Любопытно

[silent-gluk]

Предлагаю небольшой дайджест ссылок на книги Чарской, которые сейчас можно приобрести в разных онлайн-магазинах. Не реклама (что видно, потому как ссылки из совершенно разных маркетплейсов и книжных площадок). Читайте на здоровье! Надеюсь, эти ссылки вам помогут узнать новые книги Л.Чарской.

www.ozon.ru/product/lidiya-charskaya-za-veru-ts... Лидия Чарская. Сборник исторических повестей "За веру, царя и отечество". Недавно писала про него, хороший сборник без редактуры и сокращений.

www.labirint.ru/books/832465/ Записки маленькой гимназистки. Красивое цветное издание.

my-shop.ru/shop/product/4960554.html Княжна Джаваха. С интересной статьёй в предисловии и новыми иллюстрациями.

www.ozon.ru/product/dom-shalunov-charskaya-lidi... Дом шалунов (очень красивые иллюстрации!).

www.labirint.ru/books/851155/ Газават, репринтное подарочное издание.

my-shop.ru/shop/product/4893985.html Тайна института. Прекрасная, в старинном стиле серия от "Энаса".

www.wildberries.ru/catalog/7320979/detail.aspx Смелая жизнь. Добротное издание от старейшего издательства "Детская литература".

www.ozon.ru/product/zapiski-malenkoy-gimnazistk... Записки маленькой гимназистки. Интересное оформление от "Махаона".

www.labirint.ru/books/406382/ Особенная. Необыкновенная серия в стиле девичьих дневников.

www.labirint.ru/books/557638/ Волшебная сказка. Необыкновенная серия в стиле девичьих дневников.

my-shop.ru/shop/product/5012721.html Романтические истории для девочек. Одно из самых новых изданий.

www.wildberries.ru/catalog/134190706/detail.asp... Вторая Нина. Серия в стиле "печать по требованию".

www.wildberries.ru/catalog/134190711/detail.asp... Дели-акыз. Единственное переиздание повести.

www.wildberries.ru/catalog/134190711/detail.asp... Прекрасное старое издание "Княжны Джавахи" 1990 года.

www.wildberries.ru/catalog/9557828/detail.aspx Лохматые истории. Рассказы Чарской о собаках.

www.ozon.ru/product/vechera-knyazhny-dzhavahi-c... Вечера княжны Джавахи. Благодаря моей работе с текстом (перевод фотографий книги в печатный текст) была издана эта книга.

Читайте на здоровье! Надеюсь, эти ссылки вам помогут узнать новые книги Л.Чарской.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2772

@темы: ссылки, библиография, Чарская, Волшебная сказка, Княжна Джаваха, Смелая жизнь, Дели-акыз, Особенная, Газават, Записки маленькой гимназистки, Дом шалунов, Вторая Нина, Тайна института, Вечера княжны Джавахи

---

Любопытно

[silent-gluk]

Роман Лидии Чарской "К солнцу" нигде не публиковался и долгое время был утерян даже в центральных библиотеках страны. Прочитаем несколько его глав... Вторая глава тут: vk.com/allcharskaya?w=wall-215751580_2725

Далее я дам ссылку на сканы книги полностью.

Роман всё больше и больше начинает отличаться от детской версии "Особенная". Чарская сама в дальнейшем немилосердно отредактировала свой роман "К солнцу", создавая "повесть для молодых девушек" (фраза из романа служит тому иллюстрацией: "Но тут тетя Зина как-то разом спохватилась, вспомнив, что еще далеко не все можно говорить племяннице"). Все суровые рассуждения тёти Зины, например, о России вычеркнуты в "Особенной". Именно в этой главе объясняется название романа.

Лидия Алексеевна Чарская
К солнцу. Роман. Продолжение

III

Мария Александровна, или блестящая Мими Зарюнина, как ее называли в свете, где она вращалась, вышла очень замуж за пожилого видного по занимаемому им посту генерала Горного. Это был рьяный, суровый и исполнительный служака доброго старого времени. Почему выбор его остановился на блестящей, нарядной и несколько легкомысленной Мими, этого не знал никто. Предполагали, однако, что дело произошло исключительно из-за редкой красоты очаровательной девушки, сумевшей тронуть этого сурового представителя воинства. Не долго, однако, пользовался своим счастьем влюбленный генерал. Через семь лет он неожиданно умер, оставив вдовою совсем молодую женщину с тремя детьми, из которых старшей Ирине было всего шесть лет, сыну Анатолию четыре года, а младшая Лидия, или Лика, была еще двухмесячным младенцем.
Мария Александровна уехала с детьми в имение мужа, оставленное ей с крупною суммою капитала.

Событие подкралось так неожиданно, что молодая женщина не успела даже отдать себе отчет, как она перенесет потерю. Мария Александровна, не испытывая никогда страстного влечения к своему пожилому мужу, не могла, однако, не уважать его и не ставить высоко его традиций. Поэтому она, искренне оплакав его, решила посвятить себя целиком воспитанию своих двух девочек и сына Толи, на которого возлагала самые горячие надежды.

Но Мария Александровна была еще слишком молода, чтобы отказаться от привычной жизни. Прожив три года в "Нескучном", она не выдержала в конце концов и, забрав подросшую детвору, снова вернулась в Петербург, где ее ждали выезды, балы и рауты, опера и круг друзей, который с удовольствием принял в свой центр молодую, богатую и крайне интересную вдовушку.
К девочкам была приставлена сухая и чопорная англичанка мисс Пинч, к семилетнему Толе - веселый и жизнерадостный швейцарец г.Колье.

Дети мало заботили Марию Александровну. Они пользовались завидным уходом со стороны воспитателей. Только трёхлетняя Лика постоянно тревожила мать. Девочка росла худеньким, болезненным и слабым ребенком, подверженным постоянным простудам севера. Никакие летние поездки к морю в дачные местности в роде Ораниенбаума или Сестрорецка не помогали девочке. Год от году бледненькая худенькая Лика становилась все бледнее и прозрачнее; Мария Александровна пробовала возить ее на лето в "Нескучное", жертвуя собою, отнимая от себя прелесть дачных удовольствий. Но ничего не помогло. Здоровье Лики не улучшалось.

И вот, как снег на голову, на семью Горных упала внезапно приехавшая в Россию belle soeur (золовка) Марии Александровны, Зинаида Владимировна Горная, родная сестра покойного генерала.
Зинаида Владимировна безвыездно проживала за границей, бредила прогрессом и культурными эволюциями Европы и искренне негодовала на отсталость и неблагоустройство родины. Это было до крайности странное существо. Она боготворила Россию и, благодаря этой чуть ли не сверхъестественной, фанатичной любви к ней, бежала от неё, чтобы не видеть всех «недоимок, недоглядок и упущений», как поясняла она всем и каждому, заинтересованному причиной её добровольного изгнания. Зинаида Петровна была воплощением добра. Она сыпала щедрой рукой помощь нуждающимся, отказывая себе во всем. Резкая, но чрезвычайно добрая, честная и прямая, она представляла собой редкое необычайное явление.

Она неожиданно перелетела из цветущих долин и от прозрачно голубых озер Италии прямо в суровые сугробы России, в семью золовки и прямо приступила к цели.
— Сестра, отдайте мне Лику, — сказала она. — Я сделаю из нее здоровую, сильную женщину.

Мария Александровна сначала заохала:
— Расстаться с Ликой! С этим белым хрупким ангелом! Нет! Нет! Это ужасно! Это ужасно!
— Тогда нечего было писать, что Лика умирает, когда вы не хотите спасти ее! — резко выкрикнула энергичная тетка Горная и этим решила все: Лику отпустили с нею, Лику ей отдали.

Но, к довершению всего, увозя Лику от матери, ее новая воспитательница поставила в условие последней: не навещать дочери за границей, не растравлять сильными впечатлениями хрупкого организма ребенка и дать девочке возможность подняться при нормальных условиях жизни.
Мария Александровна повздыхала, поплакала, но, ради интересов дочери, согласилась.

Десятилетняя Лика без особенного горя рассталась с семьей. Мать она привыкла видеть ежедневно лишь очень непродолжительное время по утрам. Пока та совершала свой сложный туалет - единственный час, который Мария Александровна, занятая светом и выездами, могла посвящать детям. С сухой, требовательной, и как бы застывшей в своей английской невозмутимости мисс Пинч у Лики не было ничего общего, со сестрою Ириной, точным сколком той же мисс Пинч, еще меньше, с Толей... Но Мария Александровна была против дружбы ее с Толей, находя, что мальчик может дурно влиять на склад характера "барышни", и таким образом Лика была вполне одинокой среди своей большой семьи.

Восемь лет за границей промчались, как во сне. Тетя Зина горячо привязалась к бледной хрупкой Лике. Зиму они жили в Париже, где к Лике ходили учителя, лето — в Италии, где-нибудь около Пармы или Негри, у тихо плещущих, вечно голубых и вечно юных волн Адриатики.

Ежемесячно из России приходили письма от матери. Лика с затаенным смятением пробегала их. Лишенная присутствия матери, девочка унесла с собою за пределы России прелестный образ Марии Александровны. Если она чуждалась дома, в Петербурге, этой обаятельной, всегда блестящей и шумящей шелками красавицы, то на далеком расстоянии, оторванная от нее, беленькая Лика в своих детских грезах идеализировала этот образ матери. Не мало способствовала этому и тетя Зина.

Время шло. Лика подростала. Вместе с любовью к матери, какою-то заоблачною любовью к далекому, недосягаемому существу, тетя Зина постаралась внушить Лике и любовь к родине, фанатическую, бесконечную любовь. Как мать любит больное искалеченное дитя, так и Зинаида Владимировна Горная любила Россию, так научила она любить ее и Лику обиженной, болезненно уязвлённой любовью. «Тягучее ползанье за хвостом прогресса», «недоносок цивилизации», «недальновидность национального разума» — вот слова и эпитеты, которыми награждала тетя Зина свою холодную, неприветную для взора, но чудно-прекрасную страну.
— Гляди, — гуляя, как-нибудь под сводом собора Петра в Риме, неожиданно восклицала тетка, хватая Лику за плечи, — гляди! Наши не додумались бы до этого. А, ведь, можно было бы! О, Господи, как можно! При нашем всесильном российском золоте, при усовершенствовании европейской цивилизации… Так нет же! Нет! Нет! - и она почти с ненавистью смотрела на мраморные колонны этого одного из семи мировых чудес, завидуя и злясь, что в ее далекой родине нет ему подобного.
Тогда Лика робко заикалась о храме Христа Спасителя в Москве и Исаакия в Петербурге и получала в ответ целую прокурорскую, обличительную речь со стороны тетки, разражавшейся обличительными филиппиками против застоя русского прогресса.


А маленькая Лика, внимательно вслушиваясь в слова тетки, всем сердцем обнимала милую родную страну, в которой, по словам тети Зины, было не так, о, далеко не так хорошо, как в первых культурных странах шагающей быстрыми шагами вперед Европы.
И в большом сердечке маленькой девочки, умевшем горячо воспринимать в себя всякие добрые побуждения, зародилась впервые мысль, как улучшиться, как достичь совершенства, как дойти до общего уровня их стране.
Этот вопрос сорвался у Лики впервые, когда они, странствуя по Швейцарии, остановились как-то в одной жалкой, бедной деревушке.

Вместо ответа тётя Зина поманила крошечного мальчугана и спросила его, умеет ли он читать. Мальчик гордо взглянул на любопытную иностранку и отвечал утвердительно.
— Видишь! Видишь! – торжествуя, говорила Горная Лике, — все! все! все! А у нас какой процент безграмотных? А? Посещение школ должно быть обязательно; это рассеет громадную долю мрака… А потом...
Но тут тетя Зина как-то разом спохватилась, вспомнив, что еще далеко не все можно говорить племяннице.

В пятнадцать лет у Лики появился голос. Боясь за хрупкое здоровье девочки, Зинаида Владимировна стала, однако, исподволь учить Лику пению. Был приглашен «маэстро», по имени синьор Виталио, и стал знакомить девочку со своим любимым искусством. Это был дивный человек, положивший всего себя на дела милосердия, проконцертировавший всю свою молодость с благотворительными целями и теперь отдававший себя целиком на славу родного искусства.
— Если у меня окажется голос, я буду также эксплоатировать его в делах милосердия! — во время одного из уроков сорвалось с губ шестнадцатилетней Лики.
— Дитя мое! Дорогое дитя! — мог только выговорить итальянец, потрясенный до глубины души этим чистым детским порывом. — Помните, что вы сказали, Лика! Это — великие слова.
— Да! Да! - вскричала восторженная девочка, — и не только тогда… но и всегда это будет. О, синьор Виталио, и ты, тетя! Слышите ли? Я всегда... всеми силами... буду стараться сеять все доброе вокруг себя... Господи, если б вы знали, как хорошо мне! Как я счастлива! Как все любят меня! Тётечка! Вчера еще синьор Виталио сказал, что у меня хороший голос. Господи! Как мама обрадуется! Какое счастье будет!.. За что мне все это?

— Да Лика, это - громадное счастье иметь хороший голос! Господь дает его немногим избранным, дитя мое. Надо заслужить это благо, — почти молитвенно произнес старый учитель.
— Я заслужу! - пылко вскричала девочка, — клянусь вам, я заслужу его! Вот тетя говорит всегда, что в России нет солнца, что там мгла беспросветная и что солнце так далеко в тучах, что мы все, как слепые, не видим его... Так надо же, чтобы оно светило, улыбалось. Синьор Виталио! Тётя! Пусть и я, и другие такие же, как я, молодые и сильные, стремятся к нему. Ведь, если делать много добра, много хорошего и светлого, оно появится? оно засияет? И будет хорошо, как и здесь, как и всюду? Скажи мне, тетя! Синьор Виталио! Скажите!
— Дорогое дитя! — могла только выговорить Горная.

Ещё через год Лика выступала с благотворительной целью в пользу недостаточных русских слушателей цюрихского университета. Небольшая колония русских и все итальянское население города откликнулись на призыв молодой девушки. Вслед затем благодарною Ликой и ее учителем был дан концерт в Милане в пользу неаполитанских рыбаков, пострадавших от наводнения.
Синьор Виталио мог гордиться своей ученицей. Она обладала прекрасным голосом и школою.

Юная певица привела в восторг слушателей. Успех Лики превзошел все ожидания. Один из директоров итальянской оперы предложил ей ангажемент, неслыханно-выгодный для такой молоденькой девушки. Но тетя Зина поблагодарила за высокую честь маэстро и увезла Лику в Негри, где у нее была крошечная вилла.
В ту же осень тетка и племянница получили письмо, извещавшее о вторичном замужестве Марии Александровны и исполненное самых ярких дифирамбов по адресу её мужа, занимавшего очень видное место при одном из министерств. А еще через два года новое письмо матери к Лике перевернуло весь прежний строй жизни молодой девушки.
Лику отзывали назад в Россию.

(орфография романа сохранена)


Отсюда: vk.com/wall-215751580_2780

@темы: текст, ссылки, Чарская, Особенная, К солнцу

---

Любопытно

[silent-gluk]

"К СОЛНЦУ". РОМАН

Роман "К солнцу", первая часть дилогии о Лидии Горной, был напечатан в качестве бесплатного приложения к журналу "Родина" в 1906 году. Позднее (к 1912 году), Чарская переработала свой роман в повесть "для молодых девушек". убрав некоторые идеи романа и ключевые события. Если "К солнцу" имел продолжение в романе "Солнце встанет", то "Особенная" в виде повести стала самостоятельным произведением и просто оканчивалась хэппи-эндом.

Роман "К солнцу" нигде не публиковался и долгое время был утерян даже в центральных библиотеках страны. Теперь мы можем его прочитать. Первая глава не слишком отличается текстом от первой главы "Особенной", но есть существенные отличия в деталях.

Лидия Алексеевна Чарская
К солнцу. Роман

I

На дебаркадере вокзала царила обычная сутолока, предшествующая приходу каждого поезда. Ежеминутно к краю дебаркадера подходили мужские и женские фигуры, со смутной надеждой увидеть вдали огненные глаза локомотива; слышалась полная волнения, то срывающаяся, то снова возобновляющаяся речь... Все были неспокойны... Все сердца наполнены одним и тем же желанием: скорее бы встретить, дождаться, увидеть...

Студеный августовский денек хмурился и грозил встретить тучами и дождем вернувшихся на родину путешественников. Серое небо как бы вяло и нехотя смотрело на землю. Утренний ветерок пронизывал тело каким-то неприятным колючим холодом. Все до крайности было скучно, серо и пусто в природе в это неприглядно зачавшееся осеннее утро.

Невысокая элегантно одетая дама, под темной вуалеткой, стояла неподалеку от вокзального колокола и, не отрываясь, смотрела в туманную, серую даль, откуда должен вынырнуть заграничный поезд. Вот она нетерпеливо сдернула вуалетку, которая, как ей казалось, мешала смотреть. Из-под красиво загнутой фетровой шляпы выглянуло прелестное, чуть тронутое косметиками лицо.... Живые, полные блеска, серые глаза светло смотрели на мир Божий. Несколько яркие губы были чуть полуоткрыты и по временам вздрагивали от волнения. Трудно сказать, сколько лет этой красавице; ее лицо изменчиво; оно то улыбается молодо, весело и беззаботно, то хмурится и как-то разом, в одну минуту, стареет от этого. Ей можно дать и двадцать восемь, и тридцать пять лет в одно и то же время. Красивая дама волнуется; это видно по всему.
- Боже мой! Скоро ли? — чуть слышно срывается с ее губ и ее глаза с новой настойчивостью впиваются в серую пелену утреннего тумана.
— Поезд! Поезд идет! — послышался за ее плечами чей-то нервно вибрирующий голос.
Дама вздрогнула и подалась вперед.
Действительно, вдали показались два ярко горящие кружка, рельефно выделившиеся среди серого туманного фона. Но как они еще далеко!.. Чуть приметно, бледно мерцают они вдали.

Какой-то озноб нервного напряжения охватил даму. Ее сердце забилось усиленным темпом. Под нарядной кружевной пелериной манто вздымалась ее грудь тяжелым, бурным дыханием.
— Господи! Когда же? — беззвучно проронили дрожащие губы и вся она замерла в мучительном созерцании приближающихся огненных точек.
Вот они ближе... ближе... яснее... Вот уже можно различать медленно ползущее чугунное тело поезда... Слава Богу, теперь уже скоро.

Толпа встречающих бесшумно сосредоточилась у края платформы. Ни слов, ни возгласов не слышно... Вот высокий полный субъект купеческой складки, с полуаршинною бородою и с огромным букетом цветов в руках, снял цилиндр и, вынув клетчатый фуляр, вытирает им пот с лица, не отрывая в тоже время жадного взора от приближающегося к дебаркадеру огромного чудовища. Какая-то маленькая старушка, с моськой под мышкой, суетливо топчется тут же, поминутно вздыхая. Подле нее девочка с глазами, полными мучительного ожидания, смотрит на огненные точки и чуть внятно шепчет что-то побелевшими губами. Вот еще и еще разные лица.

Мария Александровна Карская (так звали элегантную даму с красивым лицом) смотрит и на купца, и на девочку, и на старушку с моськой, отупелым взглядом человека, думающего о чем-то другом, и снова ее глаза приковываются к заветным фонарям локомотива. Теперь они уже совсем близко… тут, почти рядом, перед глазами...

Наконец, поезд подполз вплотную к дебаркадеру и остановился. Бесшумная толпа носильщиков метнулась к вагонам и быстро утонула в темных недрах купэ.

Мария Александровна двинулась было туда же за толпою встречающих, но, мигом сообразив что-то, подалась назад и, подойдя к колоколу, остановилась около него. Отсюда она могла отлично видеть выходивших из купэ пассажиров. И, не отрывая от глаз лорнета, она принялась смотреть, вся исполненная мучительного ожидания, туда, откуда вслед за носильщиками, нагруженными чемоданами, пледами, корзинами и сундучками, выходили вновь прибывшие.

Слышались восклицания, шум приветствий, поцелуи, смех и слезы... Напряжение разрешилось разом... Мимо Карской шли теперь люди торжествующие, счастливые, об руку с теми, для кого они приехали сегодня сюда. Вот идет толстый купец, сияющий, потный и красный, бросая вокруг себя радостные улыбки; он ведёт под руку крикливо одетую женщину в огромной шляпе, которая, пряча своё хорошенькое, заметно подтушёванное личико в букете, поднесённом ей толстяком, оживлённо рассказывает ему что-то на ломанном русском языке.

Мария Александровна невольно улыбается на эту полную контраста пару и переводит глаза на новую группу.

Это - маленькая старушка с моськой и молоденькая девушка, которые ведут под руки красивого бледного, утомлённого вида, господина в безукоризненном дорожном костюме. Глаза старушки полны слез, но она не замечает их. И девочка плачет также… хорошими, счастливыми слезами.

Что-то подступает к горлу Карской. Что-то сдавило ей грудь. И ей хочется заплакать... Нервы напряглись до крайности. Ожидание делается физически нестерпимым. Ее глаза с тревогой перебегают с одного купэ на другой… тревожно впиваются в каждое новое лицо, появляющееся из мрака вагона.
— Да где же она? Где же? — бессвязно лепечут губы. — Её нет. Она не приехала! Со следующим поездом… Когда приходит следующий поезд? — и она готова уже бежать к неподалеку стоящему начальнику станции, готова расплакаться, как ребенок, но её останавливает возглас:
— Мама!
Карская вздрагивает от неожиданности, оборачивается с живостью девочки и во все глаза смотрит на ту, которая только что позвала ее.

Пред ней высокая, стройно сложенная девичья фигурка в сером платье. Из-под дорожной шляпы выглядывает красивое юное личико. Что-то бесконечно милое, близкое, родное чудится в нём Карской.

Мария Александровна еще раз пытливо взглядывает в эти юные, дорогие ей черты, в большие, яркие глаза девушки и разом сладкая, теплая, чудная волна захлестывает ее с головою.
— Лика! Моя девочка! — лепечет она в экстазе счастья и открывает объятия.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_2661

@темы: текст, ссылки, Чарская, Особенная, К солнцу

---

Любовь в произведениях Л.Чарской

[silent-gluk]

Месяца два спустя, совсем уже выздоровевшая Лика венчалась с князем Всеволодом Гариным.
Богатырь Сила Романович и Толя были шаферами у невесты.
Лика убедила мать не делать роскошной свадьбы. Она упросила князя, ассигнованные на свадебные торжества деньги пожертвовать на питомник.

Приглашенных было немного: семья Карских, тетя Зина, Рен с мужем, баронесса Циммерванд, Сила с сестрой и больше никого. Таково было желание жениха и невесты. Тотчас после венчания решено было поехать в Нескучное, которое князь купил у Марии Александровны, и где они с Ликой решили устроить богадельню и больницу для бедняков. Тетя Зина и Хана должны были сопутствовать им туда.

"Да, да, в Нескучное... И не на лето, только а навсегда, как в детстве и мечтала я жить среди бедняков, — мысленно говорила себе Лика. — Вот где смысл жизни ее, где ее заветные идеалы! Вот оно ее счастье, неизменное счастье! Благо тетю Зину удалось уговорить Лике остаться теперь вместе с ними навсегда в России. — Добрая, милая тетя, она только и мечтает видеть довольной, и счастливой свою Лику. И как чудесно сделал князь, купив Нескучное. Сколько им всем предстоит теперь там дела и труда! Любимого труда!"

Когда кончился свадебный обряд и новобрачные прошли на амвон слушать напутственный молебен. Лика взглянула на мужа... Да именно он, а никто иной не мог бы так подойти душой к ее Ликиной душе. И как она благодарна за это! Пока она болела, пока лежала при смерти, он целыми днями и ночами простаивал у ее дверей, полный ужаса и скорби за нее. И каким счастьем сияло его лицо когда она стала поправляться! Он так неисчерпаемо добр и предупредителен к ней, Лике, к ее малейшим желаниям!
— Да, да, такого именно спутника жизни надо было ей, душевного, отзывчивого к нуждам других, чуткого и доброго, доброго без конца. Как они будут работать все вместе!

Лидия Чарская. Особенная. Повесть для молодых девушек


Отсюда: vk.com/wall-215751580_1822

@темы: Цитаты, текст, ссылки, Чарская, Особенная