«Если ты рожден без крыльев, то не мешай им вырасти».
Издательство "Энас-книга" открыло серию "Книги на все времена". Уже вышли "Дом шалунов" Лидии Чарской, "Волчонок" А.Анненской.
Самая-самая нововышедшая - Сегюр "Маленький горбун".
Тема детей-калек часто встречается среди детских старинных книг. У Клавдии Лукашевич, например, я нашла вот такой рассказ:
Клавдия Лукашевич. Брат и сестра. Рассказ (из сборника «Детские годы», 1912г.)
Дело было летом. День был ясный и теплый. В Летнем саду, у памятника Крылова, резвилось много детей. Одной компании, казалось, было особенно весело: одна игра сменялась другою, смеху и шуткам не было конца.
— Давайте в короли играть! — воскликнула хорошенькая девочка, нарядно одетая, по-видимому, любимица маленькой толпы.
Дети тотчас же согласились.
- А кто же будет королем? — спрашивали они один у другого.
- Теперь мне хочется быть королем, — сказал маленький горбатый мальчик.читать дальше
Дети переглянулись и стали молча улыбаться.
— Нет, Поль, ты не будешь королем, — заметила все та же хорошенькая девочка.
— Отчего же нет, Нина? И ты была раньше, и Женя, и Верочка, и все были, кроме меня. Отчего же вы не хотите меня сделать королем?— обидчиво говорил ребенок.
- Оттого, что король должен быть немного покрасивее тебя, — с насмешливой улыбкой отвечала Нина, сестра Поля.
Действительно, лицо мальчика было старческое и некрасивое, но при взгляде на его большие, умные и ласковые, глаза как-то забывалось все его безобразие, и что-то невольно тянуло к этому бедному ребенку.
Поль, ничего не ответил на замечание сестры; слезы навернулись у него на глазах, и он молча пошел по дорожке.
— Можешь себе капризничать, сколько угодно! - закричала ему вслед Нина.
Навстречу мальчику поднялась со скамейки старушка, ласково улыбнулась, обняла и поцеловала его.
— Что же ты не играешь с ними, Павлушенька? — заботливо спросила Она.
- Я не хочу больше играть, няня, — я устал, — отвечал мальчик, глотая слезы.
Нянька пытливо взглянула на него и направилась к играющим детям.
— Ниночка, не пора ли домой? Уже время: обедать, — сказала она.
Девочка живо попрощалась со своими друзьями, и пошла вслед за нянькой и братом к выходу.
Вернувшись домой, Павлуша все украдкой взглядывал на сестру, — Нина, видимо, сердилась и была недовольна.
Наконец Поль не вытерпел, подошел и поцеловал девочку.
— Ты не сердись на меня, Нинуся: право, я не капризничал. Только мне очень хотелось быть королем и отгадывать.
- Уж ты Поль, всегда расстроишь игру, — недовольным тоном отвечала Нина, отстраняя ласки брата.— Пошел сейчас, няне пожаловался; она домой повела... И все из-за тебя.
— Нет, Нина, ты знаешь, что я на тебя никогда не жалуюсь, — серьезно заметил мальчик.
Павлуша и Нина были круглые сироты и жили у своей тетки. Павлуше было восемь лет, Нине семь. Тетка очень любила и баловала хорошенькую племянницу, всюду возила ее с собою, а если кто приходил из гостей,— сейчас же девочку призывали, восхищались ею и ласкали. На бедного же горбатого Павлушу несправедливая женщина не обращала ни малейшего внимания, разве побранить когда за Нину! Впрочем, это случалось редко, потому что Поль нежно и горячо, любил сестру. Обидит ли его Нина, случалось, что и ударит, или его любимую вещицу сломает,— всегда мальчик находил оправдание её поступку и примирялся с обидою.
«Она еще маленькая, глупенькая,— думалось ему, — у неё нет папы и мамы, ее некому, кроме тебя, научить добру», вспоминались ему слова няни, и добрый мальчик все прощал сестренке.
А Нина, по правде сказать, была очень избалованная и капризная девочка. Случалось, что она была приветлива и ласкова с братом, но едва ей покажется, что он не делает по её желанию, и она тут же начнет кричать и сердиться.
Больше всего Нина думала о своей наружности; она знала, что она хорошенькая, что все ее ласкают и любят, — и причудам девочки не было конца.
II.
Вечер. Все тихо в детской. Лампадка чудь теплится и дрожащим светом обливает комнату. Поль, и Нина спят в своих кроватках. В углу, перед иконой, стоить на коленях старушка и молится. Вот она кончила, встала, перекрестила спящего Павлушу и подошла к Нине. Девочка быстро обернулась и с улыбкой посмотрела на няню.
- Ты что это не спишь, срамница? — сказала старушка, погрозив ей.
— Я не хочу, няня. Скажи мне сказочку, — капризно просила девочка.
— Полно тебе, какие сказочки на ночь! Спи сейчас. Ах да, вот я что еще хотела сказать тебе.— Нянька присела к Нине на кровать и шепотом начала… — За что это ты все брата-то обижаешь? Стыдно, Ниночка, Господь накажет тебя. Ведь вас только двое и есть... Я ведь все вижу, все знаю.
— Да ты подумай, няня. Просится давеча королем быть... Ну, какой же он король — такой безобразный и горбатый!
— Пусть я горбатый! Пусть безобразный! — вдруг заговорил Павлуша, неожиданно приподымаясь с постели. — А ты — капризная, безжалостная девочка! — и он, рыдая, бросился на подушку.
— Ты как смеешь браниться! — закричала Нина, вскочив. — Погоди, я тете скажу. Злой мальчишка!..
Девочка раскраснелась, и глаза у неё блестели. Старушка растерялась и не знала, что делать.
— Перестаньте вы, перестаньте — унимала она детей, подходя то к одному, то к другому. — Нина, я тебя в угол поставлю, если будешь так сердиться... Павлуша, уймись, не плачь...
Мальчик по обыкновению скоро послушался и умолк, а Нина, не обращая внимания на слова няньки, еще долго что-то сердито бормотала про себя. Следующие дни Павлуша был как-то особенно грустен. Любящий глаз няньки тотчас же заметил эту перемену в дорогом ребенке. Едва ей удалось остаться с мальчиком наедине, она подозвала его к себе и, лаская, спросила:
— Ты здоров ли, мой ангел? Что ты такой скучный? Что с тобою?
— Нет, ничего, я здоров, нянечка... — уклончиво отвечал ребенок.
- Полно, скажи, Павлушенька, что с тобою? — настойчиво спрашивала нянька.
— Ах, няня, — вдруг решительно заговорил мальчик, — как бы я хотел быть красивым и не горбатым. Все бы меня любили и ласкали, как и Нину. А теперь надо мной лишь смеются. Иду по улице — останавливаются. Другой раз мальчишки бегут и кричат: горбатый, горбатый… А я-то чем же виноват. Даже Нина и та…
Павлуша умолк и тяжело вздохнул.
—- Опять ты за старое… — проговорила старушка, отирая украдкой слезу.— Что же делать, если у тебя есть недостаток. Ты это сам знаешь, а обращать на это внимание нечего. Будь ласковый, добрый, прилежный, и поверь, милый, кто тебя узнает, — тот полюбит.
Задумчиво устремив на няньку свои красивые глаза, слушал мальчик. Он понимал, что она говорила, и ему становилось как-то отраднее на душе. Только чтобы успокоить Павлушу, говорила няня: Будь добрый, ласковый, прилежный». Старушка знала, что ее дорогой воспитанник последним поделится с первым встречным, что он пожалеет и приласкает самое ничтожное беззащитное животное. Много раз слышала нянька, как учительница Павлуши говорила тетке: «Я не видела ребенка прилежнее, послушнее и внимательнее Поля».
III.
Весело шумит самовар на столе в столовой. Кругом так чисто, светло и уютно. Нина и Павлуша сидят с теткой и пьют чай.
— Ниночка, что с тобой?— вдруг спрашивает тетка, пристально посмотрев на племянницу.
У девочки щеки разгорелись, глаза блестели, и она еле дотрогивалась до чаю.
— Голова болит, тетя, глотать больно, — отвечает Нина и прижимает руки к горячей голове.
— Что с тобой, милая моя? - испуганно говорить нянька.— Поди, ляг скорее, разденься. Барыня, надо за доктором скорее послать, — шепотом обращается старушка к тетке.
Девочку уложили в постель. Жар у неё становился все сильнее и сильнее. Она металась, бредила, на теле выступила сыпь.
Приехал доктор и, внимательно осмотрев больную, сказал, что у ней оспа.
Сильно плакал и горевал Павлуша. Несмотря на все просьбы и мольбы оставить его с сестрою, — мальчика удалили на время из дома.
Долго прохворала Ниночка, наконец ей стало лучше, и доктор даже позволил встать с постели. Девочка оделась и пошла к тетке.
— Ах, как тебя изуродовала оспа! — воскликнула неосторожная женщина, при виде племянницы.
Нина подошла к зеркалу. Действительно, все её хорошенькое личико было покрыто глубокими ямками. Горько зарыдала девочка, и ей стало хуже.
Однако, несмотря на всю опасность, Нина все же поправилась.
Много дней, много вечеров провела девочка с няней.
Тетка меньше стала обращать внимания на племянницу, никогда не брала ее в гости, а если кто из её знакомых и видел Нину, то уже не восхищались ею, а только говорили с сожалением: «Бедная девочка».
Теперь только поняла Нина, кто искренно любил ее, и сознала, как она часто бывала несправедлива. Девочка с нетерпением ожидала Павлушу, который уехал с родными в деревню. Она уверена была, что мальчик будет любить ее и такою.
Вернулся Павлуша и увидел сестру. Ему стало так больно, так тяжело, что, казалось, и не перенести такого горя.
Сдерживая слезы, подошел он к девочке:
— Нинуся, милая, я еще больше буду любить тебя, — тихо проговорил он.
Девочка сконфуженно наклонила голову и заплакала.
— Мне было очень скучно без тебя, Поль, — наконец сказала она, ласково посмотрев на брата.
Самая-самая нововышедшая - Сегюр "Маленький горбун".
Тема детей-калек часто встречается среди детских старинных книг. У Клавдии Лукашевич, например, я нашла вот такой рассказ:
Клавдия Лукашевич. Брат и сестра. Рассказ (из сборника «Детские годы», 1912г.)
Дело было летом. День был ясный и теплый. В Летнем саду, у памятника Крылова, резвилось много детей. Одной компании, казалось, было особенно весело: одна игра сменялась другою, смеху и шуткам не было конца.
— Давайте в короли играть! — воскликнула хорошенькая девочка, нарядно одетая, по-видимому, любимица маленькой толпы.
Дети тотчас же согласились.
- А кто же будет королем? — спрашивали они один у другого.
- Теперь мне хочется быть королем, — сказал маленький горбатый мальчик.читать дальше
Дети переглянулись и стали молча улыбаться.
— Нет, Поль, ты не будешь королем, — заметила все та же хорошенькая девочка.
— Отчего же нет, Нина? И ты была раньше, и Женя, и Верочка, и все были, кроме меня. Отчего же вы не хотите меня сделать королем?— обидчиво говорил ребенок.
- Оттого, что король должен быть немного покрасивее тебя, — с насмешливой улыбкой отвечала Нина, сестра Поля.
Действительно, лицо мальчика было старческое и некрасивое, но при взгляде на его большие, умные и ласковые, глаза как-то забывалось все его безобразие, и что-то невольно тянуло к этому бедному ребенку.
Поль, ничего не ответил на замечание сестры; слезы навернулись у него на глазах, и он молча пошел по дорожке.
— Можешь себе капризничать, сколько угодно! - закричала ему вслед Нина.
Навстречу мальчику поднялась со скамейки старушка, ласково улыбнулась, обняла и поцеловала его.
— Что же ты не играешь с ними, Павлушенька? — заботливо спросила Она.
- Я не хочу больше играть, няня, — я устал, — отвечал мальчик, глотая слезы.
Нянька пытливо взглянула на него и направилась к играющим детям.
— Ниночка, не пора ли домой? Уже время: обедать, — сказала она.
Девочка живо попрощалась со своими друзьями, и пошла вслед за нянькой и братом к выходу.
Вернувшись домой, Павлуша все украдкой взглядывал на сестру, — Нина, видимо, сердилась и была недовольна.
Наконец Поль не вытерпел, подошел и поцеловал девочку.
— Ты не сердись на меня, Нинуся: право, я не капризничал. Только мне очень хотелось быть королем и отгадывать.
- Уж ты Поль, всегда расстроишь игру, — недовольным тоном отвечала Нина, отстраняя ласки брата.— Пошел сейчас, няне пожаловался; она домой повела... И все из-за тебя.
— Нет, Нина, ты знаешь, что я на тебя никогда не жалуюсь, — серьезно заметил мальчик.
Павлуша и Нина были круглые сироты и жили у своей тетки. Павлуше было восемь лет, Нине семь. Тетка очень любила и баловала хорошенькую племянницу, всюду возила ее с собою, а если кто приходил из гостей,— сейчас же девочку призывали, восхищались ею и ласкали. На бедного же горбатого Павлушу несправедливая женщина не обращала ни малейшего внимания, разве побранить когда за Нину! Впрочем, это случалось редко, потому что Поль нежно и горячо, любил сестру. Обидит ли его Нина, случалось, что и ударит, или его любимую вещицу сломает,— всегда мальчик находил оправдание её поступку и примирялся с обидою.
«Она еще маленькая, глупенькая,— думалось ему, — у неё нет папы и мамы, ее некому, кроме тебя, научить добру», вспоминались ему слова няни, и добрый мальчик все прощал сестренке.
А Нина, по правде сказать, была очень избалованная и капризная девочка. Случалось, что она была приветлива и ласкова с братом, но едва ей покажется, что он не делает по её желанию, и она тут же начнет кричать и сердиться.
Больше всего Нина думала о своей наружности; она знала, что она хорошенькая, что все ее ласкают и любят, — и причудам девочки не было конца.
II.
Вечер. Все тихо в детской. Лампадка чудь теплится и дрожащим светом обливает комнату. Поль, и Нина спят в своих кроватках. В углу, перед иконой, стоить на коленях старушка и молится. Вот она кончила, встала, перекрестила спящего Павлушу и подошла к Нине. Девочка быстро обернулась и с улыбкой посмотрела на няню.
- Ты что это не спишь, срамница? — сказала старушка, погрозив ей.
— Я не хочу, няня. Скажи мне сказочку, — капризно просила девочка.
— Полно тебе, какие сказочки на ночь! Спи сейчас. Ах да, вот я что еще хотела сказать тебе.— Нянька присела к Нине на кровать и шепотом начала… — За что это ты все брата-то обижаешь? Стыдно, Ниночка, Господь накажет тебя. Ведь вас только двое и есть... Я ведь все вижу, все знаю.
— Да ты подумай, няня. Просится давеча королем быть... Ну, какой же он король — такой безобразный и горбатый!
— Пусть я горбатый! Пусть безобразный! — вдруг заговорил Павлуша, неожиданно приподымаясь с постели. — А ты — капризная, безжалостная девочка! — и он, рыдая, бросился на подушку.
— Ты как смеешь браниться! — закричала Нина, вскочив. — Погоди, я тете скажу. Злой мальчишка!..
Девочка раскраснелась, и глаза у неё блестели. Старушка растерялась и не знала, что делать.
— Перестаньте вы, перестаньте — унимала она детей, подходя то к одному, то к другому. — Нина, я тебя в угол поставлю, если будешь так сердиться... Павлуша, уймись, не плачь...
Мальчик по обыкновению скоро послушался и умолк, а Нина, не обращая внимания на слова няньки, еще долго что-то сердито бормотала про себя. Следующие дни Павлуша был как-то особенно грустен. Любящий глаз няньки тотчас же заметил эту перемену в дорогом ребенке. Едва ей удалось остаться с мальчиком наедине, она подозвала его к себе и, лаская, спросила:
— Ты здоров ли, мой ангел? Что ты такой скучный? Что с тобою?
— Нет, ничего, я здоров, нянечка... — уклончиво отвечал ребенок.
- Полно, скажи, Павлушенька, что с тобою? — настойчиво спрашивала нянька.
— Ах, няня, — вдруг решительно заговорил мальчик, — как бы я хотел быть красивым и не горбатым. Все бы меня любили и ласкали, как и Нину. А теперь надо мной лишь смеются. Иду по улице — останавливаются. Другой раз мальчишки бегут и кричат: горбатый, горбатый… А я-то чем же виноват. Даже Нина и та…
Павлуша умолк и тяжело вздохнул.
—- Опять ты за старое… — проговорила старушка, отирая украдкой слезу.— Что же делать, если у тебя есть недостаток. Ты это сам знаешь, а обращать на это внимание нечего. Будь ласковый, добрый, прилежный, и поверь, милый, кто тебя узнает, — тот полюбит.
Задумчиво устремив на няньку свои красивые глаза, слушал мальчик. Он понимал, что она говорила, и ему становилось как-то отраднее на душе. Только чтобы успокоить Павлушу, говорила няня: Будь добрый, ласковый, прилежный». Старушка знала, что ее дорогой воспитанник последним поделится с первым встречным, что он пожалеет и приласкает самое ничтожное беззащитное животное. Много раз слышала нянька, как учительница Павлуши говорила тетке: «Я не видела ребенка прилежнее, послушнее и внимательнее Поля».
III.
Весело шумит самовар на столе в столовой. Кругом так чисто, светло и уютно. Нина и Павлуша сидят с теткой и пьют чай.
— Ниночка, что с тобой?— вдруг спрашивает тетка, пристально посмотрев на племянницу.
У девочки щеки разгорелись, глаза блестели, и она еле дотрогивалась до чаю.
— Голова болит, тетя, глотать больно, — отвечает Нина и прижимает руки к горячей голове.
— Что с тобой, милая моя? - испуганно говорить нянька.— Поди, ляг скорее, разденься. Барыня, надо за доктором скорее послать, — шепотом обращается старушка к тетке.
Девочку уложили в постель. Жар у неё становился все сильнее и сильнее. Она металась, бредила, на теле выступила сыпь.
Приехал доктор и, внимательно осмотрев больную, сказал, что у ней оспа.
Сильно плакал и горевал Павлуша. Несмотря на все просьбы и мольбы оставить его с сестрою, — мальчика удалили на время из дома.
Долго прохворала Ниночка, наконец ей стало лучше, и доктор даже позволил встать с постели. Девочка оделась и пошла к тетке.
— Ах, как тебя изуродовала оспа! — воскликнула неосторожная женщина, при виде племянницы.
Нина подошла к зеркалу. Действительно, все её хорошенькое личико было покрыто глубокими ямками. Горько зарыдала девочка, и ей стало хуже.
Однако, несмотря на всю опасность, Нина все же поправилась.
Много дней, много вечеров провела девочка с няней.
Тетка меньше стала обращать внимания на племянницу, никогда не брала ее в гости, а если кто из её знакомых и видел Нину, то уже не восхищались ею, а только говорили с сожалением: «Бедная девочка».
Теперь только поняла Нина, кто искренно любил ее, и сознала, как она часто бывала несправедлива. Девочка с нетерпением ожидала Павлушу, который уехал с родными в деревню. Она уверена была, что мальчик будет любить ее и такою.
Вернулся Павлуша и увидел сестру. Ему стало так больно, так тяжело, что, казалось, и не перенести такого горя.
Сдерживая слезы, подошел он к девочке:
— Нинуся, милая, я еще больше буду любить тебя, — тихо проговорил он.
Девочка сконфуженно наклонила голову и заплакала.
— Мне было очень скучно без тебя, Поль, — наконец сказала она, ласково посмотрев на брата.
@темы: текст, творчество, "Волчонок", "Дом шалунов", "Маленький горбун", Софи де Сегюр, ЭНАС-книга, Чарская, иллюстрации, Анненская, Лукашевич
-
-
22.11.2010 в 12:18мне очень нравится последняя картинка в нем.
-
-
22.11.2010 в 13:58-
-
22.11.2010 в 14:10Это и книга у тебя новая?сборник?
У Чарской тоже рассказ есть про мальчика-горбуна и целая повесть "Большая душа" кстати?
-
-
22.11.2010 в 15:12А у Чарской я не помню рассказ - какой? "Большая душа" - конечно, хорошая книжка, эту я помню.
Тема вообще существует, но вот тот рассказ у Лукашевич (он называется "Злюка", может встречала?) очень необычно заканчивается для подобных рассказов. Я не ожидала, точно скажу - даже смотрела - нет ли дальше продолжения...
-
-
22.11.2010 в 15:43Уж конечно новье...Сейчас-то только 10-й год идет
Сборник Лукашевич, да?
Не тот второй рассказ не встречала.А Лукашевич иногда действительно склоняется к правде жизни - что хорошо, но грустно.
Не помню как называется Чарской рассказ - кажется он в "Ярких звездочках".
-
-
22.11.2010 в 16:15Да, сборник Лукашевич, покажу потом, "Детские годы", ты его видела теоретически. Красивый.
А "Яркие звездочки" я плоховато знаю - я думаю у меня он и не весь, и во варианте сама знаешь кого...
-
-
29.12.2010 в 19:22Есть ещё тип героя-калеки - озлобленный на весь мир ребёнок, не избалованный лаской, который шалит уже не ради забавы, а чтобы досадить всем окружающим. Он тоже служит как бы испытанием главному герою - ведь проявлять заботу и участие к такому куда сложнее. Это, к примеру, Жюли из "Записок гимназистки".
Чаще всего, как я заметила, изображаются либо люди, имеющие проблемы с движением, либо горбуны. Видимо, это намного легче: их особенности практически не влияют на восприятие мира и общение с другими, зато хрупкости и грусти прибавляет. Поэтому особенно интересно мне было, как Чарская разовьёт сюжет с глухонемой девочкой в "Мотыльке", но дальше первой главы издание не подвинулось.
Ещё я обратила внимание, что "Юркин хуторок" и "Слепой музыкант" Короленко относятся приблизительно к одному периоду. Из повести Короленко можно сделать вывод, что на тот момент система Брайлевского письма для слепых в России уже была разработана - там есть сцена, где Пётр рассказывает Эвелине, как читает книги пальцами и по-русски, и по-французски. Я, конечно, согласна не со всеми методами воспитания, применёнными дядей Максимом, но трудно поспорить, что он развивал мальчика во всех возможных направлениях. А отец Лиды? Конечно, где-то в начале мельком упоминается, что он рассказывал девочке в свободное от работы время что-то о разных науках и поэтому она не верила в фей. Но почему, имея возможность купить хуторок и нанять учителя для мальчиков - то есть семья явно не бедствует! - почему он не купит дочке книги, почему не наймёт ей гувернантку? Ведь у Ляли из "Счастливчика" есть гувернантка, которая проходит с ней все предметы на дому и очень тепло к ней относится. А для Лиды главным развлечением оказываются цыплята, которых можно покормить из рук. То есть братьям даже в голову не приходит, что её, например, можно взять с собой на речку, хотя они не упускают случая сказать, что они её, "бедную слепую Лидочку, очень любят". И, конечно, в конце волшебник-князь возвращает ей зрение, переворачивает её мир - ведь в прежнем её состоянии у неё фактически и нет никакого мира!
-
-
29.12.2010 в 19:26Кстати о Слепуше: никогда не слышала, чтобы глазные операции без наркоза делали. Как раз наоборот: пациента усыпляют, чтобы глаза не двигались, не моргали. Непонятно: Чарская вообще поинтересовалась вопросом, прежде чем писать, или вставила этот факт убеждённым тоном так, для пущего драматизма?
-
-
29.12.2010 в 23:25-
-
30.12.2010 в 09:33"В короли (Астрах.губ.)... Один из играющих большей частию без всякого жребия, а прямо по желанию, избирается королем. Остальные считаются работниками..."
Ну, там долгое описание, вкратце - работники к нему нанимаются и изображают, не говоря - что это, какой нибудь труд, профессию знаками, движениями. А король должен угадать, что это. Если угадал - работники от него бегут, а он их ловит. Вот и все.
-
-
30.12.2010 в 09:36Кстати, в итоге-то оказывается, что Раиса не совсем судьбе подчинилась: она предпочитает жутко болезненную операцию полной потере зрения: ведь, как мы видели раньше на примере Лиды, ослепни Слепуша окончательно, - и Чарская растерялась бы, не знала бы, что с ней делать дальше, как её мир развивать. Потому что, хоть к главным героиням Раиса, скорее всего, не относится - у Иры нет с ней таких близких отношений, как, скажем, с Мариной-принцессой, - но всё-таки она принадлежит к тесному мирку "интернаток" и так или иначе каждый день с утра до вечера находится в поле зрения Иры, соприкасается с ней, оставляет у неё какие-то впечатления, которые она потом выплёскивает в письма или дневник. А стань Рая незрячей - уехала бы из гимназии в Сибирь, села бы на скамеечку в саду и цыпляточек бы кормила.
-
-
30.12.2010 в 10:03-
-
01.01.2011 в 22:47Ну, не знаю я с чего начать вот этот ответ...
Во-первых я хотела сказать относительно исторических деталей.
В первую очередь медицинских.Чарская не очень заморачивалась "обоснуем", потому в бытовых, повседневных деталях - ей можно доверять, но вот сцены операций, переливания крови ( и выбора донора), спасение почти утонувшей девочки ( "Тасино горе") и прочий экстрим связанный со специфическими знаниями... Я думаю что это в достаточной степени художественный вымысел. Современные Чарской критики обвиняли ее в том , что в "Сестре Марине" опять-таки показана не настоящая община , а опять-таки институт...И что в медицинских терминах там ошибки и т.д. Но мне повесть все равно нравится.
Во-вторых, проза Чарской в достаточной мере автобиографична. Она писала про институт потому что там училась, про сирот потому что росла без матери, про мальчиков - потому что у нее у самой рос сын, про измены и разочаровния в любви потому что испытали их и пр...
Видимо к счастью, тема калек ее в ее жизни миновала.Потому мне кажется что в описании она придерживалась типичного отношения к этому вопросу принятому тогда...Именно такому "сиди и корми цыплят". А никаких перспектив у горбатой девушки выйти замуж не было, например...Бедняку потерявшему зрения - только на паперть.
Ничего не остается просто людям, кроме как пожалеть.
Если говорить об отце Юры и Лиды - то тут возможно сыграла роль его собственная неразвитость.Ни он, никто другой ( не, видимо, автор) просто не понимает, что Лиде просто нужно то же самое, что и здоровым детям . Просто не понимают.
Но вообще любой неглавный герой, а не только ребенок-инвалид создан с какой-то целью. Злодеи, юмористические персонажи, понимающие родители...
Бедные дети.И дети-калеки.
Получается сумбурно, но я может завтра что еще допишу.
А вообще много Чарской подряд читать вредно...Перебор получается. Сразу видны все повторы и недостатки.
Еще к вопросу инвалидов у Чарской. Маленький рассказ:
lib.ololo.cc/b/189101/read#t15
И еще - У Анненской есть отличная повесть про девочку-горбнью. "Младший брат" называется.
Вот уж там нет ни шаблонности, ни волшебного перевоспитания, зато есть отличное становление характера.Могу прислать на мыло.
Издание "Мотылька" не пошло дальше по ысторическим причинам. И со Стеллой главная героиня еще встретилась бы обязательно, наверное. Мне бы хотелось знать что было бы дальше - но...
-
-
03.01.2011 в 13:41В "Младшем брате" Анненской вообще эта девочка очень привлекательный персонаж - и действительно, никаких штампов.
А вот этот маленький рассказ Чарской "Синичка" об умственной инвалидке не поместили в ПСС... Потому что нечего детей волновать - так?
-
-
23.03.2014 в 19:19-
-
23.03.2014 в 22:11Я к сожалению не знаю. Но вот здесь может быть подскажут:
whatareyoulost.diary.ru/
-
-
24.03.2014 в 19:24