Л.Чарская "Умница-головка" Часть первая.

[charskaya]

А вот и обещанный "Чарский" сюрприз.Эта повесть которая была напечатана в журнале "Задушевное Слово для младшего возраста " в 1916 подписном году.И так бы и осталась неизвестной, если бы в 1992 не вышла в сборнике "Задушевное слово" - который представлял собой перепечатку с этой подшивки.Вот оттуда - то я ее и сканирую.Выкладывать буду сразу большими кусками, по частям.
Так же эта повесть выходила в ПСС , под названием "Умница Марго", но насколько хорошо это издание - я не поверяла.
Главный минус этой повести в том , что это продолжение повести "Малютка Марго".Но вот только Малютка Марго выходила в последний раз в 1916 году.Интереснее было бы все таки следить за судьбой Марго сначала.
Ну ничего.Авось и первую найдем.

Лидия Чарская

УМНИЦА-ГОЛОВКА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


Глава I
Два брата

Пароход медленно и плавно совершал свой путь по волнующемуся, шумному морю. Седые волны пенились, разбиваясь о борт огромного судна. Ветер крепчал с каждой минутой. На западе грозно хмурилось свинцовое небо. От шума ветра, от рокота волн и тяжелого пыхтения машины кругом стоял сплошной гул, точно какой-то бурный концерт.
Два мальчика, одетые в одинаковые матросские куртки, с такими же фуражками на головах, то и дело шныряли по верхней и нижней палубам парохода и карабкались на капитанский мостик.
- Что, будет буря? - скорее с любопытством, нежели с тревогой, спрашивали они поминутно каждого попадавшегося им навстречу матроса.
Капитан неподвижно стоял у себя на мостике и пристально смотрел вдаль, на волновавшееся море и клубившиеся низко над водой облака.
- Быть к ночи буре! - коротко бросил он стоявшему подле него боцману.
Как ни тихо были произнесены эти слова, они долетели до слуха обоих маленьких пассажиров.
- Будет буря, ты слышал, Коля? Неправда ли, весело? - произнес шепотом смуглый и черненький, как жук, с черными же и бойкими глазками, мальчуган лет девяти.
- Ничего нет веселого в этом! - ответил ему старший брат, Коля, такой же черненький и смуглый одиннадцатилетний мальчик. - Я, наоборот, боюсь, что мама и Нуся испугаются бури, если они проснутся среди ночи!
- Ну, вот! Так и испугаются сейчас! Ты лучше сознайся: сам боишься бури. Трусишка! - И черные, бойкие глазенки вызывающе глянули на брата.
- Ты говоришь вздор, Леня. Ты же знаешь, - боялся ли я чего-нибудь до сих пор? Разве меня могли когда-нибудь назвать трусом? Нет! Сейчас, правда, боюсь, но не за себя, а за маму и Нусю. Нуся так действительно трусиха.
Но Леня уже не слушал брата; все его внимание было обращено в сторону.
- Ты это куда смотришь? - не без любопытства обратился Коля к брату, который не спускал глаз с отдаленного угла палубы, где помещались пассажиры третьего класса.
- Я смотрю на девочку, которую мы с тобой видели после обеда. Бедняжка, она очень легко одета и, если будет буря, то ей плохо придется на палубе.
- Но почему бы ей не укрыться в каюте?
- Потому что там все места переполнены, разве ты не видел? Знаешь что, Коля, побежим-ка скорее к маме, пусть разрешит пригласить эту девочку в нашу каюту. Ведь, я думаю, она такая маленькая и тихая и не помешает никому из нас.
И черные глаза Лени с мягким, добрым выражением снова обратились в ту сторону палубы, где между ящиками и мешками ютилась маленькая плохо одетая девочка.
- Прекрасно, прекрасно придумано. Бежим, бежим к маме...
И бойкий, резвый Леня помчался стрелой по направлению к каютам первого класса, где в одной из них помещались они, их мама и сестра. Старший брат поспешил за ним.

Глава II
Девочка на палубе

-Мамочка! Мамулечка! Мамуленька! Мы к тебе с просьбой, с большой просьбой. Капитан говорит, что будет буря... Понимаешь? К ночи непременно разыграется... А на открытой палубе третьего класса едет девочка...
- Очень маленькая девочка и одна-одинешенька... - вставляет Коля.
- Ну, да, одна... И мы хотим, мы просим тебя позвать ее к нам, потому что...
- Она может простудиться...
- Ах, мамочка, как это ужасно! Ты слышала? Девочка может простудиться! - присоединяется к голосам мальчиков еще один звонкий голосок, и с подушки пароходной койки поднимается каштановая годовка, а светло-серые глаза, такие же, как у Коли, испуганно обводят присутствующих.
Это говорила Нуся, сестра мальчиков, премиленькая девочка лет восьми.
Лариса Павловна, мать детей, внимательно выслушала все, что они ей говорили.
-Маленькая девочка? Ждут бури? А эта девочка едет на открытой палубе? Ну, конечно, конечно, приведите ее сюда. Пусть отогреется и отдохнет у нас, - с улыбкой глядя на мальчиков, весело ответила Лариса Павловна.
Едва только успела кончить она, как те уже наперегонки ринулись вон из каюты.
-Мы приведем ее сейчас! Приведем сейчас, мамуленька, - раздались издали их оживленные голоса.
Лариса Павловна, мать Коли, Лени и Нуси, едет к мужу, Сергею Сергеевичу Баратову. Он служит с недавних пор в Финляндии. Переехал он туда один в то время, как Лариса Павловна с детьми проводила время в Швейцарии, где Лариса Павловна, слабая здоровьем, лечилась несколько месяцев. Теперь, оправившись от недуга, она со всей семьей решила жить на небольшой даче в сорока верстах от главного города Финляндии - Гельсингфорса, где служит Сергей Сергеевич.
Кроме Коли, Лени, Нуси и их матери, находится в каюте еще одно лицо. Это Фанни; молоденькая пятнадцатилетняя финка. Она у Баратовых не то няня, не то бонна. Фанни помогает Ларисе Павловне присматривать за детьми.
Воспитывает же мальчиков гувернер-швейцарец, который уже ждет их всех в «Ларином». Так Баратов назвал в честь Ларисы Павловны новую усадьбу, которую он купил недавно в Финляндии. В Гельсингфорсе их встретит Сергей Сергеевич, взявший отпуск на службе, чтобы устроить семью на новом месте, далеко от города.

Глава III
Новое знакомство - Спасайтесь!

Ветер дул все крепче, волны все громче шумели. Наступал вечер, и осенние сумерки быстро сгущались. Холод и сырость давали себя чувствовать на палубе парохода сильнее с каждым часом.
Дрожа и ежась в своем легком пальтишке, сидела маленькая девочка среди ящиков и мешков на палубе третьего класса.
Ей на вид было лет восемь-девять. Ее черные глаза пугливо смотрели за борт на пенящиеся, клокочущие волны.
Пассажиры давно разошлись по теплым каютам, а здесь, на палубе, было только несколько рабочих, пристроившихся на мешках и закрывшихся с головой кусками брезента, да она, маленькая путешественница. Она дрожала от холода, ища защиты от сырости между ящиками и мешками.
Но вот девочка вздрогнула от неожиданности. Перед нею незаметно выросли две небольшие фигурки.
- Здравствуйте, девочка, - произнес один из приблизившихся к ней мальчиков. - Мы не знакомы с вами, но это ничего не значит. Наша мама приглашает вас пойти к нам в каюту; там у нас много теплее, чем у вас здесь. Вы обогреетесь и, может быть, выпьете с нами чаю.
- Пожалуйста, пойдемте; здесь так холодно, такой ужасный ветер, - добавил другой мальчик.
Девочка подняла на них свои большие, удивленные глаза.
- Благодарю вас, - сказала она тихо, старательно придерживая шляпу, то и дело готовую сорваться у нее с головы. - Мне, право, здесь не холодно...
- Вы, может быть, не хотите пойти к нам потому, что мы не знакомы? - опять сказал один из мальчиков. - Так позвольте представиться. Меня зовут Николаем Баратовым. А вот это мой младший брат, Леонид Баратов. У нас есть еще сестра Нуся, она самая маленькая в нашей семье; ей всего только восемь лет.
- Мы едем в Гельсингфорс... - вставил Леонид. - А вы откуда едете?
- Я? Я еду из Франции... - прозвучал в ответ тихий-тихий голосок.
- Как? Одна, такая маленькая? - в одно и то же время воскликнули мальчики. - Вы одного роста с нашей Нусей. Вам тоже, вероятно, восемь лет?
- О, нет, вы ошибаетесь. Мне двенадцать. Я уже некоторое время зарабатываю собственным трудом кусок хлеба.
- Такая малюсенькая?
- По росту, да...
- У вас есть папа и мама? - живо заинтересовался Леня.
- Нет. У меня никого не осталось в живых. Я круглая сирота и одна-одинешенька на свете.
- Но почему вы едете из Франции?
- Я - француженка, жила два года в России, потом снова вернулась на родину и опять с одним русским семейством попала в Россию. Но вот началась война с германцами, и мне пришлось оставить это семейство и искать себе место в другом доме. Место я скоро нашла в Финляндии, но прежде, чем поступить туда, я решила съездить на родину и повидать двух моих друзей, старика Ришара и его внука Поля. С трудом попала я в Париж, но старика уже не застала в живых. Ужасная война с германцами, одно время уже бывшими совсем недалеко от Парижа, так подействовала на старика, что он заболел и умер. А внук его, Поль, незадолго до несчастья был помещен Ришаром в учебное заведение. Я повидалась с Полем, посетила могилу дедушки Ришара и теперь еду в Финляндию, где буду жить у чужих людей по рекомендации моих прежних хозяев.
- Бедняжка, нелегко вам, значит, - произнес Коля, выслушав грустную повесть девочки. Ему страшно стало жаль ее.
- Но, может быть, вы все-таки пойдете с нами в каюту, чтобы согреться и выпить чаю? - вмешался в разговор Леня.
- Нет, благодарю вас. Я предпочитаю остаться здесь... Я имею билет третьего класса, но там в общей каюте очень душно. От спертого воздуха у меня кружится голова, а потому я осталась сидеть на палубе, хотя тут, правда, довольно прохладно. Во всяком случае, поблагодарите вашу добрую маму за ее заботы обо мне, чужой для нее девочки.
При этих словах маленькая француженка вздохнула и опустила голову.
Братья с сожалением взглянули на девочку и отошли.
- Она, видно, очень горда, - шепнул брату Коля.
- Просто нос задирает. Когда мне будет двенадцать лет, может быть я тоже смогу зарабатывать, - проворчал Леня, очень недовольный отказом их новой знакомой.
- А мне понравилась в ней эта гордость, - задумчиво произнес его старший брат и еще раз оглянулся в ту сторону, где темнела в сгустившихся сумерках маленькая фигурка юной путешественницы.

Глава IV
Спасайтесь!

Мальчики ушли в свою каюту, а юная пассажирка третьего класса осталась сидеть на своем прежнем месте.
Ах, как ей было холодно там! Но все-таки терпеть холод казалось ей во сто раз легче, нежели воспользоваться милостью и помощью незнакомых людей.
Коля Баратов не ошибся. Девочка была очень горда. Дрожа от стужи, она смотрела на бушевавшие волны и вспоминала все, что с ней произошло за последние годы, все события и приключения своей жизни.
Неизвестно, сколько времени она просидела так, перебирая в памяти пережитое. Но вдруг на пароходе неожиданно поднялась страшная суматоха.
Пассажиры забегали по палубе. Они были бледны от испуга. Кричали, ахали, плакали. То один, то другой матрос влетал на капитанский мостик и о чем-то докладывал капитану. Тот, наконец, махнул рукой, выпрямился и громко, что было сил, закричал на весь пароход:
- Господа пассажиры! Пароход натолкнулся на подводный камень и получил пробоину. Мы в опасности! Сейчас будут спущены спасательные лодки. Команда всех рассадит по лодкам. Спасайтесь! Только не суетясь и не мешая друг другу!

Глава V
О ней забыли

Юная пассажирка точно проснулась. Куда это все бегут? Что они кричат? Зачем такая суета поднялась на пароходе?
Она встала со своего места. Мимо нее бежали мужчины, женщины, дети. Многие плакали и кричали:
- Мы тонем! Господи! Господи! Что с нами будет!
Как бы в ответ на их плач и крики с капитанского мостика опять раздался громкий и зычный голос капитана:
- Спокойствие, господа, спокойствие!.. Все успеете сойти... Всем хватит места в лодках!..
Но его точно не слышали. Перепуганные пассажиры теснились беспорядочной толпой, волновались, суетились, и толкали друг друга. В это время лодки, имевшиеся на пароходе, уже все были спущены на воду, и матросы принялись пересаживать туда по веревочной лестнице пассажиров.
А море шумело, кипело и злилось по-прежнему; волны прыгали, ударяли в пароход, точно старались скорее потопить его.
Маленькая француженка схватила небольшой узелок, в котором находился весь ее багаж, и, прижав его к груди, тоже пробралась к борту, чтобы следом за другими пассажирами спуститься по лестнице вниз, в лодку. Но в тот самый миг, когда она ступила ногою на первую ступеньку веревочной лестницы, лодка, переполненная пассажирами, стала медленно отдаляться от парохода.
Заметив это, девочка ужаснулась.
«Боже мой! Они забыли меня!» - пронеслось у нее в голове, и она крикнула что было сил:
- Возьмите меня с собою! Ради Бога, возьмите!.. Ведь я погибну!
Но волны так громко ревели, ветер так страшно завывал, что в лодке никто не мог расслышать слабого голоса девочки. Между тем это была последняя спасательная лодка. Все остальные уже были далеко от гибнущего парохода.
Вдруг в одной из лодок поднялась тревога.
Маленький мальчик в теплой матросской куртке метался на корме лодки и кричал, дрожа от волнения:
- Забыли девочку!.. Она осталась на пароходе! Она погибнет! Спасите ее, спасите!
- Какая девочка, Господь с тобою! Все пассажиры благополучно сошли в лодки! - успокаивали его окружающие.
Но Коля Баратов твердил свое:
- Неправда! Она осталась там... Я видел...
Леня и Нуся присоединились к нему. Тогда пассажиры и матросы, правившие лодкой, стали кричать, защищая рот от ветра, в сторону следующей лодки:
- Капи-та-а-а-н!.. Передайте ка-пи-та-а-ну... что на па-лу-бе осталась еще па-сса-жирка... Девоч-ка...
- Ка-ка-я де-воч-ка-а-а-а? - донеслось издали.
Когда удалось объяснить хорошенько капитану в чем дело, он тотчас же распорядился, чтобы матросы, находившиеся с ним в лодке, гребли к покинутому судну.

Глава VI
Пароход идет ко дну

Снять девочку с парохода оказалось совершенно невозможным... Лодку подбрасывало, как щепку, и каждый раз, как только они приближалась к гибнущему судну, налетал новый вал и, подхватив ее, уносил далеко назад. Между тем девочка металась по палубе гибнущего парохода.
- Спасите меня! Ради Бога, спасите! - кричала она, но рев бури по-прежнему заглушал ее крик.
Пароход продолжал медленно погружаться в воду... Волны уже достигали палубы и заливали ее.
Девочка едва не скатилась вниз, прямо в бушующее море. Но решетка, окружающая борт судна, удержала ее. Больно стукнувшись головою об решетку, девочка на минуту потеряла сознание. Когда же она снова открыла глаза, то увидела перед собою на решетке что-то круглое, белое.
«Спасательный круг!» - сразу догадалась несчастная девочка, и в голове у нее блеснул луч надежды на спасение. Она с трудом по залитой водою палубе добралась до белого круга, отвязала его и надела на себя.
«Спасена! - подумала теперь девочка. - Спасена! Ну, а теперь, Господи, смилуйся надо мною!»
Она сложила руки, как это делала еще в раннем детстве, когда покойная мать заставляла ее молиться в постели, и наскоро прошептала молитву по-французски. Потом слабо ухватилась за решетку, чтобы перелезть ее и броситься в воду...
Но в ту же минуту страшный шум раздался за спиною девочки. Не успела она оглянуться, как огромная перекатившаяся через палубу волна ударила ее в спину. Девочка была сбита с ног, подхвачена волной и через секунду очутилась в волнах моря.
Одновременно с этим пароход оглушительно затрещал и, словно игрушечный кораблик, стал быстро погружаться в воду.
Очутившись в холодной морской воде, девочка не потеряла ни на минуту сознания. Уже одна мысль о том, что ее тело обвивает спасательный круг, придавала ей бодрость и веру в спасение. Она знала, что с таким кругом утонуть трудно, пожалуй, и невозможно даже. Только одно пугало ее. Волны уносили ее все дальше и дальше от места крушения судна и от спасательных лодок, чтобы быть взятой на них. Девочка умела хорошо плавать, но от ледяной воды у нее окоченели руки и ноги. Она продвигалась очень медленно. Волны шумели по-прежнему и то высоко вскидывали ее наверх, то сбрасывали вниз, как былинку.
Она чувствовала, что скоро совсем ослабеет и перестанет бороться с бушующими волнами.

Глава VII
Она спасена!

«Я погибаю!» - подумала несчастная, чувствуя, что силы ее оставляют.
Это была ее последняя мысль. Что случилось дальше, она уже не видела и не чувствовала.
Но вот девочка очнулась и открыла глаза.
- Как тебя зовут? - сейчас же услышала она над собой чей-то нежный голосок.
- Меня зовут Марго, Маргарита... - отвечает слабым голосом маленькая путешественница. - Еще зовут меня Муму... Маргарита Бернар - мое настоящее имя... А вас? Кто вы?
- Я - Мира. Больше не расспрашивай: тебе вредно волноваться. Тебя ведь нашли на рассвете рыбаки-финны и привезли сюда на берег.
Ты была без памяти. Они хотели везти тебя к доктору за десять верст отсюда, но я им сказала, что мой отчим вылечит тебя лучше всяких докторов. Ты знаешь, что значит отчим? Ну да, муж мамочки, за которого она вышла после смерти моего родного папочки. Они рассердились и ушли, а тебя оставили на моем попечении тут, на берегу. Я сейчас промою тебе лоб, у тебя на лбу маленькая ранка. Ты, верно, ушиблась о что-то острое. Ты тонула этой ночью? Была буря, говорили рыбаки, и какой-то пароход пошел ко дну. А потом несколько лодок проплыли мимо нашего берега. Теперь буря, слава Богу, утихла. Взгляни-ка, какое небо, какое море! Полюбуйся им, пока не принесут тебе сухого платья и белья. Ведь такой мокрой тебе никуда нельзя идти.
Марго с удивлением смотрела на девушку, которая сидела перед ней.
Она еще не вполне ясно соображала, каким образом очутилась в этом месте и откуда взялась девушка, так нежно с ней теперь разговаривающая.
Впрочем Марго этим сейчас мало интересовалась. Ее больше занимала мысль о том, что Бог спас ее от смерти, что она жива и, видимо, цела и невредима.
Марго перевела взгляд на море.
Море было кругом спокойно и тихо. Слабый ветерок тянул с юга и чуть заметно ласкал серую гладь воды. На бледном небе не было уже свинцовых туч, и море уже не казалось такими мрачным и грозным, как вчера.
- Мира вот и Питер! Он принес тебе теплое платье. Мы зайдем в избушку, и ты там переоденешься, - снова прозвучал над головою Марго звонкий голос.
Марго с трудом повернула голову. Тут только она заметила, что лежит у самого порога небольшой избушки, которые можно встретить десятками на морском берегу, где живут рыбаки. Но здесь была одна лишь избушка, на всем этом пустынном и одиноком берегу, сплошь загроможденном скалами. Только далеко-далеко виднелось рыбацкое селение, а дальше опять шли скалы и чернел сосновый лес.

Глава VIII
Дом на горе

- Питер! Питер! Давай скорее! - закричала белокурая Мира навстречу приближавшемуся человеку.
Марго взглянула в ту сторону, откуда раздавались шаги, и увидела Дряхлого старика, который с трудом тащился, неся на плече какой-то узел.
- Ну вот, ну вот, очень хорошо, что все у нас уже есть! - весело болтала девушка. - Питер, а Питер, ты все, что нужно, принес?
- Кажись, все, - отвечал старик, не выпуская изо рта своей трубки.
- Ха-ха-ха! Какой Питер смешной! Не правда ли? И страшно упрямый, - заговорила, заливаясь смехом, Мира. - Он, когда поступил к нам в сторожа, ни слова не говорил по-русски. И я над ним потешалась от души... А сейчас он уже говорит так, что понять можно... Ну, однако, что же это я? Совсем из головы вон, что надо тебя отогреть хорошенько. Стой, прежде чем тебя одеть, надо растереть все твое тело суконкой. Я велела Питеру принести ее. Что, Питер, суконку принес? Да? Ну, вот и отлично. Давай сюда. А теперь помоги мне, Питер, поднять барышню и отнести ее в избушку. Да не делай же ты такого удивленного лица, старина! Что тут удивительного, что пароход утонул этой ночью в море, и что наши соседи рыбаки оставили полуживую девочку на берегу. Чем хлопать глазами, лучше бы ты развел костер.
И, говоря все это, Мира быстрыми, ловкими руками раздевала Марго и растирала ее закоченевшее тело.
В избушке, куда старый Питер и девушка перенесли Марго, было довольно тепло. Стены были выложены паклей и мхом, на полу лежал войлок. Войлоком же была обита и дверь.
Старик Питер разложил у двери костер из валявшихся здесь щепок и кусков дерева, и горячее дыхание пламени врывалось через дверь в избушку.
Мира начала помогать Марго одеваться. Она была много выше и полнее Марго, и ее платье повисло, как на вешалке, на худеньких плечах француженки. С мокрыми еще волосами, но уже в сухом белье и платье, поверх которого был накинут теперь теплый байковый платок, Марго чувствовала себя много лучше. Ее тело, растертое докрасна грубой суконкой, горело как в огне. И хотя в голове был тот же туман и в ушах звенело и шумело - ведь она так долго была в холодной воде - Марго, тем не менее, смогла подняться при помощи Миры на ноги и, опираясь на руку белокурой девушки, сделать несколько шагов из избушки.
- Ну вот, ну вот, - обрадовалась Мира, - ты можешь сейчас идти со мной. На одну ночь я могу приютить тебя у себя, в том доме. А только утром ты должна уйти отсюда и как можно дальше уйти.
- Почему?
- Этого я тебе не скажу. Не могу сказать. Ты не расспрашивай, все равно не скажу.
Но Марго даже и не думала расспрашивать. Она вовсе и не интересовалась этим. Ее гораздо больше интересовала сама Мира.
Между тем, они пустились в путь, в гору. За ними, ворча себе что-то под нос, следовал старый Питер, не выпуская изо рта своей короткой трубки.
Море осталось в стороне. Дорога вилась между скалами, покрытыми мхом и кустарником.
- А вот и дом, - произнесла весело Мира, указывая рукой вперед. Марго взглянула по указанному направлению и увидела небольшое
каменное здание среди густо разросшихся берез и елей. Оно было окружено высокой каменной оградой. За оградой находился сад. В саду стояло еще какое-то маленькое строение, похожее издали на беседку.
- Там живет Питер, - пояснила Мира. - И там ты проведешь этот день и следующую ночь. В большой дом я тебя не поведу, ты останешься с Питером. Он добрый и славный старик. И тебе нечего его бояться. Ну, прощай пока. Скоро я забегу к тебе и принесу чего-нибудь поесть.
И странная девочка, кивнув Марго, завернула куда-то за ограду и исчезла из виду.

Глава IX
Питер

Питер подвел Марго к воротам, вынул из кармана связку ключей и вставил больший из них в замок. Ворота тотчас же растворились с жалобным скрипом. Потом, также не торопясь, старик закрыл их и, взяв за руку свою молоденькую спутницу, повел ее заросшей травой дорожкой по направлению к маленькому домику, стоявшему посреди сада.
Сухие осенние листья глухо шумели у них под ногами. Где-то над головой каркнула ворона. Питер поднял палец и погрозил ей.
Марго, уставшей и измученной, вдруг стало смешно при виде этого старика, грозившего птице.
- Питер, - смеясь, обратилась девочка к своему спутнику. - Питер, разве она может понять, что вы ей грозите?
Питер взглянул на нее, но ничего не ответил.
«Он верно не понял меня. Ведь старый Питер - финн и плохо понимает по-русски», - подумала Марго.
В это время кто-то снова закричал над ее головой жалобно, протяжно:
- Прочь! Прочь! Сюда нельзя! А то... то... то...
Марго вся задрожала и, подняв голову кверху, взглянула на верхушку высокой сосны, откуда слышался голос. Потом она перевела испуганные глаза на Питера. Но он как будто и не обратил внимания на эти крики и продолжал покуривать свою трубку. Тогда Марго поняла. Перед ней был глухой, который ничего не слышал.

Глава X
В домике старика

В маленьком домике, куда старик привел Марго, была только одна комнатка. Мебели здесь было очень немного: всего-навсего один стол, два табурета и деревянный диван, обитый грубым серым холстом. Но все-таки комнатка казалась весьма уютной и чисто прибранной.
И здесь только девочка почувствовала, как она устала и как ноют от усталости ее руки и ноги. Присев на диване и уронив голову на спинку его, она, обессиленная, закрыла глаза.
- Подожди, подожди, пожалуйста, слышишь! - неожиданно заговорил глухой Питер. - Вот, барышня Мира велела тебе давать...
И, сказав это, Питер поднес к посиневшим губам Марго рюмку с каким-то напитком.
- Это пунш, пунш, не бойся! Немножечко пунша и больше ничего... - ободряюще шепнул он ей, кивая седой, лохматой головой.
Марго прикоснулась губами к напитку и тотчас же оттолкнула от себя рюмку:
- Не могу, не могу больше! - произнесла она, сильно закашлявшись. Но Питер настойчиво продолжал уговаривать:
- Пей, пей, девочка!..
Когда же Марго наотрез отказалась от пунша, старик чуть ли не силой влил ей в рот все содержимое рюмки.
Марго с трудом проглотила крепкую, сладкую, желтую жидкость, которая точно обожгла ей горло и грудь.
Но это длилось недолго. Через минуту девочка почувствовала приятную теплоту, разлившуюся по всему ее телу. Закружилась голова, затуманились глаза, и Марго крепко уснула, растянувшись на диване.

Глава XI
Говорящая сорока

Марго проснулась довольно поздно. Осеннее солнце прощальными лучами заглядывало в окошко. Стало как будто много теплее.
Марго отлично помнила, что когда ее привели сюда, было раннее утро. Теперь же часть неба точно пылала алым заревом заката.
В комнате не было ни души. Девочка лежала по-прежнему на жестком диване, кем-то заботливо укутанная в темное фланелевое одеяло. Та же заботливая рука подсунула ей под голову мягкую подушку.
«Это Мира или Питер, - подумала Марго. - Они оба, должно быть, очень добрые».
Но тут же Марго вздрогнула от неожиданности:
- Живо! Живо! Скорей, скорей! - послышался резкий пронзительный голос, выговаривавший слова необычайно странно и в нос.
Марго показалось, что этот голос прозвучал над самой головой у нее. Но когда девочка повернула голову в ту сторону, откуда он раздавался, она никого и ничего не увидела.
Марго невольно смутилась и снова стала с любопытством осматриваться. Что же это могло быть? Неужели это шутка Миры? к - Мира, это вы? Не прячьтесь, я догадалась, что это вы! - проговорила громко Марго, обращаясь к невидимой девушке.
- Ха-ха-ха! - неожиданно послышался чей-то заливчатый смех.
- Скорей кушать! Скорей! - опять раздались слова, неизвестно кем и странно, в нос, произносимые.
Вдруг голос смолк сразу, словно оборвался. И Марго услышала хлопанье крыльев совсем близко над своей головой. В ту же минуту что-то задело ее по лбу... Она испуганно шарахнулась в сторону.
- Боже мой, да ведь это птица! - воскликнула ошеломленная девочка.
Действительно, по маленькой комнатке металась небольшая черная птица с белой грудкой и острым клювом.
- Ха-ха-ха! - опять повторился прежний смех, и перед Марго появилась Мира. - Ха-ха-ха! Ты, кажется, испугалась моей Лоло? Не бойся. Это самая безобидная сорока в мире. Я, видишь ли, научила ее напоминать, чтобы ей давали кушать. Смотри, какая она у меня очаровательная. Восторг, а не птица!.. Лолоша, садись скорее ко мне на плечо и поцелуй свою хозяйку!
Говорящая сорока в то же мгновенье слетела на плечо Миры и стала нежно, осторожно щекотать своим клювом - сначала шею, потом щеку и, наконец, губы девушки.
Марго искренно и весело рассмеялась.
- Вот уж это извините, сударыня, этого вам еще никто не разрешил! - проговорила притворно сердитым голосом, обратившись к ученой птице, ее юная хозяйка. - Сейчас же извольте передо мной извиниться, госпожа Лоло!
Но к несказанному удовольствию Марго и самой Миры сорока и не подумала прекратить свои чересчур навязчивые ласки. Она только переждала минутку, забавно широко раскрыла клюв и снова прокричала, словно нарочно передразнивая свою хозяйку:
- Задам тебе! Задам тебе! Погоди! Погоди!
- Ха-ха-ха! Наконец-то запомнила! Ай да молодец, Лолошка! Подумай, Марго, ведь эту фразу я учила ее только вчера, а как она ее быстро запомнила! - восторгалась Мира, хлопая в ладоши.
- Очень, очень интересная птица! - искренно согласилась со своей новой приятельницей Марго.
- Это еще что! Вот если бы ты видела остальных наших зверей!..
- А у вас разве они есть... остальные звери? - живо заинтересовалась Марго.
Но тут Мира прикусила язычок и совсем уже иным тоном прошептала:
- Послушай... Маргарита... не спрашивай меня ни о чем, слышишь? Я ничего не знаю... И ничего тебе не говорила... Ни о каких зверях, слышишь? Нет у нас никаких зверей... Поняла?
Она так сильно волновалась, что Марго поспешила успокоить ее.
- Конечно, я ничего не слышала и ничего не знаю, - проговорила маленькая француженка. - Я верю, что здесь, кроме говорящей сороки, нет никаких животных...
- Ну, вот и отлично! Вот и отлично, - обрадовалась Мира.

Глава XII
Новое решение

Мира помолчала несколько минут и опять обратилась к юной француженке:
- А теперь скажи мне, как ты чувствуешь себя после ужасного купанья?
- Прекрасно. Я совершенно здорова. Меня даже не лихорадит совсем.
- Ах, как это хорошо! Значит, у тебя хватит силы добраться в лодке до пароходной пристани? Здесь на берегу всегда ждет лодка, и мы доплываем в ней до пароходной пристани. А оттуда уже можно ехать на пароходе в город Гельсингфорс. Конечно, по железной дороге тоже можно попасть туда, но мы предпочитаем катанье в лодке.
Марго внимательно слушала то, что ей говорили, но вдруг страшно покраснела. Она вспомнила, что у нее нет ни копейки денег на проезд, что все, что она имела, погибло в море в эту страшную ночь вместе с дорожной сумкой и скромным багажом. Но рассказать об этом Мире' Марго совсем не хотелось. Рассказать - это значило бы просить у Миры денег.
- А далеко ли до большого города? - обратилась она с вопросом к Мире.
- Верст тридцать, сорок, - ответила та.
«Я пройду их пешком, эти тридцать-сорок верст», - подумала Марго, но ни слова об этом решении не сказала Мире. Последняя, ничего не подозревая, весело хлопотала вокруг своей гостьи.
- Ну вот, ты, слава Богу, здорова, милочка, теперь Питер принесет тебе обед. А потом я тебе покажу наш сад. Жаль, что не могу показать и дом...
- Почему же? - спросила удивленная Марго.
- Не могу... нельзя... Это наша тайна... Нынче ложись пораньше, что бы завтра встать с восходом солнца. Рыбак Андрей, знакомый Питера, уплывает всегда в своей лодке в семь часов утра. Надо нам быть уже к этому часу на пристани.
- Хорошо, я постараюсь встать, - покорно согласилась Марго.
Как раз в это время Питер принес похлебку в миске и какую-то очень вкусную кашу.
Марго поднялась со своего дивана и с удовольствием поела и того и другого. Когда обед был окончен, Мира взяла Марго за руку и повела, как обещала, показывать сад.

Глава XIII
Марго видит необыкновенные вещи

Продолжительное ночное купанье в студеной морской воде, к счастью, нисколько не повлияло на крепкое здоровье Марго. Очень помогла и Мира, которая сделала с юной француженкой все то, что нужно делать с человеком, вытащенным из воды. А после крепкого сна и вкусного горячего обеда, принесенного Питером, Марго почувствовала себя еще бодрее и крепче.
Гуляя теперь по диким, запущенным дорожкам огромного тенистого сада, Марго думала о том, как она отправится в большой город за сорок верст отсюда, как придет туда и обратится к начальнику города, чтобы тот отправил ее дальше, к ее новым хозяевам.
Девочка, казалось, уже совсем успокоилась после пережитого несчастья и была уверена, что и впредь все устроится.
И в этот вечер она, спокойная и радостная, крепко уснула в очень хорошем настроении на широком клеенчатом диване, гостеприимно уступленном ей старым Питером. Ей снилось, что она снова плывет на огромном судне; но море тихо и спокойно на этот раз; только чуть заметные белые волны, точно зайчики, бегают на его поверхности.
- Куда мы плывем? - спрашивает она капитана.
- Во Францию, на твою родину, - отвечает тот.
Ах, она так рада снова попасть на родину, в Париж, где живет ее лучший друг - тринадцатилетний Поль. Но кто это стоит там, на пристани, к которой причаливает их корабль. Ну да, это он, Поль. Совсем такой, каким она видела его в последний раз.
- Поль! Поль! Мы снова увиделись! Ты снова со мной, как я рада! -кричит она, протягивая к нему руки, и... просыпается.
Маленькая горенка Питера освещена ярким светом. Но нигде не видно ни лампы, ни свечи. Свет идет со стороны сада.
Марго чуть приподнимает штору и в тот же миг откидывается назад на подушку дивана.
Небольшая площадка перед домом вся залита ярким светом. Даже сухая, пожелтевшая трава и опавшие с берез листья прекрасно видны при этом свете. На краю поляны стоит какой-то странный предмет, похожий на фотографический аппарат, а рядом с ним стоит человек, вертя ручку этого аппарата. Посреди поляны Марго видит две белые фигуры.
Одна из них высокая, в странном, белом балахоне и с венком из рябины на голове. В другой фигуре сразу можно узнать Миру.
«Это, наверное, Мирина мама», - подумала Марго.
Но вот из-за дерева выскочило какое-то странное существо, с черными крыльями за спиной, и стало быстро-быстро носиться по поляне. При виде странного существа сердце Марго забилось от волнения. Но еще больше испугалась Марго, когда увидела, как странное темное существо подскочило к Мире и, подхватив ее на руки, потащило в кусты.
При ярком свете было ясно видно, как барахталась и отбивалась Мира. А высокая белая женщина бросилась следом за ними, что-то крича и размахивая руками. Потом она упала на колени и протянула руки к убегавшему чудовищу с крыльями. Она точно молила его оставить девочку.
Марго захотелось выскочить из домика и бежать на поляну спасать Миру. Но тут свет на поляне внезапно погас. А когда он снова загорелся, то уже ни Миры, ни страшного существа не было. Только одна белая фигура носилась по поляне, то поднимая и заламывая руки, то падая на колени.
И вдруг на поляне вокруг белой фигуры очутились два небольших серых четвероногих существа с острыми мордами и горящими, как свечи, глазами.
- Волки! - прошептала в ужасе девочка, хватаясь за голову. - Волки, живые, настоящие волки!
В тот же миг звери неожиданно завыли на весь сад.
Откуда-то, из чащи, снова выскочило крылатое существо и запрыгало между волками и женщиной.
Но Марго уже не смотрела, что было дальше. Она вскочила с дивана, быстро накинула на себя платье, дрожащими руками натянула ботинки, бросилась к двери и очутилась на крыльце.
Не глядя на освещенную поляну, не слушая волчьего воя и раздававшихся человеческих всхлипываний, Марго бросилась под тень деревьев. Она знала, что главные ворота закрыты в эту ночную пору и через них немыслимо выбраться из сада. Но, гуляя сегодня днем по саду с Мирой, девочка заметила, что в одном углу сада не хватает двух столбиков в изгороди и решила теперь воспользоваться этой лазейкой.
Вот она добежала до этой лазейки и вмиг очутилась за оградой сада. Вот она уже бежит под гору, к берегу, где привязаны у мостков рыбачьи лодки и где сами рыбаки, может быть, заступятся за нее и укроют от страшных зверей, все еще воющих за ее спиной...

Глава XIV
На берегу моря

- Вот и берег! Слава Богу!
Луна выплыла из-за облаков и освещает дорогу. Море кажется серебряным под мягкими лучами месяца. От вчерашней бури и волнения не осталось и следа.
Рыбачьи лодки мирно покачиваются у мостков, привязанные к столбам толстыми веревками и цепями.
Марго печально вздыхает при виде этих пустых лодок, залитых, как и море и берег, лунным сиянием. Она надеялась увидеть здесь рыбаков, но теперь уже ночь и все они отдыхают вон там, в дальнем рыбачьем поселке.
Когда Марго поняла это, она решила, что лучше всего будет, если она направится к поселку и попросит у рыбаков разрешения переночевать у них.
«А завтра утром, - подумала девочка, - расспрошу у них, как добраться до города».
И, решившись, Марго храбро пошла вперед.
Страшный вой давно затих уже за ее спиной. Замолкли и человеческие голоса. Она оглянулась не без страха в сторону дома, где живет Мира. Там тоже было тихо и темно.
«Кто же, - опять подумала девочка, направляясь к рыбачьему поселку, - было это странное темное крылатое чудовище, которое прыгало по поляне, выхватило Миру из рук белой женщины и утащило ее в чащу? И каким образом могли очутиться там волки? Хорошо было бы дождаться до утра и расспросить обо всем Миру. Но теперь уже немыслимо вернуться туда. Что, однако, подумает обо мне Мира! Она подумает, что я неблагодарная девчонка. Я убежала, не простившись и не поблагодарив ее за гостеприимство! Ах, как это нехорошо! Но что мне было делать, когда я так испугалась волков. Они ведь растерзали бы меня!»
Так думала Марго, все больше удаляясь от берега и постоянно оглядываясь назад.
Когда дом Миры исчез вдали, девочка вздохнула и довольно громко прошептала:
- Милая Мира, до свидания! Может быть, когда-нибудь еще встретимся с тобой. Я очень, очень благодарна тебе. Ты приютила меня, после того, как я тонула в море, ты согрела меня и накормила. Спасибо!
И, проговорив это, Марго стала подниматься в гору, где в окне одного из домиков сверкал и дрожал огонек.

Глава XV
Усадьба

Ночь была тиха и безветренна, но холодна и сыра по-осеннему. Марго дрожала в своем легком платьице. Ее зубы стучали. Руки и ноги окоченели. Она с трудом продвигалась вперед. Поселок был еще далеко.
Но что это такое? Прямо перед ней, словно из-под земли, выросла красивая маленькая усадьба, окруженная прямыми, как столбы, соснами. Вокруг усадьбы не было никакой изгороди, и она казалась приютившейся на опушке небольшого соснового бора, который своей мохнатой щетиной покрывал гору. А там, сзади, внизу - блистало в лучах месяца спокойное, тихое безбрежное море.
Марго, ни о чем в этот миг не думая, скользнула в сень росших вокруг дома сосен. Вот и светящееся окно. Оно не завешено, несмотря на поздний час. Около окна снаружи стоит дерновая скамейка.
С трудом двигая закоченевшими руками и ногами, Марго влезает на эту скамейку и заглядывает в комнату. У письменного стола, как раз против окна, сидит молодая, худенькая женщина в темном фланелевом халате. Она что-то пишет, изредка вскидывая глаза в окошко. Марго отлично видит ее добрые, ласковые глаза и склоненную над столом фигуру.
«Почему бы не попросить у нее позволения переночевать тут нынешнюю ночь?» - промелькнула мысль в голове Марго.
И девочка, не понимая, что она делает, робко постучала в окошко.
Дама испуганно вскочила со стула, выронив из рук перо, которым только что писала. Она нерешительно направилась к окну и тревожно посмотрела на светлый, освещенный луной двор.
В ту же минуту близко залаяла, по-видимому, очень большая собака, а с находившейся тут же, в комнате, постели приподнялась кудрявая детская головка. И заспанный голосок спросил:
- Ты не спишь еще, мамулечка?
- Спи, детка, спи! Я сейчас вернусь, - тревожно проговорила дама и, взяв со стола свечу, вышла из комнаты.
В коридоре огромная мохнатая, желтая с белым, собака бросилась к ней навстречу.
- Сюда, Джек, - проговорила дама, захватив рукой ошейник огромного сенбернара и вместе с ним через ряд небольших комнат прошла на крыльцо дома.

Глава XVI
Марго оставлена ночевать

- Боже мой! Откуда ты взялась, девочка? Одна... ночью... и такая крошка! - с тревогой обратилась хозяйка усадьбы к все еще стоявшей под окном Марго, в то время, как огромный пес кинулся к ней со всех ног и в один миг обнюхал ее лицо, руки и ноги.
- Пустите меня, пожалуйста, переночевать к вам. Я не бродяжка... - произнесла слабым, чуть внятным голосом Марго, поднимая молящие глаза на даму.
Та внимательно оглядела девочку.
«Ну, конечно, не бродяжка. Таких правдивых, честных глазок, такого милого личика не бывает у бродяжек и воровок», - подумала дама. И, не расспрашивая ни о чем девочку, она обняла ее и провела в дом. В большой гостиной было тепло и уютно.
- Посиди здесь, а я принесу тебе поесть. Мы только сегодня вечером переехали сюда.
Дама ушла, оставив Марго сидеть в огромном мягком кресле недалеко от тлеющего камина. После всего пережитого за этот вечер, после нескольких часов, проведенных под открытым небом, на холоде и в сырости, тепло, распространяемое камином, не только не согрело девочку, но даже неприятно на нее подействовало. Ей стало страшно жарко, закружилась голова, какая-то дрожь почувствовалась в спине, и Марго вдруг перестала что-либо соображать, задремала и точно поплыла куда-то далеко-далеко...
Когда хозяйка дома вернулась с хлебом, сыром и молоком на подносе, маленькая гостья сразу же испугала ее своим видом. Все лицо Марго пылало, она тяжело и хрипло дышала. Губы шептали что-то бессвязное, отрывистое...
- Боже мой! Да она больна, эта девочка! - прошептала испуганно молодая дама и приложила руку ко лбу Марго.
Голова Марго пылала от жара...
Всю ночь бредила и металась Марго в постели хозяйки усадьбы. На утро жар спал немного, и девочка открыла изумленные глаза.
- Где я? - прошептала она запекшимися губами и тотчас же заметалась в постели, словно собиралась немедленно уйти отсюда. - Мне надо ехать... в город... Меня там ждут... на место... Может быть, я уже опоздала и там уже взяли вместо меня другую компаньонку... - говорила она, волнуясь.
- Успокойся, моя крошка, тебе никуда не надо идти. Ты должна сначала хорошенько отлежаться и поправиться, а потом уже подумаешь о поступлении на работу, - гладя черные локоны Марго, уговаривала ее дама, хозяйка усадьбы.
- Мамочка, можно к ней? - послышались за дверью звонкие детские голоса.
И два черноволосых мальчугана и маленькая девочка просунули головки в щель двери.
- Нет, нет, детки, постойте! - с тревогой в голосе воскликнула дама.
- Я боюсь, чтобы у нашей неожиданной гостьи не оказалось какой-нибудь прилипчивой детской болезни; я уже послала в город за доктором и если...
- Мамулечка, да ведь это она! - раздался полный неожиданности громкий и веселый возглас одного из мальчиков.
- Кто она? - не поняла мать.
- Ну, да, она... она, мамочка, та самая девочка, которая ехала с нами вместе на пароходе и которую все считали утонувшей. Не правда ли, это она, Коля?
- Она... Я как вошел, так сразу и узнал! - подтвердил второй мальчуган.
- Тише! Вы ее взволнуете только. Вот несносные, право! - строго погрозила пальцем обоим братьям худенькая девочка.
Те сразу притихли и подошли к постели, на которой лежала едва очнувшаяся Марго.
Она в свою очередь узнала мальчиков и с улыбкой кивнула им головой.
- Лежите, лежите спокойно! Надо, чтобы вы поправились поскорее, - первый проговорил Коля. - Потому что мы Должны показать вам, как умеет служить Джек, - вставил Леня. - Джек, служи! - неожиданно приказал он великану-псу. - Сахару получишь!
Но тот только махнул хвостом и подошел к самой постели Марго, будто недоумевая, что тут делает эта чужая девочка.
- Ну, дети, и ты, Джек, - марш отсюда! Нашей гостье нужен покой, когда она поправится и встанет с постели, тогда милости просим к нам, - весело и бодро проговорила Лариса Павловна Баратова.
- Ой, нет! Долго ждать... - протянул Леня.
- Лучше поздно, чем никогда, - серьезно и наставительно проговорила восьмилетняя Нуся так, что братья, а за ними и Лариса Павловна, невольно рассмеялись ее тону.
- Ну, дети, ступайте отсюда, если хотите, чтобы ваша маленькая гостья скорее выздоровела, - уже строго проговорила госпожа Баратова. И когда детвора с Джеком вышла, наконец, из спальни, Лариса Павловна вернулась снова к постели больной и принялась ухаживать за Марго, словно за родной дочерью.