Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А как вы думаете, были ли в книгах Чарской моменты сатирические?..
понедельник, 03 июня 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Энас-книга пишет:
Ждём из типографии
Серия «Дорога к счастью» скоро пополнится повестью Лидии Чарской «Сестра Марина».
Это трогательная история о судьбе девушки из обедневшего дворянского рода. Нюта Вербина, оставшись сиротой в отрочестве, попадает сначала в закрытый петербургский пансион, а затем в компаньонки к богатой дальней родственнице. Девушка с детства мечтала о честном труде, о бескорыстном служении людям, и жизнь в золотой клетке для нее невыносима. Нюта решается на побег. Под чужим именем она отправляется искать работу в общине сестер милосердия. Здесь ее ожидает не только самоотверженный труд, но и встреча с судьбой…
Отсюда: vk.com/wall-70273493_114402 и vk.com/wall-215751580_2898
Ждём из типографии
Серия «Дорога к счастью» скоро пополнится повестью Лидии Чарской «Сестра Марина».
Это трогательная история о судьбе девушки из обедневшего дворянского рода. Нюта Вербина, оставшись сиротой в отрочестве, попадает сначала в закрытый петербургский пансион, а затем в компаньонки к богатой дальней родственнице. Девушка с детства мечтала о честном труде, о бескорыстном служении людям, и жизнь в золотой клетке для нее невыносима. Нюта решается на побег. Под чужим именем она отправляется искать работу в общине сестер милосердия. Здесь ее ожидает не только самоотверженный труд, но и встреча с судьбой…
Отсюда: vk.com/wall-70273493_114402 и vk.com/wall-215751580_2898
воскресенье, 02 июня 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Мы начинаем публиковать повесть Лидии Чарской "Порт-Артурский Вася", которая выходила в 1905 году в журнале "Задушевное слово" для младшего возраста под псевдонимом Алексей Лидиев и с тех пор никогда не перепечатывалась.
Главы "Васи" будут появляться дважды в неделю - в два раза быстрее, чем знакомились с ними юные читатели "Задушевного слова".
Порт-Артурский Вася. Глава 1
Под шум выстрелов
Сыро, холодно и неприветно в крошечной землянке. Огарок свечи слабо освещает тесную коморку с единственным оконцем, закоптевшим от дыма. В углу землянки устроена печка, около которой стоит молодая, худенькая женщина, мешая что-то ложкой в глиняном котелке. Она поминутно оглядывается в противоположный угол землянки, где, свернувшись клубочками, спят на ворохе соломы две маленькие девочки, четырех и восьми лет. А над крошечной землянкой то и дело один за другим раздаются пушечные выстрелы, похожие на удары грома; невдалеке от нее разрываются среди улиц бомбы и гранаты, разрушая дома и здания, убивая людей, которые выходят из землянок и остатков зданий в эти страшные часы, и обсыпая все кругом то черными, то огненными осколками снарядов, комками земли и вывороченными из мостовой камнями.
Девочки, спавшие в углу, не просыпались, несмотря на адский шум над ними. Они привыкли к этому шуму, гулу выстрелов и к треску, производимому разрывающимися снарядами.
Вот уже десять месяцев крепость Порт-Артур, где проживала семья Дягиных и где они находились теперь, спрятанные в землянке, почти без перерыва обстреливается японскими войсками.
Не понравилось японцам, что русские устроили грозную крепость недалеко от их страны, Японии, и решили они во что бы то ни стало отнять у русских эту крепость, в которой находились русские войска, а затем отнять и всю Манчжурию, где Россия построила железную дорогу. И вот они, переплыв на больших кораблях через море, отделяющее Японию от Порт-Артура, напали на наши корабли, стоявшие в море, у крепости. Надежда японцев захватить сразу крепость, однако, не оправдалась. Тогда японцы прислали много-много тысяч солдат, которые окружили Порт-Артур со всех сторон, поставили свои громадные пушки и день и ночь стали обстреливать крепость.
Но храбрые русские войска не хотели отдать крепости японцам и, с генералами Стесселем и Кондратенко во главе, отбивали одно за другим нападения японцев.
Много-много русских падали геройской смертью, грудью своей защищая крепость; много положило жизнь свою на позициях, то есть в тех местах, которые заняты были войсками и откуда велась защита крепости; еще больше уносили с этих позиций раненых — но русские не сдавались. Японцы между тем подвозили все новые и новые войска, окружили крепость так, что никто оттуда не мог уйти, начали осаду и привезли еще более страшные пушки, стреляя из них огромными снарядами, которые уничтожали стены, разносили целые дома. И с каждым новым днем, с каждым новым часом все грознее, все опаснее для русских становится осада крепости.
Так продолжается месяц, другой, третий… Долго, бесконечно долго тянется время… С каждым днем уменьшается число храбрых защитников Порт-Артура, с каждым днем редеют их ряды под ужасными выстрелами японцев… Каждый день госпитали наполняются новыми ранеными, а на крепостном кладбище прибавляются все новые и новые могилы… Когда жизнь в разрушаемых снарядами домах стала опасной, семьи порт-артурцев выкопали себе в земле небольшие жилища — землянки и поселились в них. Но и до этих землянок доходит гул и треск японских бомб и русских ядер, которые в ответ посылают японцам наши войска, чтобы не дать врагу близко подойти к крепости.
Семья фельдфебеля Дмитрия Ивановича Дягина, одного из самых храбрых и неутомимых защитников Порт-Артура, тоже переселилась в землянку: сам бравый фельдфебель, его жена Дарья Михайловна, сын Вася и две маленькие дочурки — Маша и Дуня.
Маше и Дуне Дягиным частенько приходилось спать под пушечную пальбу и грохот выстрелов. Сначала они просыпались, вздрагивали во сне, вскакивали и бежали под защиту матери, но мало-помалу они привыкли к вечному грохоту и шуму, среди которого жили.
Дмитрий Иванович редко заглядывает в землянку; он день и ночь проводит на службе, на позициях, защищая крепость наравне с прочими солдатами. А Дарья Михайловна с детьми все свое время проводит дома в землянке, стирая белье для мужа и его товарищей, приготовляя бинты для раненых — словом, помогая чем только может в это трудное, тяжелое время, не переставая, однако, приглядывать за детьми, стараясь не выпускать их на улицу, где поминутно лопались снаряды и умирали люди.
Молодая женщина не находила ни минуты покоя: она боялась, что вот-вот японская пуля убьет ее мужа, боялась за детей, которые так нуждались в заботах отца…
С трепетом прислушивается Дягина к каждому новому удару пушки и поминутно при этом осеняет себя крестом.
— Господи, спаси и сохрани моего Дмитрия! Не попусти его умереть, Боже мой! Ради крошек наших, сохрани и помилуй его! — прерывисто шепчут ее бледные пересохшие губы.
Сегодня Дарья Михайловна особенно беспокоится. Вася, десятилетний сынишка Дарьи Михайловны, ставший общим баловнем и любимцем всех полковых товарищей ее мужа благодаря своему замечательному, не детски серьезному уму и доброму чуткому сердечку, — этот самый Вася часа три тому назад побежал проведать отца на позиции. Мальчик уверял мать, что знает такую дорогу, куда не долетают японские снаряды и где он пройдет без малейшей опасности. Со слезами на глазах просил Вася свою мать отпустить его к папе, и Дарья Михайловна не могла не исполнить этой просьбы своего любимца. Зато теперь, при каждом новом выстреле, сердце бедной женщины сжимается от боли за участь мужа и сына.
— Вася мой! — испуганно лепечет она, —где он, ненаглядный? Не случилось ли с ним чего?.. Господи! Спаси мне его, моего родного мальчика!
Трах! — и новый оглушительный грохот потрясает землянку, грозя уничтожить ее в одну минуту.
Этот новый страшный удар разбудил спавших девочек. Они вскочили, испуганные, и с громким плачем кинулись к матери.
— Мама! Мама! — кричали они в отчаянии, пряча помертвевшие личики в коленях матери, — мама! Мама! уведи нас, укрой нас! Спрячь! Нам страшно! Мы боимся! Мама! Мама!
В эту минуту дверь распахнулась и небольшая, худенькая фигурка, вся черная от порохового дыма, стремительно вбежала в землянку.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2897 , vk.com/@-215751580-vasya1
Главы "Васи" будут появляться дважды в неделю - в два раза быстрее, чем знакомились с ними юные читатели "Задушевного слова".
Порт-Артурский Вася. Глава 1
Под шум выстрелов
Сыро, холодно и неприветно в крошечной землянке. Огарок свечи слабо освещает тесную коморку с единственным оконцем, закоптевшим от дыма. В углу землянки устроена печка, около которой стоит молодая, худенькая женщина, мешая что-то ложкой в глиняном котелке. Она поминутно оглядывается в противоположный угол землянки, где, свернувшись клубочками, спят на ворохе соломы две маленькие девочки, четырех и восьми лет. А над крошечной землянкой то и дело один за другим раздаются пушечные выстрелы, похожие на удары грома; невдалеке от нее разрываются среди улиц бомбы и гранаты, разрушая дома и здания, убивая людей, которые выходят из землянок и остатков зданий в эти страшные часы, и обсыпая все кругом то черными, то огненными осколками снарядов, комками земли и вывороченными из мостовой камнями.
Девочки, спавшие в углу, не просыпались, несмотря на адский шум над ними. Они привыкли к этому шуму, гулу выстрелов и к треску, производимому разрывающимися снарядами.
Вот уже десять месяцев крепость Порт-Артур, где проживала семья Дягиных и где они находились теперь, спрятанные в землянке, почти без перерыва обстреливается японскими войсками.
Не понравилось японцам, что русские устроили грозную крепость недалеко от их страны, Японии, и решили они во что бы то ни стало отнять у русских эту крепость, в которой находились русские войска, а затем отнять и всю Манчжурию, где Россия построила железную дорогу. И вот они, переплыв на больших кораблях через море, отделяющее Японию от Порт-Артура, напали на наши корабли, стоявшие в море, у крепости. Надежда японцев захватить сразу крепость, однако, не оправдалась. Тогда японцы прислали много-много тысяч солдат, которые окружили Порт-Артур со всех сторон, поставили свои громадные пушки и день и ночь стали обстреливать крепость.
Но храбрые русские войска не хотели отдать крепости японцам и, с генералами Стесселем и Кондратенко во главе, отбивали одно за другим нападения японцев.
Много-много русских падали геройской смертью, грудью своей защищая крепость; много положило жизнь свою на позициях, то есть в тех местах, которые заняты были войсками и откуда велась защита крепости; еще больше уносили с этих позиций раненых — но русские не сдавались. Японцы между тем подвозили все новые и новые войска, окружили крепость так, что никто оттуда не мог уйти, начали осаду и привезли еще более страшные пушки, стреляя из них огромными снарядами, которые уничтожали стены, разносили целые дома. И с каждым новым днем, с каждым новым часом все грознее, все опаснее для русских становится осада крепости.
Так продолжается месяц, другой, третий… Долго, бесконечно долго тянется время… С каждым днем уменьшается число храбрых защитников Порт-Артура, с каждым днем редеют их ряды под ужасными выстрелами японцев… Каждый день госпитали наполняются новыми ранеными, а на крепостном кладбище прибавляются все новые и новые могилы… Когда жизнь в разрушаемых снарядами домах стала опасной, семьи порт-артурцев выкопали себе в земле небольшие жилища — землянки и поселились в них. Но и до этих землянок доходит гул и треск японских бомб и русских ядер, которые в ответ посылают японцам наши войска, чтобы не дать врагу близко подойти к крепости.
Семья фельдфебеля Дмитрия Ивановича Дягина, одного из самых храбрых и неутомимых защитников Порт-Артура, тоже переселилась в землянку: сам бравый фельдфебель, его жена Дарья Михайловна, сын Вася и две маленькие дочурки — Маша и Дуня.
Маше и Дуне Дягиным частенько приходилось спать под пушечную пальбу и грохот выстрелов. Сначала они просыпались, вздрагивали во сне, вскакивали и бежали под защиту матери, но мало-помалу они привыкли к вечному грохоту и шуму, среди которого жили.
Дмитрий Иванович редко заглядывает в землянку; он день и ночь проводит на службе, на позициях, защищая крепость наравне с прочими солдатами. А Дарья Михайловна с детьми все свое время проводит дома в землянке, стирая белье для мужа и его товарищей, приготовляя бинты для раненых — словом, помогая чем только может в это трудное, тяжелое время, не переставая, однако, приглядывать за детьми, стараясь не выпускать их на улицу, где поминутно лопались снаряды и умирали люди.
Молодая женщина не находила ни минуты покоя: она боялась, что вот-вот японская пуля убьет ее мужа, боялась за детей, которые так нуждались в заботах отца…
С трепетом прислушивается Дягина к каждому новому удару пушки и поминутно при этом осеняет себя крестом.
— Господи, спаси и сохрани моего Дмитрия! Не попусти его умереть, Боже мой! Ради крошек наших, сохрани и помилуй его! — прерывисто шепчут ее бледные пересохшие губы.
Сегодня Дарья Михайловна особенно беспокоится. Вася, десятилетний сынишка Дарьи Михайловны, ставший общим баловнем и любимцем всех полковых товарищей ее мужа благодаря своему замечательному, не детски серьезному уму и доброму чуткому сердечку, — этот самый Вася часа три тому назад побежал проведать отца на позиции. Мальчик уверял мать, что знает такую дорогу, куда не долетают японские снаряды и где он пройдет без малейшей опасности. Со слезами на глазах просил Вася свою мать отпустить его к папе, и Дарья Михайловна не могла не исполнить этой просьбы своего любимца. Зато теперь, при каждом новом выстреле, сердце бедной женщины сжимается от боли за участь мужа и сына.
— Вася мой! — испуганно лепечет она, —где он, ненаглядный? Не случилось ли с ним чего?.. Господи! Спаси мне его, моего родного мальчика!
Трах! — и новый оглушительный грохот потрясает землянку, грозя уничтожить ее в одну минуту.
Этот новый страшный удар разбудил спавших девочек. Они вскочили, испуганные, и с громким плачем кинулись к матери.
— Мама! Мама! — кричали они в отчаянии, пряча помертвевшие личики в коленях матери, — мама! Мама! уведи нас, укрой нас! Спрячь! Нам страшно! Мы боимся! Мама! Мама!
В эту минуту дверь распахнулась и небольшая, худенькая фигурка, вся черная от порохового дыма, стремительно вбежала в землянку.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2897 , vk.com/@-215751580-vasya1
суббота, 01 июня 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Дети Рудиных
Повесть для детей младшего возраста
ЛИДИИ ЧАРСКОЙ (продолжение)
Часть 1
Глава 4
Домик в лесу.
Тина едва успела перевести дух на верхней ступени крыльца небольшой избушки. Избушка казалась совершенно спрятанной среди густо разросшихся деревьев. Вместе с прилегавшим к ней сарайчиком и хлевом она была окружена высоким забором.
- Бабушка, отопри, свои! - звонко крикнула Люба и заколотила изо всех сил смуглыми, до черноты загорелыми, кулачками в дверь.
В тот же миг громкий, зычный лай, повидимому, очень крупной собаки, загремел по ту сторону порога.
- Тише, Полкан, тише! Оглушил, негодный! Успеешь, уж ладно… Не вертись ты под ногами, экий ты пес несуразный! - раздался тут же женский старческий голос.
Распахнулась дверь избы, и Тина с легким криком отпрыгнула назад. Огромный, величиной с доброго теленка, пёс, с всклокоченной, а, местами свалявшейся шерстью, выскочил из сеней и подскочил к Любе и к её спутнице.
- Тубо, Полкашка, тубо, обалделый! Видишь, гостью привела, - так встречай же её умненько-разумненько, а не то, чтобы кидаться! – деланно-суровым тоном поучала собаку Люба.
И странное дело, - огромный пес при первом же звуке этого строгого детского голоса сделался кротким и покорным, как овечка. С ласковым подвизгиваньем он стал тереться о ног Любы, пригибаясь к самой земле и лизнув ее в руку.
Между тем, на пороге избы появилась маленькая седая старушка и, приветливо кланяясь Тине, проговорила певучим говорком, растягивая слова:
- Милости просим, милости просим, гостьюшка дорогая. Откуда вы, миленькая барышня, пожаловали к нам?
Тина назвала себя очень обстоятельно, к полному удовольствию старушки. Последняя тотчас же засуетилась и захлопотала вокруг гостьи.
Она ввела маленькую Рудину через темные сени в просторную комнату. Комната была обставлена, к полному удивлению гостьи, совсем по городскому. Тина увидела чисто-на-чисто вымытый пол, покрытый половиками-дорожками, пузатый клеёнчатый диван в углу, два кресла по бокам его, круглый стол, застланный чистой скатертью, комод, с овальным зеркалом на нём, в углу большой киот с образами, перед которыми теплилась лампада. Огромный сундук стоял у противоположной стены. Добрая треть комнаты была отгорожена ситцевой занавеской, из-за которой выглядывала чистая, как снег белая, под пикейным одеялом, постель с несколькими, под такими же образцово-чистыми покрышками, подушками.
Из этой комнаты шла дверь в другую, повидимому, кухню, так как здесь была небольшая плита и несколько полок с расставленной на них дешевой посудою.
- Что смотрите, милая барышня? - затянула снова старушка, ласково глядя на Тину. - Чистота вас, никак, здешняя удивляет? И то сказать: живёт старушка с внучкой в лесной избушке на курьих ножках, а войдёшь в избушку эту и глаза в ней отдыхают! Люблю я чистоту, барышня милая, за это и господа меня ценили, по десяткам лет на одном месте жила. Ну да ладно хвастаться, старая Арина! - прервала она самоё себя внезапно. - Соловья то баснями не кормят. Лучше скажите, чем подчивать вас, барышня милая?.. Землянички с молочком, а? Прикажете?
- Батюшки! - внезапно вспомнив, перебила бабушку Люба, - а барышнина то земляника так и осталась в лесу!..
- Ну, её там совсем уж мало осталось; Белячок ею угостился на славу, - засмеялась Тина, чувствовавшая себя прекрасно в обществе бабушки, внучки, Полкана и Белячка, уже уютно устроившегося в корзинке с сеном в углу комнаты.
Обе хозяйки, старая и молодая, усадили её на почетное место, поставили перед нею полное блюдце с земляникой и кружку с теплым парным молоком. Ах, каким вкусным показалось это угощение девочке! А её новая приятельница, сидя подле неё, то и дело угощала её.
- Кушай, Тиночка, на здоровье. Когда с этим управимся, я еще принесу. У нас ягоды-то этой самой не занимать-стать – много. Я тебе и с собою дам корзиночку. Отнесёшь маме твоей за место тех, что в лесу остались.
Но вот, съедена земляника, выпито молоко. Теперь перед Тиной стояла изящно сплетённая из ивовых прутьев корзинка самодельной работы, наполненная до краев сочной, спелой земляникой, которую принесла, незаметно от бабушки, Люба.
- Благодарю вас за все, - смущенно поблагодарила маленькая Рудина своих гостеприимных хозяек.
- Не за что, барышня милая! - произнесла Арина и, подходя к своей маленькой гостье, погладила ее по русой головке.
Живые, добрые глаза старушки как-то растерянно и нерешительно глядели сейчас на Тину, и всё её морщинистое лицо казалось озабоченным и смущенным. Она хотела, повидимому, что-то сказать, но долго никак не могла решиться.
- Вот что, барышня милая, - произнесла она наконец, не глядя на девочку, - вы дома то не рассказывайте о том, что у нас в гостях побывали. Как бы неприятностей каких от этого не вышло. Знаю сама, что не дело говорю, учу вас от родителей таиться, а всё же так спокойнее будет и вам, и нам.
Тина подняла изумленный взгляд на старуху. До сих пор ей не приходилось ничего скрывать от родителей, а скрыть такой невинный случай, как её получасовой визит в лесном домике и подавно казалось ей странным.
Но всё же она решила исполнить просьбу старой Арины.
- Хорошо, я ничего не скажу дома, - ответила она.
- Ну вот, и отлично, а теперь хоть и стыдно гостей выпроваживать, а я всё-таки напоминаю вам, барышня милая, что ждут вас близкие и что время идти. А Любаша моя вас проводит. Ступай, Любаша, да зря то господам на глаза не суйся - приказала старуха внучке.
- Ладно уж, бабушка, знаю, - деловым тоном взрослого человека отозвалась та.
Тине оставалась только поблагодарить хозяек выйти из сторожки в сопровождении Любы, у которой в руках была корзинка, наполненная земляникой. (продолжение будет)
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2890
Повесть для детей младшего возраста
ЛИДИИ ЧАРСКОЙ (продолжение)
Часть 1
Глава 4
Домик в лесу.
Тина едва успела перевести дух на верхней ступени крыльца небольшой избушки. Избушка казалась совершенно спрятанной среди густо разросшихся деревьев. Вместе с прилегавшим к ней сарайчиком и хлевом она была окружена высоким забором.
- Бабушка, отопри, свои! - звонко крикнула Люба и заколотила изо всех сил смуглыми, до черноты загорелыми, кулачками в дверь.
В тот же миг громкий, зычный лай, повидимому, очень крупной собаки, загремел по ту сторону порога.
- Тише, Полкан, тише! Оглушил, негодный! Успеешь, уж ладно… Не вертись ты под ногами, экий ты пес несуразный! - раздался тут же женский старческий голос.
Распахнулась дверь избы, и Тина с легким криком отпрыгнула назад. Огромный, величиной с доброго теленка, пёс, с всклокоченной, а, местами свалявшейся шерстью, выскочил из сеней и подскочил к Любе и к её спутнице.
- Тубо, Полкашка, тубо, обалделый! Видишь, гостью привела, - так встречай же её умненько-разумненько, а не то, чтобы кидаться! – деланно-суровым тоном поучала собаку Люба.
И странное дело, - огромный пес при первом же звуке этого строгого детского голоса сделался кротким и покорным, как овечка. С ласковым подвизгиваньем он стал тереться о ног Любы, пригибаясь к самой земле и лизнув ее в руку.
Между тем, на пороге избы появилась маленькая седая старушка и, приветливо кланяясь Тине, проговорила певучим говорком, растягивая слова:
- Милости просим, милости просим, гостьюшка дорогая. Откуда вы, миленькая барышня, пожаловали к нам?
Тина назвала себя очень обстоятельно, к полному удовольствию старушки. Последняя тотчас же засуетилась и захлопотала вокруг гостьи.
Она ввела маленькую Рудину через темные сени в просторную комнату. Комната была обставлена, к полному удивлению гостьи, совсем по городскому. Тина увидела чисто-на-чисто вымытый пол, покрытый половиками-дорожками, пузатый клеёнчатый диван в углу, два кресла по бокам его, круглый стол, застланный чистой скатертью, комод, с овальным зеркалом на нём, в углу большой киот с образами, перед которыми теплилась лампада. Огромный сундук стоял у противоположной стены. Добрая треть комнаты была отгорожена ситцевой занавеской, из-за которой выглядывала чистая, как снег белая, под пикейным одеялом, постель с несколькими, под такими же образцово-чистыми покрышками, подушками.
Из этой комнаты шла дверь в другую, повидимому, кухню, так как здесь была небольшая плита и несколько полок с расставленной на них дешевой посудою.
- Что смотрите, милая барышня? - затянула снова старушка, ласково глядя на Тину. - Чистота вас, никак, здешняя удивляет? И то сказать: живёт старушка с внучкой в лесной избушке на курьих ножках, а войдёшь в избушку эту и глаза в ней отдыхают! Люблю я чистоту, барышня милая, за это и господа меня ценили, по десяткам лет на одном месте жила. Ну да ладно хвастаться, старая Арина! - прервала она самоё себя внезапно. - Соловья то баснями не кормят. Лучше скажите, чем подчивать вас, барышня милая?.. Землянички с молочком, а? Прикажете?
- Батюшки! - внезапно вспомнив, перебила бабушку Люба, - а барышнина то земляника так и осталась в лесу!..
- Ну, её там совсем уж мало осталось; Белячок ею угостился на славу, - засмеялась Тина, чувствовавшая себя прекрасно в обществе бабушки, внучки, Полкана и Белячка, уже уютно устроившегося в корзинке с сеном в углу комнаты.
Обе хозяйки, старая и молодая, усадили её на почетное место, поставили перед нею полное блюдце с земляникой и кружку с теплым парным молоком. Ах, каким вкусным показалось это угощение девочке! А её новая приятельница, сидя подле неё, то и дело угощала её.
- Кушай, Тиночка, на здоровье. Когда с этим управимся, я еще принесу. У нас ягоды-то этой самой не занимать-стать – много. Я тебе и с собою дам корзиночку. Отнесёшь маме твоей за место тех, что в лесу остались.
Но вот, съедена земляника, выпито молоко. Теперь перед Тиной стояла изящно сплетённая из ивовых прутьев корзинка самодельной работы, наполненная до краев сочной, спелой земляникой, которую принесла, незаметно от бабушки, Люба.
- Благодарю вас за все, - смущенно поблагодарила маленькая Рудина своих гостеприимных хозяек.
- Не за что, барышня милая! - произнесла Арина и, подходя к своей маленькой гостье, погладила ее по русой головке.
Живые, добрые глаза старушки как-то растерянно и нерешительно глядели сейчас на Тину, и всё её морщинистое лицо казалось озабоченным и смущенным. Она хотела, повидимому, что-то сказать, но долго никак не могла решиться.
- Вот что, барышня милая, - произнесла она наконец, не глядя на девочку, - вы дома то не рассказывайте о том, что у нас в гостях побывали. Как бы неприятностей каких от этого не вышло. Знаю сама, что не дело говорю, учу вас от родителей таиться, а всё же так спокойнее будет и вам, и нам.
Тина подняла изумленный взгляд на старуху. До сих пор ей не приходилось ничего скрывать от родителей, а скрыть такой невинный случай, как её получасовой визит в лесном домике и подавно казалось ей странным.
Но всё же она решила исполнить просьбу старой Арины.
- Хорошо, я ничего не скажу дома, - ответила она.
- Ну вот, и отлично, а теперь хоть и стыдно гостей выпроваживать, а я всё-таки напоминаю вам, барышня милая, что ждут вас близкие и что время идти. А Любаша моя вас проводит. Ступай, Любаша, да зря то господам на глаза не суйся - приказала старуха внучке.
- Ладно уж, бабушка, знаю, - деловым тоном взрослого человека отозвалась та.
Тине оставалась только поблагодарить хозяек выйти из сторожки в сопровождении Любы, у которой в руках была корзинка, наполненная земляникой. (продолжение будет)
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2890
пятница, 31 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
В 1904-1905 году под псевдонимом Алексей Лидиев писательница поведала всем историю мальчика, попавшего в плен к японцам, как раз во время идущей Русско-японской войны. Чарская необыкновенно быстро отреагировала на текущие исторические события и создала увлекательную повесть "Порт-Артурский Вася. Приключения русского мальчика, побывавшего в плену у японцев".
Мы впервые покажем эту повесть, она не была издана книгой при жизни писательницы, ни разу даже в отрывках нигде не публиковалась в наше время, так что читайте эксклюзив!
Невероятно кропотливую работу над оригиналом вела наш редактор Мария Громова, младший научный сотрудник МГУ имени М.В. Ломоносова (сноски будут под именем Shunka Witko), ничего не изменив в содержании, полностью превратив страницы старинного журнала в текст. И написала к ним подробный комментарий, касающийся японских реалий и языка. Огромная ей благодарность!
А пока можно посмотреть иллюстрации из прижизненной журнальной публикации. Автор - И.Симаков, иллюстрировавший знакомые нам "Юркин хуторок", "Лизочкино счастье" и другие книги Л.Чарской (и Пушкина).
По ссылке на альбом: vk.com/album-215751580_302854935
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2879
четверг, 30 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Фальсификация «Ленинградского издательства»: Ян «Поход Ермака»=Чарская «Грозная дружина»
Не так давно я узнала про довольно наглую и неожиданную подделку – в 2011 году бывший Лениздат, как мне казалось, приличное издательство, издало якобы внезапно обнаруженный роман покойного (ум.1954г.) в то время писателя, известного практически всем – Василия Яна. Вот тут прекрасная статья о нём: dzen.ru/a/XsLjQvzhUnoRHHOu
Теперь этот роман уже не купить в магазинах, но существует множество сайтов, предлагающих аудиокнигу и электронную версию книги. Только на одном сайте я встретила комментарий покупателя о том, что это на самом деле повесть Чарской «Грозная дружина». Как видно из статьи на ЯндексДзене – читатели даже не верили, что это Чарская, когда вот здесь, на «Читалочке» (не Полина Парс, не путать) появилась история о фальсификации:
dzen.ru/a/XqHDxWZHogwzGX5I
До революции историческая повесть выходила два раза – в 1909 и 1911 (предположительно) годах.
Л.Чарская. Грозная дружина Историческая повесть / с 12 оригинальными ил. худ. С. Панова, 8 снимками с картин Сурикова, Дмитриева-Оренбургского, Ростворовского, видом статуи Антокольского и пр. — СПб. – М.: Изд. Т-ва М.О. Вольф, 1909 — 352с.
Чарская, Л.А. Грозная дружина. 2-е изд. СПб.; М.: Изд. Т-ва М.О. Вольф, [1911]., 352 с.
Настоящая «Грозная дружина» в переизданиях после революции вышла сначала в Современнике в 1994г., затем в издательстве Артос Медиа, 2006 г.(кстати, неплохо издавало книги, сейчас уже куда-то кануло), в 2008, издательство: Терра-Книжный клуб в Собрании сочинений в 5 томах (Том 3 Грозная дружина, Паж цесаревны, Счастливчик), и также, конечно – в Полном собрании сочинений, издательство: Русская миссия, 2009, Том 6. Грозная дружина.
И конечно, очень важно продолжать опровергать информацию о книге «Поход Ермака». Где бы она ни встретилась. Иначе эта ошибка будет гулять с сайта на сайт и потом уже и в каких-то научных статьях может появиться…
Отсюда: vk.com/allcharskaya?w=wall-215751580_183
Не так давно я узнала про довольно наглую и неожиданную подделку – в 2011 году бывший Лениздат, как мне казалось, приличное издательство, издало якобы внезапно обнаруженный роман покойного (ум.1954г.) в то время писателя, известного практически всем – Василия Яна. Вот тут прекрасная статья о нём: dzen.ru/a/XsLjQvzhUnoRHHOu
Теперь этот роман уже не купить в магазинах, но существует множество сайтов, предлагающих аудиокнигу и электронную версию книги. Только на одном сайте я встретила комментарий покупателя о том, что это на самом деле повесть Чарской «Грозная дружина». Как видно из статьи на ЯндексДзене – читатели даже не верили, что это Чарская, когда вот здесь, на «Читалочке» (не Полина Парс, не путать) появилась история о фальсификации:
dzen.ru/a/XqHDxWZHogwzGX5I
До революции историческая повесть выходила два раза – в 1909 и 1911 (предположительно) годах.
Л.Чарская. Грозная дружина Историческая повесть / с 12 оригинальными ил. худ. С. Панова, 8 снимками с картин Сурикова, Дмитриева-Оренбургского, Ростворовского, видом статуи Антокольского и пр. — СПб. – М.: Изд. Т-ва М.О. Вольф, 1909 — 352с.
Чарская, Л.А. Грозная дружина. 2-е изд. СПб.; М.: Изд. Т-ва М.О. Вольф, [1911]., 352 с.
Настоящая «Грозная дружина» в переизданиях после революции вышла сначала в Современнике в 1994г., затем в издательстве Артос Медиа, 2006 г.(кстати, неплохо издавало книги, сейчас уже куда-то кануло), в 2008, издательство: Терра-Книжный клуб в Собрании сочинений в 5 томах (Том 3 Грозная дружина, Паж цесаревны, Счастливчик), и также, конечно – в Полном собрании сочинений, издательство: Русская миссия, 2009, Том 6. Грозная дружина.
И конечно, очень важно продолжать опровергать информацию о книге «Поход Ермака». Где бы она ни встретилась. Иначе эта ошибка будет гулять с сайта на сайт и потом уже и в каких-то научных статьях может появиться…
Отсюда: vk.com/allcharskaya?w=wall-215751580_183
среда, 29 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А вот интересно - вы помните советские упоминания о Чарской? Они на вас повлияли?.. Т.е. не было ли такого, что сначала вы думали, что это никчемные книги, а потом почитали - и прониклись, к примеру?..
вторник, 28 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Пасхальные праздники ещё не закончились, и вот к ним - ещё один, новый пасхальный сборник историй, где есть и рассказ Л.Чарской "Пасха мучеников", и глава из "Записок институтки".
«Спаси и сохрани» — не просто сборник, а подлинная коллекция шедевров русской литературы. Той литературы, к которой необходимо обращаться в светлые дни Пасхи, когда каждый близкий делится доброй вестью: «Христос Воскресе!».
В книгу вошли рассказы Гоголя, Бунина, Чехова, Андреева, избранные отрывки из Цветаевой и Чарской. Многих других дорогой читатель может открыть для себя впервые.
Издание будет радовать вас не только на полке, но и в руках, благодаря дизайнерскому оформлению, соединившему классику и современность.
Книга благословлена и получила гриф РПЦ.
Издательский совет Русской Православной Церкви присвоил книге гриф "Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви" - ИС Р24-403-0065
eksmo.ru/book/spasi-i-sokhrani-ITD1371492/
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2871
По ссылке - скан обложки
«Спаси и сохрани» — не просто сборник, а подлинная коллекция шедевров русской литературы. Той литературы, к которой необходимо обращаться в светлые дни Пасхи, когда каждый близкий делится доброй вестью: «Христос Воскресе!».
В книгу вошли рассказы Гоголя, Бунина, Чехова, Андреева, избранные отрывки из Цветаевой и Чарской. Многих других дорогой читатель может открыть для себя впервые.
Издание будет радовать вас не только на полке, но и в руках, благодаря дизайнерскому оформлению, соединившему классику и современность.
Книга благословлена и получила гриф РПЦ.
Издательский совет Русской Православной Церкви присвоил книге гриф "Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви" - ИС Р24-403-0065
eksmo.ru/book/spasi-i-sokhrani-ITD1371492/
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2871
По ссылке - скан обложки
понедельник, 27 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Народные школы и судьба народного учителя
Хоть Лидия Алексеевна Чарская училась в институте благородных девиц и посвятила подобным учебным заведениям бОльшую часть своих произведений, у неё частенько в сюжете попадается тема народной, в основном сельской, школы. Этому полностью посвящены рассказы «В глуши» («Так вот какова та глушь, где ей суждено схоронить ее молодость, ее лучшие ранние годы! Без людей, без дружеской ласки, без поддержки и любви!..
Она схватилась за голову, машинально опустилась на стул, единственный в комнате, и глухо, судорожно зарыдала. Сердце ее рвалось от горя и тоски. Чужие места, незнакомые люди, чуждая ей убогая обстановка - да разве она вынесет на себе это страшное бремя, взваленное ей на плечи жестокой судьбой?!
- Папа! Папа! Зачем ты умер! Зачем! Зачем! - стонало, рыдало и билось в ее груди.
Ей чудилось, что сердце разорвется в этот миг, что она задохнется сейчас, что умрет сию минуту, и ей казалась теперь более всего желанною - смерть.
- Школьная деревенская учительница! Деревенская учительница! Да разве она знает школу, деревню, детей? Разве знает этих самых крестьян, с которыми ей придется провести всю ее длинную жизнь? Нет, она не знает их! Она просто боится их, она - проводившая зиму в городе, лето в дачном курорте или за границей. Со словом крестьянин ей всегда представлялось что-то донельзя грязное, грубое, с черными ногтями, с бородатым страшным лицом», «Учительница», «Фортепиано за стеной» («Сестра Мара — сельская учительница. Эта хорошенькая, как майская бабочка, нарядная и веселая Мара, принуждена похоронить свою молодость в глуши...»).
Свою школу в усадьбе устраивает подруга Люси из «Люсиной жизни» и приохочивает саму Люсю, страдающую от разбитой, как ей кажется, жизни и утраченной любви к службе в школе для городской бедноты.
«Дети пишут под диктовку, потом читают немного и решают самые несложные арифметические задачи. Затем девочкам Мария показывает какое-то рукоделие, которое они берут с собой. Наконец, дети уходят, и мы остаемся одни с моей подругой детства.
- Ты, удивлена, застав меня за такой работой, - говорит Мария, усаживая меня после себя; - а между тем эту мою школу я устроила уже давно: попросту учу городскую бедноту, которая не может платить в училище и не в состоянии отлучиться надолго из дома, где эти дети помогают своим отцам и матерям. Я же отнимаю у них всего час-другой для занятий и в эти два часа стараюсь дать им первые понятия о грамоте и счете, а также учу девочек немного и рукоделию. Жаль только времени нет у меня. Мои старички совсем одряхлели, и все дело управления делами по имению графа отец сложил на меня, так что для моих ребяток совсем мало времени остается. Вот, если бы кто-нибудь помог мне...»
Мечтает лечить крестьян и учить их детишек Лика Горная в романе «Солнце встанет», чтобы заглушить муки совести и забыть ужасное прошлое с князем Гариным.
«Но возница не обладал тонким чутьем и не к чему ему было заниматься настроением приезжего. С тем же унылым видом он прикрикнул на пристяжную, дернул возжею и уже, совсем обернувшись лицом к седоку, проговорил:
- Ноне там-то, в Нескучном, то есть, енеральская дочка, барышня, с теткой ейной живут... Уж, почитай, два года... Хорошая барышня... Ее и красовские, и колотовские, и рябовские все знают. Золото, а не барышня. Лучше фелшара али даже дохтура тебе всякого от разной, слышь ты, болезни вылечит... И ребят тоже, слышь ты, учит, и в больнице она, и на фабрике, и где тебе хошь... повсюду. И целый-то день в работе. Где силушки берет только... Сама-то хлябоватая такая, в чем душа держится, а в труде взрослому мужику не уступит...»
С большим энтузиазмом Зоя Ильинична Дмитровская, героиня повести «Дурнушка» со своим женихом, поповским сыном, хочет открыть народную школу в селе, а пока занимается на высших курсах…
«Здесь хорошо отдохнуть, понежиться после трудового дня, а жить все время в этой роскоши и в этом комфорте ужасно! Разленишься и работать не захочешь. А ведь я вполне чернорабочий человек. Всю жизнь в труде, зарабатывая копейку. Праздность мне непонятна. И замуж выйду - не перестану трудиться. Курсы окончу, сюда с Игнашей вернемся. Школу здесь заведем, ребяток обучать станем. Лечить мужиков, опять, своими средствами, домашними, а то доктор живет далеко, не может сюда часто наезжать. Вот бы вы согласились помогать нам! А?
- Конечно, конечно! - поторопилась я ответить, - хоть сейчас!
- Ишь вы какая прыткая! Сейчас вот вам и подавай. Небось наголодались без дела-то! Нет, вы мне раньше с курсами моими покончить дайте, чтобы, доучась как следует, иметь возможность и других учить. Потерпите малость. Зато потом, как хорошо будет! Вы представить себе не можете, какое отрадное чувство прийти домой после трудового дня и сознавать, что ты провела свое время с пользой для других и для себя, право славно!
Зоя говорила горячо, увлекательно».
Настоящий тип честного, горящего своим делом учителя в сельской школе — это Борис Горский из «Лары Бессоновой».
«Он не помнит более лихорадочной работы, чем та, которую он взвалил на себя в то время. Он блестяще кончил курс с медалью. Поехал к попечителю учебного округа и выхлопотал себе место школьного учителя в Зеленых Крутках, место покойного отца.
Прежние мечты остались мечтами. Далекий идеал - университет -рассеялся, как мираж перед глазами путника. Действительность распростерла над ним свои зловещие серые крылья.
И Борис Горский погрузился в её холодные и мрачные волны».
Чаще всего идти в деревенские учительницы героинь Чарской заставляют разорение или обеднение семьи, серьёзные жизненные невзгоды. Так было тогда и в реальной жизни, ведь Чарская - хорошая бытописательница. Её чернопольская учительница Наташа Малышева, Мара Арнольдова, сестра Зиночки из рождественского рассказа про фортепиано за стеной, аристократка Вавочка Рыдлова-Заречная — это прекрасные образы, иллюстрирующие для нас прозу жизни в земской школе.
Многие писатели обращались к этой теме, она была невероятно популярна и у наших классиков, и у писателей второго ряда. Сформировался даже такой образ-идеал учащего-бессребреника, готового ценою своей жизни нести свет учения в народ.
Просвещение всегда необходимо людям. Особенно оно необходимо там, где его меньше всего - на селе, в деревне. Со времени царствования Александра II стала активно развиваться народная начальная школа. К 90-м годам 19 века их стало уже довольно много.
Что же это такое?
Начальные народные училища были созданы в 1864 году и давали только начальное образование. К ним относились земские школы, различные ведомственные и частные школы, а также церковно-приходские и воскресные школы. Их деятельность регулировалась Положением о начальных народных училищах, принятом в 1874 году.
Школы были разнообразны по своему устройству, самыми популярными стали одноклассные начальные училища с 2-х или 3-годичным курсом обучения. Но деревенские дети нечасто доучивались до свидетельства об окончании. Приходилось бросать школу, чтобы помогать родителям в работе по дому, огороду, не хватало денег просто на одежду и обувь, другие необходимые вещи для учебы, часто только самые насущные.
Народные школы и судьба народного учителя, изображение №6
В классах было иногда по 50–80 человек(!) 8-12летнего возраста. Одноклассное училище — это значит, что ученики разных годов обучения сидят в одной комнате, и им преподает один учитель.
В начальных школах обязательно изучались арифметика, чтение, письмо, Закон Божий и пение. Девочки младше 12 лет учились совместно с мальчиками. Женщины учительствовали наравне с мужчинами, в конце 19 века преподавание в народных школах стало одной из первых массовых женских профессий в России. Все предметы вёл один учитель, но часто Закон Божий приглашали преподавать священника. Ему платили отдельно. Средняя сумма жалованья учителя на 90-е гг.19 века – 200–250 рублей. Остались документы того времени, рассчитывающие бюджет учителя народного училища, где он имел право купить шапку зимнюю одну на 10 лет и полушубок на пять лет износа. Из еды на год больше всего предлагалось закупиться огурцами (треть мешка) и капустой (164 кг). Роскошь в виде трёх десятков яиц должна была тратиться в течение года.
Разница в оплате работы народного учителя была колоссальной. В городе они получали до 750 рублей, а в селе всего 300-500, да и то далеко не везде (мой прадед-учитель получал всего 240 рублей в год в начале 20 века). Законоучителя (священники) получали меньше всего. Но и городского жалования катастрофически не хватало - на нормальную жизнь нужно было не менее 970 рублей.
В 60-е годы 19 века школы перешли в ведомство земств. Для подготовки учителей были созданы учительские институты, семинарии и особые школы. Их было мало, поэтому учителя часто сами получали домашнее образование или выходили из других учебных заведений. Также были церковно-учительские школы.
«…на каждом шагу они, при добросовестном отношении к делу, встречают много трудноразрешимых для них вопросов». («Народная энциклопедия научных и прикладных знаний», том 10: Народное образование в России. Москва, 1910 год)
Для решения проблем стали устраивать учительские съезды и краткосрочные педагогические курсы.
Осталось множество живых свидетельств о народных сельских школах. Можно прочитать дневники-воспоминания учителей и учительниц о жизни в деревне, о своей работе, искренних, поражающих своим содержанием - каким был тяжелым этот труд учащего (учащими называли учителей 19-начала 20 века). Один из таких дневников можно скачать в прикреплённом файле, также там есть правила и советы для работы в народном училище, очень любопытные.
Один из примеров такого самоотверженного труда был и в моей семье. Прадедушка по материнской линии служил 39 лет учителем народных начальных училищ Тамбовской губернии, сам составлял и печатал учебники. Подробно я рассказала о нём тут:
vk.com/angel_fri?w=wall-218973384_71156
и его учебники по письму, арифметике, орфографии и т.д.: vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9724%2Fall
vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9725%2Fall
vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9737%2Fall
Больше прочитать о народных учителях:
dzen.ru/a/YsVesO7YMgG78O7x Дневник учительницы дореволюционной школы для малограмотных взрослых
dzen.ru/a/Y0fBUW0wxG2XmgOy Почему так жалко земских учительниц конца XIX века
dzen.ru/a/Yv8fEjtyUgnTQPqI Народная учительница XIX века
vk.com/doc146990166_676991349?hash=qK6HgGBZavWn... - Советник народного учителя
vk.com/doc146990166_676991344?hash=lkZTuiGn1Q9K... - свящ. Ф.Зубковский история моего учительства
Отсюда: vk.com/@allcharskaya-narodnye-shkoly-i-sudba-na...
По ссылке иллюстрации, картины, фотографии, документы и т.д.
Хоть Лидия Алексеевна Чарская училась в институте благородных девиц и посвятила подобным учебным заведениям бОльшую часть своих произведений, у неё частенько в сюжете попадается тема народной, в основном сельской, школы. Этому полностью посвящены рассказы «В глуши» («Так вот какова та глушь, где ей суждено схоронить ее молодость, ее лучшие ранние годы! Без людей, без дружеской ласки, без поддержки и любви!..
Она схватилась за голову, машинально опустилась на стул, единственный в комнате, и глухо, судорожно зарыдала. Сердце ее рвалось от горя и тоски. Чужие места, незнакомые люди, чуждая ей убогая обстановка - да разве она вынесет на себе это страшное бремя, взваленное ей на плечи жестокой судьбой?!
- Папа! Папа! Зачем ты умер! Зачем! Зачем! - стонало, рыдало и билось в ее груди.
Ей чудилось, что сердце разорвется в этот миг, что она задохнется сейчас, что умрет сию минуту, и ей казалась теперь более всего желанною - смерть.
- Школьная деревенская учительница! Деревенская учительница! Да разве она знает школу, деревню, детей? Разве знает этих самых крестьян, с которыми ей придется провести всю ее длинную жизнь? Нет, она не знает их! Она просто боится их, она - проводившая зиму в городе, лето в дачном курорте или за границей. Со словом крестьянин ей всегда представлялось что-то донельзя грязное, грубое, с черными ногтями, с бородатым страшным лицом», «Учительница», «Фортепиано за стеной» («Сестра Мара — сельская учительница. Эта хорошенькая, как майская бабочка, нарядная и веселая Мара, принуждена похоронить свою молодость в глуши...»).
Свою школу в усадьбе устраивает подруга Люси из «Люсиной жизни» и приохочивает саму Люсю, страдающую от разбитой, как ей кажется, жизни и утраченной любви к службе в школе для городской бедноты.
«Дети пишут под диктовку, потом читают немного и решают самые несложные арифметические задачи. Затем девочкам Мария показывает какое-то рукоделие, которое они берут с собой. Наконец, дети уходят, и мы остаемся одни с моей подругой детства.
- Ты, удивлена, застав меня за такой работой, - говорит Мария, усаживая меня после себя; - а между тем эту мою школу я устроила уже давно: попросту учу городскую бедноту, которая не может платить в училище и не в состоянии отлучиться надолго из дома, где эти дети помогают своим отцам и матерям. Я же отнимаю у них всего час-другой для занятий и в эти два часа стараюсь дать им первые понятия о грамоте и счете, а также учу девочек немного и рукоделию. Жаль только времени нет у меня. Мои старички совсем одряхлели, и все дело управления делами по имению графа отец сложил на меня, так что для моих ребяток совсем мало времени остается. Вот, если бы кто-нибудь помог мне...»
Мечтает лечить крестьян и учить их детишек Лика Горная в романе «Солнце встанет», чтобы заглушить муки совести и забыть ужасное прошлое с князем Гариным.
«Но возница не обладал тонким чутьем и не к чему ему было заниматься настроением приезжего. С тем же унылым видом он прикрикнул на пристяжную, дернул возжею и уже, совсем обернувшись лицом к седоку, проговорил:
- Ноне там-то, в Нескучном, то есть, енеральская дочка, барышня, с теткой ейной живут... Уж, почитай, два года... Хорошая барышня... Ее и красовские, и колотовские, и рябовские все знают. Золото, а не барышня. Лучше фелшара али даже дохтура тебе всякого от разной, слышь ты, болезни вылечит... И ребят тоже, слышь ты, учит, и в больнице она, и на фабрике, и где тебе хошь... повсюду. И целый-то день в работе. Где силушки берет только... Сама-то хлябоватая такая, в чем душа держится, а в труде взрослому мужику не уступит...»
С большим энтузиазмом Зоя Ильинична Дмитровская, героиня повести «Дурнушка» со своим женихом, поповским сыном, хочет открыть народную школу в селе, а пока занимается на высших курсах…
«Здесь хорошо отдохнуть, понежиться после трудового дня, а жить все время в этой роскоши и в этом комфорте ужасно! Разленишься и работать не захочешь. А ведь я вполне чернорабочий человек. Всю жизнь в труде, зарабатывая копейку. Праздность мне непонятна. И замуж выйду - не перестану трудиться. Курсы окончу, сюда с Игнашей вернемся. Школу здесь заведем, ребяток обучать станем. Лечить мужиков, опять, своими средствами, домашними, а то доктор живет далеко, не может сюда часто наезжать. Вот бы вы согласились помогать нам! А?
- Конечно, конечно! - поторопилась я ответить, - хоть сейчас!
- Ишь вы какая прыткая! Сейчас вот вам и подавай. Небось наголодались без дела-то! Нет, вы мне раньше с курсами моими покончить дайте, чтобы, доучась как следует, иметь возможность и других учить. Потерпите малость. Зато потом, как хорошо будет! Вы представить себе не можете, какое отрадное чувство прийти домой после трудового дня и сознавать, что ты провела свое время с пользой для других и для себя, право славно!
Зоя говорила горячо, увлекательно».
Настоящий тип честного, горящего своим делом учителя в сельской школе — это Борис Горский из «Лары Бессоновой».
«Он не помнит более лихорадочной работы, чем та, которую он взвалил на себя в то время. Он блестяще кончил курс с медалью. Поехал к попечителю учебного округа и выхлопотал себе место школьного учителя в Зеленых Крутках, место покойного отца.
Прежние мечты остались мечтами. Далекий идеал - университет -рассеялся, как мираж перед глазами путника. Действительность распростерла над ним свои зловещие серые крылья.
И Борис Горский погрузился в её холодные и мрачные волны».
Чаще всего идти в деревенские учительницы героинь Чарской заставляют разорение или обеднение семьи, серьёзные жизненные невзгоды. Так было тогда и в реальной жизни, ведь Чарская - хорошая бытописательница. Её чернопольская учительница Наташа Малышева, Мара Арнольдова, сестра Зиночки из рождественского рассказа про фортепиано за стеной, аристократка Вавочка Рыдлова-Заречная — это прекрасные образы, иллюстрирующие для нас прозу жизни в земской школе.
Многие писатели обращались к этой теме, она была невероятно популярна и у наших классиков, и у писателей второго ряда. Сформировался даже такой образ-идеал учащего-бессребреника, готового ценою своей жизни нести свет учения в народ.
Просвещение всегда необходимо людям. Особенно оно необходимо там, где его меньше всего - на селе, в деревне. Со времени царствования Александра II стала активно развиваться народная начальная школа. К 90-м годам 19 века их стало уже довольно много.
Что же это такое?
Начальные народные училища были созданы в 1864 году и давали только начальное образование. К ним относились земские школы, различные ведомственные и частные школы, а также церковно-приходские и воскресные школы. Их деятельность регулировалась Положением о начальных народных училищах, принятом в 1874 году.
Школы были разнообразны по своему устройству, самыми популярными стали одноклассные начальные училища с 2-х или 3-годичным курсом обучения. Но деревенские дети нечасто доучивались до свидетельства об окончании. Приходилось бросать школу, чтобы помогать родителям в работе по дому, огороду, не хватало денег просто на одежду и обувь, другие необходимые вещи для учебы, часто только самые насущные.
Народные школы и судьба народного учителя, изображение №6
В классах было иногда по 50–80 человек(!) 8-12летнего возраста. Одноклассное училище — это значит, что ученики разных годов обучения сидят в одной комнате, и им преподает один учитель.
В начальных школах обязательно изучались арифметика, чтение, письмо, Закон Божий и пение. Девочки младше 12 лет учились совместно с мальчиками. Женщины учительствовали наравне с мужчинами, в конце 19 века преподавание в народных школах стало одной из первых массовых женских профессий в России. Все предметы вёл один учитель, но часто Закон Божий приглашали преподавать священника. Ему платили отдельно. Средняя сумма жалованья учителя на 90-е гг.19 века – 200–250 рублей. Остались документы того времени, рассчитывающие бюджет учителя народного училища, где он имел право купить шапку зимнюю одну на 10 лет и полушубок на пять лет износа. Из еды на год больше всего предлагалось закупиться огурцами (треть мешка) и капустой (164 кг). Роскошь в виде трёх десятков яиц должна была тратиться в течение года.
Разница в оплате работы народного учителя была колоссальной. В городе они получали до 750 рублей, а в селе всего 300-500, да и то далеко не везде (мой прадед-учитель получал всего 240 рублей в год в начале 20 века). Законоучителя (священники) получали меньше всего. Но и городского жалования катастрофически не хватало - на нормальную жизнь нужно было не менее 970 рублей.
В 60-е годы 19 века школы перешли в ведомство земств. Для подготовки учителей были созданы учительские институты, семинарии и особые школы. Их было мало, поэтому учителя часто сами получали домашнее образование или выходили из других учебных заведений. Также были церковно-учительские школы.
«…на каждом шагу они, при добросовестном отношении к делу, встречают много трудноразрешимых для них вопросов». («Народная энциклопедия научных и прикладных знаний», том 10: Народное образование в России. Москва, 1910 год)
Для решения проблем стали устраивать учительские съезды и краткосрочные педагогические курсы.
Осталось множество живых свидетельств о народных сельских школах. Можно прочитать дневники-воспоминания учителей и учительниц о жизни в деревне, о своей работе, искренних, поражающих своим содержанием - каким был тяжелым этот труд учащего (учащими называли учителей 19-начала 20 века). Один из таких дневников можно скачать в прикреплённом файле, также там есть правила и советы для работы в народном училище, очень любопытные.
Один из примеров такого самоотверженного труда был и в моей семье. Прадедушка по материнской линии служил 39 лет учителем народных начальных училищ Тамбовской губернии, сам составлял и печатал учебники. Подробно я рассказала о нём тут:
vk.com/angel_fri?w=wall-218973384_71156
и его учебники по письму, арифметике, орфографии и т.д.: vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9724%2Fall
vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9725%2Fall
vk.com/angel_fri?w=wall146990166_9737%2Fall
Больше прочитать о народных учителях:
dzen.ru/a/YsVesO7YMgG78O7x Дневник учительницы дореволюционной школы для малограмотных взрослых
dzen.ru/a/Y0fBUW0wxG2XmgOy Почему так жалко земских учительниц конца XIX века
dzen.ru/a/Yv8fEjtyUgnTQPqI Народная учительница XIX века
vk.com/doc146990166_676991349?hash=qK6HgGBZavWn... - Советник народного учителя
vk.com/doc146990166_676991344?hash=lkZTuiGn1Q9K... - свящ. Ф.Зубковский история моего учительства
Отсюда: vk.com/@allcharskaya-narodnye-shkoly-i-sudba-na...
По ссылке иллюстрации, картины, фотографии, документы и т.д.
воскресенье, 26 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Возвращаемся к рубрике "Школьные годы в старой России"! Как раз с окончанием учебного года!
Народные школы и судьба народного учителя
Хоть Лидия Алексеевна Чарская училась в институте благородных девиц и посвятила подобным учебным заведениям бОльшую часть своих произведений, у неё частенько в сюжете попадается тема народной, в основном сельской, школы. Этому полностью посвящены рассказы
«В глуши» («Так вот какова та глушь, где ей суждено схоронить ее молодость, ее лучшие ранние годы! Без людей, без дружеской ласки, без поддержки и любви!..
Она схватилась за голову, машинально опустилась на стул, единственный в комнате, и глухо, судорожно зарыдала. Сердце ее рвалось от горя и тоски. Чужие места, незнакомые люди, чуждая ей убогая обстановка - да разве она вынесет на себе это страшное бремя, взваленное ей на плечи жестокой судьбой?!
- Папа! Папа! Зачем ты умер! Зачем! Зачем! - стонало, рыдало и билось в ее груди.
Ей чудилось, что сердце разорвется в этот миг, что она задохнется сейчас, что умрет сию минуту, и ей казалась теперь более всего желанною - смерть.
- Школьная деревенская учительница! Деревенская учительница! Да разве она знает школу, деревню, детей? Разве знает этих самых крестьян, с которыми ей придется провести всю ее длинную жизнь? Нет, она не знает их! Она просто боится их, она - проводившая зиму в городе, лето в дачном курорте или за границей. Со словом крестьянин ей всегда представлялось что-то донельзя грязное, грубое, с черными ногтями, с бородатым страшным лицом»,
«Учительница», «Фортепиано за стеной» («Сестра Мара — сельская учительница. Эта хорошенькая, как майская бабочка, нарядная и веселая Мара, принуждена похоронить свою молодость в глуши...»).
Свою школу в усадьбе устраивает подруга Люси из «Люсиной жизни» и приохочивает саму Люсю, страдающую от разбитой, как ей кажется, жизни и утраченной любви к службе в школе для городской бедноты.
«Дети пишут под диктовку, потом читают немного и решают самые несложные арифметические задачи. Затем девочкам Мария показывает какое-то рукоделие, которое они берут с собой. Наконец, дети уходят, и мы остаемся одни с моей подругой детства.
- Ты, удивлена, застав меня за такой работой, — говорит Мария, усаживая меня после себя; — а между тем эту мою школу я устроила уже давно: попросту учу городскую бедноту, которая не может платить в училище и не в состоянии отлучиться надолго из дома, где эти дети помогают своим отцам и матерям. Я же отнимаю у них всего час-другой для занятий и в эти два часа стараюсь дать им первые понятия о грамоте и счете, а также учу девочек немного и рукоделию. Жаль только времени нет у меня. Мои старички совсем одряхлели, и все дело управления делами по имению графа отец сложил на меня, так что для моих ребяток совсем мало времени остается. Вот, если бы кто-нибудь помог мне...»
Мечтает лечить крестьян и учить их детишек Лика Горная в романе «Солнце встанет», чтобы заглушить муки совести и забыть ужасное прошлое с князем Гариным.
«Но возница не обладал тонким чутьем и не к чему ему было заниматься настроением приезжего. С тем же унылым видом он прикрикнул на пристяжную, дернул возжею и уже, совсем обернувшись лицом к седоку, проговорил:
— Ноне там-то, в Нескучном, то есть, енеральская дочка, барышня, с теткой ейной живут... Уж, почитай, два года... Хорошая барышня... Ее и красовские, и колотовские, и рябовские все знают. Золото, а не барышня. Лучше фелшара али даже дохтура тебе всякого от разной, слышь ты, болезни вылечит... И ребят тоже, слышь ты, учит, и в больнице она, и на фабрике, и где тебе хошь... повсюду. И целый-то день в работе. Где силушки берет только... Сама-то хлябоватая такая, в чем душа держится, а в труде взрослому мужику не уступит...»
С большим энтузиазмом Зоя Ильинична Дмитровская, героиня повести «Дурнушка» со своим женихом, поповским сыном, хочет открыть народную школу в селе, а пока занимается на высших курсах…
«Здесь хорошо отдохнуть, понежиться после трудового дня, а жить все время в этой роскоши и в этом комфорте ужасно! Разленишься и работать не захочешь. А ведь я вполне чернорабочий человек. Всю жизнь в труде, зарабатывая копейку. Праздность мне непонятна. И замуж выйду - не перестану трудиться. Курсы окончу, сюда с Игнашей вернемся. Школу здесь заведем, ребяток обучать станем. Лечить мужиков, опять, своими средствами, домашними, а то доктор живет далеко, не может сюда часто наезжать. Вот бы вы согласились помогать нам! А?
- Конечно, конечно! - поторопилась я ответить, - хоть сейчас!
- Ишь вы какая прыткая! Сейчас вот вам и подавай. Небось наголодались без дела-то! Нет, вы мне раньше с курсами моими покончить дайте, чтобы, доучась как следует, иметь возможность и других учить. Потерпите малость. Зато потом, как хорошо будет! Вы представить себе не можете, какое отрадное чувство прийти домой после трудового дня и сознавать, что ты провела свое время с пользой для других и для себя, право славно!
Зоя говорила горячо, увлекательно».
Настоящий тип честного, горящего своим делом учителя в сельской школе — это Борис Горский из «Лары Бессоновой».
«Он не помнит более лихорадочной работы, чем та, которую он взвалил на себя в то время. Он блестяще кончил курс с медалью. Поехал к попечителю учебного округа и выхлопотал себе место школьного учителя в Зеленых Крутках, место покойного отца.
Прежние мечты остались мечтами. Далекий идеал - университет - рассеялся, как мираж перед глазами путника. Действительность распростерла над ним свои зловещие серые крылья.
И Борис Горский погрузился в её холодные и мрачные волны».
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2866
По ссылке - скан повести, иллюстрация, свидетельство об окончании курса в земском начальном народном училище, фотография учителя и учеников земской школы.
Народные школы и судьба народного учителя
Хоть Лидия Алексеевна Чарская училась в институте благородных девиц и посвятила подобным учебным заведениям бОльшую часть своих произведений, у неё частенько в сюжете попадается тема народной, в основном сельской, школы. Этому полностью посвящены рассказы
«В глуши» («Так вот какова та глушь, где ей суждено схоронить ее молодость, ее лучшие ранние годы! Без людей, без дружеской ласки, без поддержки и любви!..
Она схватилась за голову, машинально опустилась на стул, единственный в комнате, и глухо, судорожно зарыдала. Сердце ее рвалось от горя и тоски. Чужие места, незнакомые люди, чуждая ей убогая обстановка - да разве она вынесет на себе это страшное бремя, взваленное ей на плечи жестокой судьбой?!
- Папа! Папа! Зачем ты умер! Зачем! Зачем! - стонало, рыдало и билось в ее груди.
Ей чудилось, что сердце разорвется в этот миг, что она задохнется сейчас, что умрет сию минуту, и ей казалась теперь более всего желанною - смерть.
- Школьная деревенская учительница! Деревенская учительница! Да разве она знает школу, деревню, детей? Разве знает этих самых крестьян, с которыми ей придется провести всю ее длинную жизнь? Нет, она не знает их! Она просто боится их, она - проводившая зиму в городе, лето в дачном курорте или за границей. Со словом крестьянин ей всегда представлялось что-то донельзя грязное, грубое, с черными ногтями, с бородатым страшным лицом»,
«Учительница», «Фортепиано за стеной» («Сестра Мара — сельская учительница. Эта хорошенькая, как майская бабочка, нарядная и веселая Мара, принуждена похоронить свою молодость в глуши...»).
Свою школу в усадьбе устраивает подруга Люси из «Люсиной жизни» и приохочивает саму Люсю, страдающую от разбитой, как ей кажется, жизни и утраченной любви к службе в школе для городской бедноты.
«Дети пишут под диктовку, потом читают немного и решают самые несложные арифметические задачи. Затем девочкам Мария показывает какое-то рукоделие, которое они берут с собой. Наконец, дети уходят, и мы остаемся одни с моей подругой детства.
- Ты, удивлена, застав меня за такой работой, — говорит Мария, усаживая меня после себя; — а между тем эту мою школу я устроила уже давно: попросту учу городскую бедноту, которая не может платить в училище и не в состоянии отлучиться надолго из дома, где эти дети помогают своим отцам и матерям. Я же отнимаю у них всего час-другой для занятий и в эти два часа стараюсь дать им первые понятия о грамоте и счете, а также учу девочек немного и рукоделию. Жаль только времени нет у меня. Мои старички совсем одряхлели, и все дело управления делами по имению графа отец сложил на меня, так что для моих ребяток совсем мало времени остается. Вот, если бы кто-нибудь помог мне...»
Мечтает лечить крестьян и учить их детишек Лика Горная в романе «Солнце встанет», чтобы заглушить муки совести и забыть ужасное прошлое с князем Гариным.
«Но возница не обладал тонким чутьем и не к чему ему было заниматься настроением приезжего. С тем же унылым видом он прикрикнул на пристяжную, дернул возжею и уже, совсем обернувшись лицом к седоку, проговорил:
— Ноне там-то, в Нескучном, то есть, енеральская дочка, барышня, с теткой ейной живут... Уж, почитай, два года... Хорошая барышня... Ее и красовские, и колотовские, и рябовские все знают. Золото, а не барышня. Лучше фелшара али даже дохтура тебе всякого от разной, слышь ты, болезни вылечит... И ребят тоже, слышь ты, учит, и в больнице она, и на фабрике, и где тебе хошь... повсюду. И целый-то день в работе. Где силушки берет только... Сама-то хлябоватая такая, в чем душа держится, а в труде взрослому мужику не уступит...»
С большим энтузиазмом Зоя Ильинична Дмитровская, героиня повести «Дурнушка» со своим женихом, поповским сыном, хочет открыть народную школу в селе, а пока занимается на высших курсах…
«Здесь хорошо отдохнуть, понежиться после трудового дня, а жить все время в этой роскоши и в этом комфорте ужасно! Разленишься и работать не захочешь. А ведь я вполне чернорабочий человек. Всю жизнь в труде, зарабатывая копейку. Праздность мне непонятна. И замуж выйду - не перестану трудиться. Курсы окончу, сюда с Игнашей вернемся. Школу здесь заведем, ребяток обучать станем. Лечить мужиков, опять, своими средствами, домашними, а то доктор живет далеко, не может сюда часто наезжать. Вот бы вы согласились помогать нам! А?
- Конечно, конечно! - поторопилась я ответить, - хоть сейчас!
- Ишь вы какая прыткая! Сейчас вот вам и подавай. Небось наголодались без дела-то! Нет, вы мне раньше с курсами моими покончить дайте, чтобы, доучась как следует, иметь возможность и других учить. Потерпите малость. Зато потом, как хорошо будет! Вы представить себе не можете, какое отрадное чувство прийти домой после трудового дня и сознавать, что ты провела свое время с пользой для других и для себя, право славно!
Зоя говорила горячо, увлекательно».
Настоящий тип честного, горящего своим делом учителя в сельской школе — это Борис Горский из «Лары Бессоновой».
«Он не помнит более лихорадочной работы, чем та, которую он взвалил на себя в то время. Он блестяще кончил курс с медалью. Поехал к попечителю учебного округа и выхлопотал себе место школьного учителя в Зеленых Крутках, место покойного отца.
Прежние мечты остались мечтами. Далекий идеал - университет - рассеялся, как мираж перед глазами путника. Действительность распростерла над ним свои зловещие серые крылья.
И Борис Горский погрузился в её холодные и мрачные волны».
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2866
По ссылке - скан повести, иллюстрация, свидетельство об окончании курса в земском начальном народном училище, фотография учителя и учеников земской школы.
суббота, 25 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А вам нравятся взрослые произведения Чарской?..
пятница, 24 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
УРОКИ РОДНОЙ ИСТОРИИ ОТ ЧАРСКОЙ
Среди исторических повестей у Чарской есть особый, отличающийся от них всех сюжет. Это повесть о самом, наверное, известном святом подвижнике Сергии из Радонежа. Не только верующие люди почитают его, он известен нам как исторический персонаж в гуще событий Куликовской битвы и иных, связанных с ней.
Вот что писало издательство товарищества М.О.Вольф. предваряя издание повести Л.Чарской "Один за всех":
"Признается полезным знакомить юношество в художественной форме рассказа с жизнью и деятельностью героев, государственных людей, ученых, писателей. Несомненно, следует считать не менее полезным ознакомление юного поколения в художественной беллетристической форме, и с жизнью тех великих подвижников, деятельность которых тесно связана с историею родины и которых народ справедливо причисляет к своим богатырям - богатырям духа.
Жизнь, и в особенности юные годы, одного из таких праведников и подвижников составляет содержание предлагаемой повести.
Этот праведник - Преподобный Сергий Радонежский, бесспорно, одна из самых замечательных личностей нашего далекого прошлого, праведник, к гробнице которого ежегодно стекаются миллионы русских людей, чтобы подкрепить себя молитвою, найти утешение в горе.
"Если бы возможно было, - говорить наш знаменитый историк В. О. Ключевский, - воспроизвести писанием все, что соединялось с памятью Преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет (со времени его кончины) было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы Преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, дивно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды".
Жизнь Св. Сергия - помимо религиозного значения Преподобного - представляет богатый пример необыкновенного трудолюбия, кротости, готовности работать для ближних и ради пользы ближних. Она полна интересных и, в то же время, поучительных фактов, способных облагораживающе действовать на юные сердца, вызывать их добрые чувства, развивать в них любовь к людям, уважение к труду".
Жизнь этого великого труженика описана Чарской необыкновенно поэтично, почти былинными распевами, с большой любовью и уважением к герою.
В наше время "Один за всех. ПОВЕСТЬ О ЖИЗНИ ВЕЛИКОГО ПОДВИЖНИКА ЗЕМЛИ РУССКОЙ" неоднократно переиздавалась, с редактурой и без.
Мне больше всего симпатично скромное издание МП «Кукольный дом»: ТПО «Светоч» в 1991 году, просто перепечатанное со старинного. Его до сих пор изредка можно найти у букинистов. Позже повесть также выходила под названием "Святой отрок", хотя в ней речь идёт не только о юных годах Варфоломея, будущего св.Сергия Радонежского.
Есть издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (2014), которое в целом мне нравится, хотя и в нём присутствует достаточная правка некоторых моментов, которые показались православному издательству недостаточно уважительными по отношению к святому (например: вместо - "поистине народного героя труда и веры" - изменено на "этого угодника Божия"). Тут есть цветные вклейки, удобный шрифт и красивое оформление обложки.
Текст оригинала здесь: az.lib.ru/c/charskaja_l_a/text_1040.shtml
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2854
По ссылке - обложки различных изданий.
Среди исторических повестей у Чарской есть особый, отличающийся от них всех сюжет. Это повесть о самом, наверное, известном святом подвижнике Сергии из Радонежа. Не только верующие люди почитают его, он известен нам как исторический персонаж в гуще событий Куликовской битвы и иных, связанных с ней.
Вот что писало издательство товарищества М.О.Вольф. предваряя издание повести Л.Чарской "Один за всех":
"Признается полезным знакомить юношество в художественной форме рассказа с жизнью и деятельностью героев, государственных людей, ученых, писателей. Несомненно, следует считать не менее полезным ознакомление юного поколения в художественной беллетристической форме, и с жизнью тех великих подвижников, деятельность которых тесно связана с историею родины и которых народ справедливо причисляет к своим богатырям - богатырям духа.
Жизнь, и в особенности юные годы, одного из таких праведников и подвижников составляет содержание предлагаемой повести.
Этот праведник - Преподобный Сергий Радонежский, бесспорно, одна из самых замечательных личностей нашего далекого прошлого, праведник, к гробнице которого ежегодно стекаются миллионы русских людей, чтобы подкрепить себя молитвою, найти утешение в горе.
"Если бы возможно было, - говорить наш знаменитый историк В. О. Ключевский, - воспроизвести писанием все, что соединялось с памятью Преподобного Сергия, что в эти пятьсот лет (со времени его кончины) было молчаливо передумано и перечувствовано перед его гробом миллионами умов и сердец, это писание было бы полной глубокого содержания историей нашей всенародной политической и нравственной жизни. Да и каждый из нас в своей собственной душе найдет то же общее чувство, стоя у гробницы Преподобного. У этого чувства уже нет истории, как для того, кто покоится в этой гробнице, дивно остановилось движение времени. Это чувство вот уже пять столетий одинаково загорается в душе молящегося у этой гробницы, как солнечный луч в продолжение тысячелетий одинаково светится в чистой капле воды".
Жизнь Св. Сергия - помимо религиозного значения Преподобного - представляет богатый пример необыкновенного трудолюбия, кротости, готовности работать для ближних и ради пользы ближних. Она полна интересных и, в то же время, поучительных фактов, способных облагораживающе действовать на юные сердца, вызывать их добрые чувства, развивать в них любовь к людям, уважение к труду".
Жизнь этого великого труженика описана Чарской необыкновенно поэтично, почти былинными распевами, с большой любовью и уважением к герою.
В наше время "Один за всех. ПОВЕСТЬ О ЖИЗНИ ВЕЛИКОГО ПОДВИЖНИКА ЗЕМЛИ РУССКОЙ" неоднократно переиздавалась, с редактурой и без.
Мне больше всего симпатично скромное издание МП «Кукольный дом»: ТПО «Светоч» в 1991 году, просто перепечатанное со старинного. Его до сих пор изредка можно найти у букинистов. Позже повесть также выходила под названием "Святой отрок", хотя в ней речь идёт не только о юных годах Варфоломея, будущего св.Сергия Радонежского.
Есть издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (2014), которое в целом мне нравится, хотя и в нём присутствует достаточная правка некоторых моментов, которые показались православному издательству недостаточно уважительными по отношению к святому (например: вместо - "поистине народного героя труда и веры" - изменено на "этого угодника Божия"). Тут есть цветные вклейки, удобный шрифт и красивое оформление обложки.
Текст оригинала здесь: az.lib.ru/c/charskaja_l_a/text_1040.shtml
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2854
По ссылке - обложки различных изданий.
четверг, 23 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А вот где бы найти первую и третью части автобиографии К.Лукашевич? Вторая часть - "Жизнь пережить - не поле перейти" - сравнительно недавно издавалась, и она у меня есть. А вот остальные части?..
среда, 22 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А какой самый жуткий момент для вас в произведениях Чарской?..
вторник, 21 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
А какое уменьшительное имя от Ксения могло быть на рубеже 19-20 века в аристократической (не высшей аристократии) или интеллигентной семье? Я помню про Ксаню у Чарской, но кажется мне, что это простонародный вариант...
понедельник, 20 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
По этой - vk.com/doc146990166_676549915?hash=ifhcvM87Ie9P... - ссылке можно скачать роман Л.Чарской "К солнцу"
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2842
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2842
воскресенье, 19 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Отрывок из книги Лидии Вертинской "Синяя птица любви":
"Я была шаловливой, веселой девочкой, и мама хотела, чтобы в пансионе я получила хорошее образование и воспитание построже... Я начала учиться в пансионе вместе с девочками разных национальностей, среди которых были русские из обеспеченных семей. Нашими однокашницами были и сестры Шоу - племянницы знаменитого английского писателя Бернарда Шоу... Монахини с ними считались, да и, честно сказать, несмотря на высокомерие, сестры Шоу вели себя хорошо и учились прилежно в отличие от меня. А я еще до монастыря начиталась книг писательницы Лидии Чарской, откуда почерпнула немало сведений о проказах воспитанниц пансионов. Я часто шалила, и мой живой, веселый характер был не по душе монахиням, поэтому и задержалась я там ненадолго".
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2755?reply=2756
"Я была шаловливой, веселой девочкой, и мама хотела, чтобы в пансионе я получила хорошее образование и воспитание построже... Я начала учиться в пансионе вместе с девочками разных национальностей, среди которых были русские из обеспеченных семей. Нашими однокашницами были и сестры Шоу - племянницы знаменитого английского писателя Бернарда Шоу... Монахини с ними считались, да и, честно сказать, несмотря на высокомерие, сестры Шоу вели себя хорошо и учились прилежно в отличие от меня. А я еще до монастыря начиталась книг писательницы Лидии Чарской, откуда почерпнула немало сведений о проказах воспитанниц пансионов. Я часто шалила, и мой живой, веселый характер был не по душе монахиням, поэтому и задержалась я там ненадолго".
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2755?reply=2756
суббота, 18 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
"Долой Перуна. Крещение Руси".
Повесть из сборника "Смелые, сильные, храбрые", впервые изданного В.Губинским в 1908 году. Сборник включал в себя три исторических повести: Долой Перуна! Крещение Руси. - Под звон вечевого колокола. Марфа Посадница. - Сююнбека, царица Казанская. Покорение Казани.
В наше время красиво переизданы издательством "ОЛМА, Абрис" 2018 в виде подарочного альбома на мелованной бумаге с подбором различных художественных картин для иллюстрации повестей (но и иллюстрации старинного издания сохранены). Мы хотим познакомить вас со страницами этого издания под общим названием "Царица Казанская". В прикреплённом файле можно скачать всю повесть в красивом оформлении.
Речь тут идёт о событиях, предшествующих Крещению Руси князем Владимиром. Юный князь Олег вместе со старшим братом Свенельдом ищет потерянного сокола великого князя Владимира. Внезапно, проходя через лес, они попадают в хижину таинственного старика-жреца. Там Олег встречает красавицу Мару и находит сокола... О выборе веры, о самых первых днях христианства на Руси и закате язычества - эта увлекательная повесть для юношества.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2838
Файл: vk.com/doc146990166_676614948?hash=Vvp7QvgIXJE1...
Повесть из сборника "Смелые, сильные, храбрые", впервые изданного В.Губинским в 1908 году. Сборник включал в себя три исторических повести: Долой Перуна! Крещение Руси. - Под звон вечевого колокола. Марфа Посадница. - Сююнбека, царица Казанская. Покорение Казани.
В наше время красиво переизданы издательством "ОЛМА, Абрис" 2018 в виде подарочного альбома на мелованной бумаге с подбором различных художественных картин для иллюстрации повестей (но и иллюстрации старинного издания сохранены). Мы хотим познакомить вас со страницами этого издания под общим названием "Царица Казанская". В прикреплённом файле можно скачать всю повесть в красивом оформлении.
Речь тут идёт о событиях, предшествующих Крещению Руси князем Владимиром. Юный князь Олег вместе со старшим братом Свенельдом ищет потерянного сокола великого князя Владимира. Внезапно, проходя через лес, они попадают в хижину таинственного старика-жреца. Там Олег встречает красавицу Мару и находит сокола... О выборе веры, о самых первых днях христианства на Руси и закате язычества - эта увлекательная повесть для юношества.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2838
Файл: vk.com/doc146990166_676614948?hash=Vvp7QvgIXJE1...
пятница, 17 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
В книгах Чарской встречается масса разнообразных животных - домашних и диких... Они такие же тут герои, как и люди, и часто провоцируют развитие сюжета. Нина Джаваха боготворит своего коня Шалого, Нюта - "сестра Марина", уходя навсегда в общину, трогательно прощается с любимым ньюфаундлендом Турбаем, Счастливчика-Киру будит по утрам весёлый дурашливый попугай... И этот список можно продолжать и продолжать. А вы помните животных из любимых повестей Лидии Алексеевны? Помогите и мне вспомнить)
Поделитесь вашими вариантами в комментариях!
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2829
Поделитесь вашими вариантами в комментариях!
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2829
четверг, 16 мая 2024
Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
СОЛНЦЕ ВСТАЛО! Стихотворение Л.Чарской
Солнце, встань! Из алой дали
Зорька шлёт привет с улыбкой,
У реки под ивой гибкой
Коростели закричали.
Чаши цветиков раскрылись,
И, обрызганы росою,
Вместе с сочною травою
Запестрили, заискрились...
И, горя от нетерпенья,
Ждут, как гостя дорогого,
Птицы солнца золотого
В пышном блеске пробужденья.
К небу жаворонок поднялся,
Прямо к синему эфиру,
Возвещая утро миру,
Мелодично рассмеялся.
Этот смех проник в оконце,
Звуки в терем залетали —
Солнце подняли с постели...
Здравствуй, радостное солнце!
Из сборника "Голубая волна".
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2828
Солнце, встань! Из алой дали
Зорька шлёт привет с улыбкой,
У реки под ивой гибкой
Коростели закричали.
Чаши цветиков раскрылись,
И, обрызганы росою,
Вместе с сочною травою
Запестрили, заискрились...
И, горя от нетерпенья,
Ждут, как гостя дорогого,
Птицы солнца золотого
В пышном блеске пробужденья.
К небу жаворонок поднялся,
Прямо к синему эфиру,
Возвещая утро миру,
Мелодично рассмеялся.
Этот смех проник в оконце,
Звуки в терем залетали —
Солнце подняли с постели...
Здравствуй, радостное солнце!
Из сборника "Голубая волна".
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2828