арбатов изображал в пьесе моего отца. В конце драмы он должен убить себя из револьвера, потому что он бывший каторжник, и это обстоятельство клеймит его дочь. Сергей Сергеевич был на высоте своего призвания в этот вечер. Он играл великолепно.
Публика притаилась, затаив дыхание, следя за его игрой.
В конце пьесы у Арбатова происходит трагикомическое объяснение с Кущиком, изображавшим пьяненького торговца, пришедшего отчитывать каторжника за его давнишнюю вину.
Кущик не мог не балаганить. Он "кренделил" вовсю: пересыпал свою речь гримасами и ужимками, стукнулся головой о печь, грохнулся со стула. Но, тем не менее, публика оставалась совершенно равнодушна на этот раз к обычно потешавшему ее комику. Все ждали драматической сцены финала. И вот она наступила. Кущик чуть ли не на четвереньках, изображая пьяного, убрался за кулисы под жидкие аплодисменты райка. Арбатов начал свой монолог, приблизившись к рампе. Я, ожидая своего выхода, находилась в первой кулисе, и мне хорошо было видно его страшно бледное лицо, его горящий взор...
Голос Арбатова креп с каждой минутой. Подобно громовым раскатам носился он по театру. Он говорил о том, что не стоит жить, когда вокруг него враги, люди-шакалы, готовые погубить его каждую минуту. Он говорил, что готов расстаться с жизнью, что ему жаль его дочь, безумно жаль его бедняжку Марусю, но что ей легче будет после его смерти, ибо люди простят ему мертвому то, что не прощали живому, и призреют его Марусю.
Слушая этот блестящий артистический монолог, я позабыла и сцену, и рампу, и кулисы... Мне казалось теперь, что передо мною стоит не талантливый актер Сергей Сергеевич Арбатов, а глубоко несчастный, обездоленный человек и убитый отец.
Что случилось потом — никогда не забуду... Арбатов или, вернее, Иван Кардулин (имя несчастного героя) вынул револьвер, приложил его к виску... и... раздался выстрел... Стройная фигура Арбатова и его полуседая голова очутились на полу.
Наступила минута действовать мне, игравшей дочь Марусю.
— Папа! Папа! Что ты сделал, папа! — вскрикнула я, опрометью выскакивая из-за кулис и бросаясь к нему.
Его игра, полная незаменимых тончайших блесток, захватила меня. Его экстаз передался мне.
Я — или, вернее, дочь бывшего каторжника, Маруся — упала перед распростертым отцом на колени, охватила его голову руками и, рыдая, прокричала на весь театр.
— Папа умер! Мой папа умер!
Занавес медленно пополз вниз.
Поднялся рев неописуемого восторга, плеск "аплодисментов", крики "браво, Арбатов! Браво, Корали!" неумолкаемые, потрясающие, стихийные крики.
Я быстро вскочила с колен. Занавес вполне опустился до подмостков сцены, а Арбатов все еще лежал в прежней позе, с широко разбросанными руками, с неподвижным лицом.
— Сергей Сергеевич... Вставайте... Надо выходить на вызовы... — произнесла я и взяла его руку.
Она была холодна, эта рука. Холодна как лед. Что-то быстрое и страшное промелькнуло в моем мозгу, и я прямо заглянула в его глаза.
Глаза Арбатова были страшно вытаращены и тусклы. Казалось, они смотрели и не видели ничего.
— Сергей Сергеевич! Что же это? Не до шалости, батюшка, когда публика с ума сходит! — послышался за нами голос помощника режиссера, на обязанности которого было, между прочим, следить, чтобы артисты выходили на вызовы публики по окончании акта.
Но Арбатов продолжал по-прежнему лежать недвижимым.
Кущик подскочил к нему, сильно рванул его за руку и... вдруг его хриплый обычно голос тонким, пронзительным фальцетом прозвенел на всю залу:
— Он мертвый! Мертвый! Кто-нибудь помогите же!.. Арбатов умер!..
Арбатов умер. Умер вдруг, неожиданно, в расцвете своего пышного таланта. По словам доктора, пришедшего констатировать печальный факт, смерть караулила уже давно намеченную ею жертву. У Арбатова был порок сердца, с которым можно жить бесконечно долгие годы и умереть неожиданно, каждый миг. Жизнь артиста — сплошная цепь мучений, горя и восторга, счастья и неудач. Успех и поражение переносятся им одинаково жутко и остро. Эти волнения за театр, за благосостояние своей труппы и убили Арбатова.
Что пережила я — трудно выразить словами. Я привыкла к ударам судьбы, но этот удар слишком ошеломил меня. Арбатов, как добрый отец, заботился обо мне, был так добр и ласков со мною, так умел дать мне цель и счастье жизни, так умел поднять мой унылый, угрюмый дух!.. Я его любила, как отца, любила настолько сильно, насколько умеет любить бедное сиротливое лесное дитя!
Но я не плакала, потому что не умею плакать...
О, если бы я умела плакать..."

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2368

@темы: ссылки, Чарская, Цитаты, Лесовичка

---

Любопытно

[silent-gluk]

ГЕРОИ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ. ЯРКИЕ ИЛИ НЕЗАМЕТНЫЕ.
Посвящается всем героям, реальным и книжным, ярким и невидным, живым, погибшим или живущим у нас в душе.

Книги Л.Чарской отличаются именно этим - в них всегда есть Герои, на которых хочется равняться, за которыми мы желаем идти, часто невероятные, но с такими качествами, что ценятся нравственными людьми. Честь, совесть, смелость, доброта, честность, верность принципам...

Юрий Долинский из повести "Паж цесаревны":

"Неожиданный стук в дверь внезапно прервал рассказ на полуслове.
— А вот и отец вернулся! — вскричала молодая женщина и, с легкостью девочки вскочив со стула, бросилась к дверям.
— Наконец-то, Юрий! — радостно произнесла она, устремляясь навстречу вошедшему мужчине, и вдруг с громким криком испуга отступила назад.
Лицо молодого офицера было смертельно бледно. Глаза тихо блуждали. Его гвардейский мундир был разорван в нескольких местах.
— Спасайся, Наташа! — произнес он глухим голосом. — Спасайся, пока не поздно, и спаси нашего сына!.. Меня арестуют агенты тайной канцелярии...
— Великий Боже! За что! Что ты сделал, Юрий? — смертельно бледная и, всплеснув руками, вскричала женщина.
— За что? И ты еще спрашиваешь? Да разве что-либо делается теперь по праву? Разве душегубы-немцы не придираются к каждому случаю, чтобы пить нашу русскую кровь?.. Я сидел на вечеринке Буланина... Мы дружески разговаривали... Вспоминали лучшие времена, покойного государя, Великого Петра, матушку Екатерину и юного императора... Как ни тяжело было при последнем, а все же дышалось легче. Про царевну Елизавету говорили тоже... про ее друга Шубина... И я говорил... А там, вероятно, поблизости присутствовал один из шпионов обер-гофмейстера... На улице уже меня догнали... Хотели арестовать... Я бежал... предупредить тебя хотел, Наташа... Думал спастись, уйти вместе с вами... но нет, нельзя... все равно накроют... Вас подведу только... Вам бы лишь уйти... А то розыск, пытки... Тебя пытать будут... Не допущу этого, родная ты моя! Не допущу!
И молодой офицер в смертельном ужасе обхватил руками жену и сына.
— Нет, нет, милый! И я за тобою! На пытку, на розыск! На самую смерть! — пылко вскричала молодая женщина, бросившись на грудь мужа.
Она трепетала всем телом. Обильные слезы текли по ее лицу. Она прижалась к широкой, могучей груди Долинского и судорожно билась на ней.
Андрюша, видя эту сцену, с громким плачем бросился к родителям, не понимая, в чем дело, — о чем тоскует матушка и отец.
— Что будет с ним, если нас запытают, зачем обоих? — взволнованным голосом произнес Долинский. — Нет, нет! — добавил он твердо и, отстранив от себя жену, пристально заглянул ей в глаза и заговорил почти спокойно: — Ты слаба и нежна, Наташа. Я силен и крепок. Чего не сможешь вынести ты, болезненная и хрупкая женщина, то буду в состоянии вынести я. Кто знает, может, дело обойдется простым допросом. А ты... ты... ты возьмешь Андрюшу, голубка, и сейчас же выберешься отсюда, чтобы злодеи не нашли тебя здесь... С первой же возможностью ты уедешь из Петербурга в Москву... Оттуда в слободу Покровскую. В Покровской слободе, при дворе цесаревны, живет наш друг Шубин, Андрюшин крестный. К нему-то и обратись за помощью. Пусть упросит, умолит царевну о ее высоком покровительстве Андрюше и тебе... Живите там с Богом... а как услышите, что выпустили меня, приезжайте немедля назад... А теперь... собирайся, во имя Бога, Наташа, пока не поздно... Нельзя терять ни минуты... Ради сына ты должна беречь себя, должна скрыться... Ведь злодеи не ограничатся одним моим арестом. Они притянут к розыску и тебя!.. Торопи...
Долинский не кончил. Громкий удар в ворота прервал его речь. Наталья Дмитриевна громко вскрикнула и повисла на шее мужа. Андрюша с плачем бросился к отцу.
Так длилась секунда, другая... Потом молодая женщина разом отпрянула от любимого человека. Смертельно бледное лицо ее приняло выражение решимости. Глаза вспыхнули недобрым огнем.
— Слушай, Юрий, жизнь моя! — произнесла она звенящим голосом, — если нам суждено увидеться, я буду самой счастливой женщиной в мире, но если... если, не дай Бог, случится что-либо, наш сын, наш Андрюша вырастет таким же честным и благородным человеком, как и его отец! Клянусь тебе в том!..
И, осенив широким крестным знамением мужа, она поцеловала его долгим прощальным поцелуем, потом кинулась во внутренние комнаты и, стараясь не производить шума и не будить прислуги, быстро отыскала нужное теплое платье себе и сыну".

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2344

@темы: текст, Паж цесаревны, ссылки, Чарская, Цитаты

---

Любопытно

[silent-gluk]

Травля в школе. И покаяние обидчиков. Во все времена.

Подростковые повести "Чучело " и "Княжна Джаваха". Может Железников и не читал Чарскую, но и в его повести, и в повести о Нине Джавахе на доске пишут покаянные строчки персонажи с одинаковым цветом волос и похожими кличками - рыженькая девочка Краснушка и - через сто лет - хулиган-школьник Рыжий...

"Только Краснушка — виновница печального случая — и еще две девочки стояли у доски. Краснушка дописывала на ней белыми, крупными буквами последнюю строчку.

Надпись гласила:

«Княжна Ниночка Джаваха! Мы решили сказать тебе всем классом — ты душка. Ты лучше и честнее и великодушнее нас всех. Мы очень извиняемся перед тобою за все причиненное нами тебе зло. Ты отплатила за него добром, ты показала, насколько ты лучше нас. Мы тебя очень, очень любим теперь и еще раз просим прощения. Княжна Ниночка Джаваха, душка, прелесть, простишь ли ты нас?»

"И тоска, такая отчаянная тоска по человеческой чистоте, по бескорыстной храбрости и благородству все сильнее и сильнее захватывала их сердца и требовала выхода. Потому что терпеть больше не было сил.

Рыжий вдруг встал, подошел к доске и крупными печатными неровными буквами, спешащими в разные стороны, написал:

«Чучело, прости нас!»

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2361

@темы: Параллели, ссылки, Чарская, Княжна Джаваха

---

Любопытно

[silent-gluk]

А чтобы посмотреть сами журналы "Задушевное слово", где много лет работала Лидия Чарская, пройдите по ссылке:

nebdeti.ru/magazines/magazine?scope=67e96c11-5e...

Здесь есть одна из самых красивых подшивок - 1912 года. Советую!

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2353

@темы: ссылки, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

На саночках по льду. Л.А.Чарская. Стихи
Журнал для младшего возраста «Задушевное слово», 1908г.

Ветер свищет... Щиплет нос
Белый дедушка Мороз.
Застлан саваном прудок,
Блещет искрами снежок,
Словно звезды на снегу.
Я за санками бегу.
В санках Сонечка сидит,
Ничего не говорит,
Только милого дружка
Обвила её рука.
Жутко песику и ей
От братишкиных затей.
Мне же любо! Я кричу:
— «Лихо, быстро вас промчу!..
Коли выверну—так что ж?
Снег так мягок и хорош.
Тпру! приехали!.. Ну, вот
Обошлось и без хлопот.
Соня, Дружка, вылезай,
За катанье награждай!»
Соня молвила в ответ:
—«С нами денег, милый, нет,
На чаек в другой раз дам!»
А Дружок за ней: «Хам! хам!
Вас прошу в другой я раз
Не катать так быстро нас».

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2352

@темы: текст, Стихотворения, ссылки, Чарская, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

А что же за журнал был такой - "Задушевное слово", куда пришла работать в самом начале 20 века и осталась на долгие годы его бессменной сотрудницей Чарская? Откуда он взялся, как выглядел, за что его любили дети?

«Задушевное слово». Из истории одного детского литературного журнала

Рождение. Знаменитый «крестный». Новичок среди старожилов.

Имя ему зародилось в голове И.А.Гончарова. Так и представляешь творца «Обломова» и «Обыкновенной истории», восклицающего нечто подобное: «На душу детскую вы будете своим словом влиять!» Так и назвали. «Задушевное слово».
Называя по просьбе друга-книгоиздателя новый детский журнал, писатель Иван Гончаров, конечно, не мог представлять, насколько действительно «задушевным» другом детям журнал станет на многие годы – на сорок с лишним лет. Почти ни один из детских журналов конца 19 – начала 20-го веков не мог похвастаться таким долгожительством и такой любовью читателей, как знаменитое «Задушевное слово».

Журнал выходил с ноября 1876 года (идея родилась в октябре) в издательстве известнейшего Маврикия Осиповича Вольфа. Книгоиздателя и с огромным опытом, поставщика императорского двора, имевшего роскошные магазины сбыта своей продукции на лучших улицах столицы и Москвы. В России и до этого существовали периодические детские журналы, например, не менее основательный уже к тому времени «Детское чтение» Острогорского и Тихомирова (1869-1906 гг.) или журналы для девочек Ишимовой и Плетнева, также делившийся на два возраста – «Звездочка» (1842-1863) и «Лучи» (с 1850г., для старших девочек). Но вольфовский опыт все же содержал в себе новые черты. Во-первых, журнал выходил в четырех разных вариантах для всей семьи – для малышей, для детей среднего и старшего возраста, для юношества, для семейного чтения (эта практика, правда, сохранялась всего год, позже издание делилось только на два возраста – младший и старший).

Во-вторых, что было бесспорно новым для российской детской журналистики, журнал постепенно из ежемесячного (1876-1882) стал еженедельным, выходя каждую субботу или воскресенье (в разные годы), начиная с 1883 («Задушевное слово», новая серия).

Конечно же, существовали его европейские прообразы. Так, например, во Франции знаменитое издательство «Ашет» с 1873 года выпускало «Journal de la jeunesse» для детей от 10 до 15 лет, сначала выходивший ежемесячно, а затем довольно быстро превратившийся в еженедельный.

Позже, в октябре 1892 года, появляется и сборник для более маленьких (от 8 до 12 лет), «Mon Journal». У меня есть теперь несколько подшивок этого журнала, он был цветным уже в начале 20 века.

Если просмотреть всю историю выпуска «Задушевного слова», мы так же увидим много похожего на вышеописанные европейские издания: и изменение периодичности с месяца на неделю, и последующее деление на возраста, и выход по субботам, и даже объем – те же 16 страниц.
В то время уже существовало множество изданий (газет и журналов) как общего направления, так и непосредственно обращенных к определенной целевой аудитории – чаще всего это были модные дамские журналы (например «Модный свет», «Новый русский базар» и др.). Детские журналы по структуре напоминали все их одновременно, но все же основная их задача была – литературная, а информативная – гораздо в меньшей степени. И потому журналы для детей представляли собой те же детские книги, но менее объемные, печатающие произведения частями, «с продолжением». Чтению журнала как книги также способствовало переплетение всех номеров в самом издательстве в один-два больших тома и продаже его в конце года именно в таком, «книжном», виде.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2345

@темы: ссылки, Задушевное слово

---

Проблема...

[silent-gluk]

Как вы могли заметить, в сообществе появился спам. А те, кто мог бы его удалять, либо ушли с Дайри, либо не знаю что.

Все бы ничего, но уже начали рекламировать запрещенные препараты. Не допрыгаться бы нам таким способом до закрытия сообщества РКН.

Так что если кто может связаться с владельцем telwen - сделайте это и попросите ее дать мне права хотя бы модератора - он может удалять комментарии и закрывать комментарии к "пораженным спамом" постам.

@темы: Проблемы, Сообщество

---

Любопытно

[silent-gluk]

Любопытно, насколько отличаются по мироощущению детские/подростковые и взрослые произведения Чарской. И дело даже не в поднимаемых темах (понятно, что в произведениях для взрослых можно было говорить о более широком круге тем, нежели в детских/подростковых). А именно в мироощущении. В детских книгах все кончается хорошо (даже в "Люде Влассовской", где умирает Нина Джаваха, кончается-то чем? Приездом к Люде матери и брата), все препятствия преодолимы (пусть даже иногда с помощью "бога из машины"). Во взрослых все мрачно и беспросветно, и даже любовь (такая светлая, несущая счастье в книгах подростковых) - несет только страдания и смерть. Я уж не говорю о "военных" ее рассказах - сравните только "Наташин дневник" и сборник "Свои, не бойтесь!".

Или я подгоняю вопрос под ответ, и "не-беспросветные" взрослые произведения просто считаю подростковыми?..

@темы: Сборники, мнение о книге, Чарская, Люда Влассовская, Наташин дневник, Свои, не бойтесь!

---

Любопытно

[silent-gluk]

Вот каким образом встретились имена двух знаменитых писательниц для детей и юношества начала 20 века.

Чарская Лидия Алексеевна (Чурилова; 1875-1937). Фотографии из архива Лукашевич К.В. Неизвестный фотограф. Надписи, к сожалению, неразборчивы.

Кла́вдия Влади́мировна Лукаше́вич (по первому мужу Лукашевич, по второму мужу Хмы́зникова, урожд. Мирец-Имшенецкая; 11 [23] декабря 1859, Санкт-Петербург — 16 февраля 1931, Ростов-на-Дону) — русская детская писательница, педагог-практик.

Источник: goskatalog.ru/portal/#/collections?id=10332360

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2338

Фотография по ссылке

@темы: фотографии, ссылки, Чарская, Лукашевич

---

Любопытно

[silent-gluk]

О работе Лидии Чарской в знаменитом детском журнале царской России "ЗАДУШЕВНОЕ СЛОВО".

А вот ещё один рассказ о том, как первая повесть Чарской появилась в редакции "Задушевного слова". Из журнала Задушевное слово для старшего возраста за 1906 год, стр.692:

К пятилетию «Записок институтки».

В один из сентябрьских вечеров 1901-го года, в помещении редакции «Задушевного Слова» собрались все сотрудники, составляющие редакционный совет. Собрались они для просмотра и совместного прочтения новых, поступивших в редакцию, рукописей и решения, которые из них достойны быть принятыми и помещенными в журнале. Тут были и повести, и рассказы, и путевые очерки, и статьи по разным отраслям науки, и пр. и пр.
Среди этих рукописей выделялась своим большим сравнительно объемом одна, подписанная именем молодой писательницы, лишь недавно начавшей принимать участие в детской литературе и помещавшей до того времени в журнале только небольшие рассказы и стихотворения. Рукопись носила название «Записки институтки—повесть для юношества». Ее в редакционном совете решено было прочесть первой.

По принятому в редакции обычаю, один из присутствующих членов совета читал рукопись вслух, другие слушали, делая время от времени свои замечания.
С первых же строк повесть сильно заинтересовала всех присутствовавших. Чтение её заняло несколько часов, которые, однако, прошли незаметно, благодаря возраставшему с каждою главою интересу. И единогласным постановлением совета решено было принять повесть, начать печатание её в ближайших номерах, о чем и известить немедленно автора.

Этим автором была Лидия Алексеевна Чарская, ныне любимая писательница всех читателей и читательниц «Задушевного Слова» и одна из самых популярных теперь русских писательниц для детей и юношества, произведениями которой зачитываются десятки тысяч представителей и представительниц «юной России».
Повесть «Записки институтки» была первым крупным произведением даровитой писательницы и положила прочное начало её литературной известности.

Написана была повесть по предложению редакции «Задушевного Слова». Заметив в первых же, доставленных Л. А. Чарской для журнала небольших рассказах и очерках, свежий, новый, оригинальный талант и признав в них несомненные литературные достоинства, редакция сама обратилась к молодой писательнице с предложением написать для журнала более крупное произведение, в котором несомненный талант автора имел бы больше простора, мог бы, так сказать, больше развернуться. На сделанное редакциею предложение молодая писательница скромно ответила:
— Хорошо, я попробую. Но не знаю, справлюсь ли я с этой задачей.
После этого Л. А. несколько недель не появлялась в редакции: опасная болезнь приковала ее к кровати. Но и во время болезни Л. А. не бросила пера: чуть только первая опасность миновала, больная, начав поправляться, принялась за работу и, лежа в кровати, карандашом стала набрасывать на бумагу одну главу за другою.
5-го августа 1901 года повесть была окончательно готова и лично доставлена в редакцию выздоровевшим к тому времени автором.
— Не знаю,—заметила Лидия Алексеевна, передавая рукопись,—годится ли моя повесть, или нет, и понравится ли она редакции и читателям. Этот вопрос, признаюсь, сильно меня волнует...

Успех новости превзошел все ожидания — и редакции и автора. С появлением первых же её глав на страницах «Задушевного Слова», в редакцию стали поступать письма как от юных читателей и читательниц журнала, так и от их родителей и воспитателей, выказывающих свой восторг по поводу «Записок институтки». Юные читатели не могли дождаться субботы—выхода очередных номеров журнала, — чтобы узнать дальнейшую судьбу двух главных героинь рассказа: Люды Влассовской и княжны Джавахи. В особенности заинтересовала всех княжна Нина Джаваха и печальная судьба этой юной кавказской княжны, попавшей в круг институток и встретившей среди них одну только искреннюю, задушевную подругу—Люду.
Громадный интерес, вызванный личностью отважной и смелой княжны Джавахи, и просьбы читателей и читательниц заставили Л. А. Чарскую, по предложению редакции «Задушевного Слова», написать продолжение «Записок институтки», в виде дневника второй героини. На долю «Княжны Джавахи», как называлась эта вторая повесть, выпал еще больший успех, нежели на «Записки институтки»: ею буквально зачитывались юные читатели и читательницы, и «Княжна Джаваха» сделалась популярнейшею героинею среди читающего русского юношества.

Такой небывалый успех вызвало появление еще двух повестей, тесно связанных с этими первыми произведениями как общею идеею, так и приключениями одних и тех же действующих лиц. И, вслед за «Княжною Джавахой», в «Задушевном Слове» появилась повесть Л. А. Чарской «Люда Влассовская» и, наконец, «Вторая Нина», составлявшие с прежде вышедшими одну общую серию.

Повести эти завоевали себе выдающийся успех не только среди читателей и читательниц «Задушевного Слова»: изданные отдельно, они разошлись по всей России в огромном количестве экземпляров, увеличивая число поклонников и поклонниц молодой даровитой писательницы. До какой степени дошел интерес к автору этих повестей, свидетельствует, между прочим, факт, что номер «Задушевного Слова», в котором была помещена биография Л. А. Чарской и её портрет (1902 г. № 45), разошелся в трех изданиях.

Восторгались и восторгаются произведениями писательницы, впрочем, не только юные ее поклонники и поклонницы, но и взрослые читатели и читательницы; учений же комитет министерства народного просвещения признал повести Л. А. Чарской заслуживающими быть приобретенными для училищных библиотек, совет военно-учебных заведений рекомендовал их для чтения кадетам и т. д.
Независимо от серии повестей, связанной с именем «Княжны Джавахи», Л. А. помещает каждый год по одной большой повести в «Задушевном Слове» младшего возраста, и эти повести— «Записки сиротки», «Лизочкино счастье», «Юркин хуторок», «Первые товарищи» и др.—возбуждают среди маленьких читателей такой же восторг, как «Записки институтки» среди юношества и детей старшего возраста. Кроме того, Л. А. Чарской написаны за последнее время еще три большие исторические повести («Смелая жизнь», «Газават» и «Евфимия Старицкая»), много мелких рассказов, стихотворений и пр.

Прошло ровно пять лет со дня, как Л. А. Чарская написала первую свою большую повесть, положившую начало её известности как одной из талантливейших детских писательниц.
Товарищество М. О. Вольф, в качестве издателя этой и других повестей даровитой писательницы, желая, чтобы у автора «Записок институтки» и «Княжны Джавахи» осталось навсегда приятное воспоминание о начале её литературной деятельности поднесло ей 5-го августа изящный бювар украшенный серебряным пером, таким же вензелем и надписью: снаружи — Автору «Княжны Джавахи» от издателей — Товарищества М. О. Вольф —1901—1906 и внутри: «Лидии Алексеевне Чарской к пятилетию первой её повести для юношества».
В особом адресе, сопровождавшем это подношение, высказана надежда, что даровитая писательница подарит русскому юношеству еще много таких же великолепных повестей, как «Записки институтки» и «Княжна Джаваха».

Несомненно, выражая эту надежду, издатели выразили этим и пожелание всех читателей «Задушевного Слова», с таким восторгом читающих последнюю повесть даровитой писательницы, являющейся всегда искреннейшим и сердечнейшим другом юного поколения.


Отсюда: vk.com/wall-215751580_2337

@темы: Смелая жизнь, ссылки, Газават, Чарская, биография, Первые товарищи, Люда Влассовская, Вторая Нина, Евфимия Старицкая, Записки сиротки, Юркин хуторок, Задушевное слово, Княжна Джаваха, Записки институтки, Лизочкино счастье