Текст и фото: Татьяна Кириллина
читать дальше
Текст и фото: Татьяна Кириллина
с сайта: http://www.pravmir.ru/za-chto-nenavideli-charskuyu-ili-zachem-sovremennym-detyam-dorevolyucionnaya-proza-foto/
18 марта исполнилось 75 лет со дня смерти Лидии Чарской — популярнейшей детской писательницы дореволюционной России. По благословению настоятеля Успенского подворья Оптиной пустыни игумена Ростислава (Якубовского) на могиле Лидии Чарской на Смоленском православном кладбище была совершена панихида.
Читаешь не отрываясь
Клирик Успенского подворья иерей Валерий Волков, служивший панихиду, рассказал, что познакомился с творчеством Лидии Чарской недавно и прочитал всего два романа — «Записки гимназистки» и «Лесовичка»: «Конечно, это надо было читать в детстве, взрослому человеку произведения Чарской кажутся наивными. На мой взгляд, Лидия Чарская — не тонкий психолог, не стилист, но, несомненно, мастер напряженного сюжета. Ты понимаешь, что история, скорее всего, закончится хеппи-эндом, но все равно читаешь не отрываясь. В библиотеке нашего подворья есть книги Чарской, но, я справился у библиотекаря, берут их в основном пожилые люди. А жаль — они так необходимы молодым, потому что учат добру…»
Иерей Валерий Волков
«Я с удовольствием читаю и перечитываю Чарскую, — подтверждает мысль священника Ольга Белова, певчая Успенского подворья. — И дочери мои читали, когда им было тринадцать-четырнадцать лет. А вот внучки не читают — сегодняшним детям тогдашняя жизнь непонятна, поэтому — неинтересна. Хорошо, конечно, чтобы дети отвлеклись от компьютера и занялись чем-то другим, но что для этого нужно сделать — никто толком не знает».
Место последнего приюта Лидии Чарской находится недалеко от часовни Ксении Блаженной. Могила в хорошем состоянии, ухожена, но отец Валерий предложил организовать фонд, найти благотворителей и установить достойный памятник.
У вас с собой паспорт?
О жизни и творчестве Лидии Чарской рассказала собравшимся на панихиду людям литературовед, доктор филологических наук профессор Евгения Путилова. В советское время творчество Чарской было под запретом, и Евгения Оскаровна слыхом о ней не слыхивала. Наткнулась на ее произведения случайно, изучая подшивки журнала «Задушевное слово». Написала о Чарской первую после долгого перерыва статью, а также предисловие к, опять же, первому после долгого перерыва сборнику. Сейчас на счету Евгении Путиловой множество публикаций о Чарской — вплоть до Британской энциклопедии. «Герои Чарской часто остается одни — маленькие, беспомощные, в недобром мире. Их ждут тяжелые испытания, но они не отступают от истины, не предают. Сердце маленького героя остается верным — и побеждает. Лучшая повесть Чарской — «Княжна Джаваха». Там говорится, что героиня была похоронена на Новодевичьем кладбище, и люди искали ее могилу, они верили, что Нина Джаваха существовала в действительности!».
Евгения Путилова
Могилу Лидии Чарской Евгения Путилова тоже нашла случайно: оказывается, хотя в администрации Смоленского кладбища знали о могиле, она была не зарегистрирована и нигде не значилась. За могилой ухаживали — поклонники творчества писательницы (удивительно, но они остались, несмотря на все запреты) и подруга жены сына Чарской, умершего в Харбине. Но никто из тех, кто ухаживал, не решался зарегистрировать могилу на свое имя — сказывалась советская привычка всего бояться. Сотрудница администрации кладбища предложила зарегистрировать могилу прямо сейчас — по счастью, у Евгении Оскаровны оказался с собой паспорт. Теперь могила Чарской — не «бесхозная», ее нельзя просто так ликвидировать, и любой желающий может ее легко найти.
С Пушкиным и Гоголем
Будущая писательница появилась на свет в 1875 или 1878 году, предположительно — в Царском селе, ее девичья фамилия Воронова. Девочка росла без матери, тяжело переживала вторую женитьбу отца, убегала из дома, была найдена и отдана в Павловский институт благородных девиц в Петербурге. По окончании института вышла замуж за офицера Чурилова. Муж бросил ее с грудным сыном и уехал. Лидия поступила на драматические курсы при Императорском театральном училище и по окончании была зачислена в штат Александринского театра. На сцене она играла под псевдонимом «Л. Чарская», ставшим и ее литературным именем. Актрисой Александринки Лидия Алексеевна была до 1924 года, но карьера не сложилась, она играла в основном небольшие роли служанок и комических старух. «Бедность и необходимость растить сына и стали причиной того, что Чарская занялась писательством, — рассказывает Евгения Путилова. — Поначалу она о писательстве не помышляла: обратилась к Маврикию Вольфу, известному книгоиздателю, и сказала, что могла бы переписывать — у нее был хороший почерк. Пишущих машинок тогда еще не было. Вольф попросил показать образцы почерка, и молодая актриса дала ему свой дневник, который она вела в годы учебы в Павловском институте. Вольф прочитал его и предложил напечатать в «Задушевном слове» под названием «Записки институтки». Тогда же они заключили договор — Вольф обязался платить ей 25 рублей в месяц. Эти деньги показались Лидии огромными, она с радостью согласилась. Вольф нажился на ней, а сама она не имела ничего, кроме популярности. Чарская старалась писать больше, писала очень быстро, и это часто заметно». При этом юные читатели — основные адресаты ее книг — ставили Чарскую в один ряд с Пушкиным и Гоголем…
«Ax, не растет маслины ветка
Вдали от склона, где цвела!»
«Этика души ребенка — это целая наука, целая поэма и целое откровение. К ней надо подступать нежно, чуть слышно…», — писала Лидия Чарская в одном из очерков. Очевидно, именно эта нежность и бережность пришлась не ко двору в новой советской педагогике. С. Я. Маршак, выступая в 1931 году на Первом съезде советских писателей, сказал: «»Убить» Чарскую, несмотря на ее мнимую хрупкость и воздушность, было не так-то легко. Ведь она до сих пор продолжает жить в детской среде, хотя и на подпольном положении…». После 1917 года Чарскую прекратили печатать, она лишилась средств к существованию (жила на какие-то мизерные пособия) и умерла в 1937 году практически от голода. «Это роковой год, все равно что убиенная она», — считает Евгения Путилова.
Соседи воспринимали Чарскую глубокой старухой, а ей было лишь немного за шестьдесят. Обнаружили ее тело спустя несколько дней после смерти, в квартире не было ровно ничего, а на рваных обоях записан телефон — это оказался телефон Михаила Зощенко. Очевидно, Зощенко был одним из тех, кто пытался помогать Чарской, но история их взаимоотношений не сохранилась.
Послевоенное поколение Чарскую практически не читало, но имя ее было на слуху — оно было синонимом сентиментальности, даже пошлости. Надо сказать, что пренебрежительное отношение к Чарской сформировалось еще до 1917 года: одним из тогдашних «гонителей» был К. И. Чуковский (однако в последние годы жизни Чарской, когда писательница откровенно бедствовала, он помогал ей). Отнюдь не все литераторы не признавали в Чарской достойную коллегу: высоко отзывался о ней Федор Сологуб, из советских писателей — Л. Пантелеев, Вера Панова, Юлия Друнина, Борис Васильев. Одной из героинь Чарской посвятила стихотворение юная Марина Цветаева, оно называется «Памяти Нины Джаваха»:
«…Она была лицом и духом
Во всем джигитка и княжна.
Ей все казались странно-грубы:
Скрывая взор в тени углов,
Она без слов кривила губы
И ночью плакала без слов.
Бледнея гасли в небе зори,
Темнел огромный дортуар;
Ей снилось розовое Гори
В тени развесистых чинар…
Ax, не растет маслины ветка
Вдали от склона, где цвела!
И вот весной раскрылась клетка,
Метнулись в небо два крыла».
Книги Чарской открывают перед детьми истинную красоту мира
О том, актуально ли сейчас творчество Лидии Чарской, мы спросили Ольгу Голосову, главного редактора издательства «Лепта Книга», где издают ее произведения.
Ольга Голосова
- Подпадают ли книги Лидии Чарской под понятие «православная литература»?
- Православной я называю литературу, которая создана писателем, исповедующим православие и в своих произведениях ставящим перед собой миссионерскую задачу. С этой точки зрения — конечно, нет. У Лидии Алексеевны есть отдельные произведения (к примеру, беллетризированное житие прп. Сергия Радонежского), которые содержат в себе элементы миссионерской проповеди, но в целом ее творчество решает иные задачи. Лидия Чарская жила и творила в Российской империи, где Православие являлось государственной религией, и каждый подданный, так или иначе, должен был это учитывать. Перед ней как перед писателем никогда не стояла задача распространения Благой вести и обращения неверующих. К тому же в ее время не было принято делиться религиозными переживаниями в беллетристике, хотя, безусловно, практически все творчество Чарской выросло из ее личных убеждений и христианских ценностей, в которых она была воспитана и которыми в той или иной мере руководствовалась. Чарская — это просто литература, которая может нравиться или не нравиться.
- В свое время книги Чарской казались массовой низкопробной сентиментальной литературой. Справедливо ли это?
- Чарскую оболгал и ошельмовал в 1912 году Корней Чуковский, вершиной творчества которого, увы, стало создание образа мухи-цокотухи (героев «Айболита», в оригинале доктора Дулитла и сестру Сару, если вы помните, он украл у английского писателя Хью Лофтинга). Он, уж не знаю ради чего, может быть, из зависти, чудовищно унизил ее в своей отвратительной статье. Я думаю, что пренебрежительное отношение к Чарской, безусловно, несправедливо. Это не нон-фикшн, но и не та бульварщина, которая рассчитана на возбуждение в людях низких страстей — сладострастия, жадности, зависти, гордыни, потребительского отношения к жизни и ближним. На мой взгляд, феномен популярности Чарской в том, что она впервые заговорила с подростками на понятном им языке, обсуждая в своих книгах те проблемы, которые должны решать каждый юноша и каждая девушка.
Это проблемы дружбы, взаимоотношений со сверстниками, педагогами, коллективом. Это проблемы определения своего места в мире, проблемы отношения к богатым и могущественным, проблемы выбора идеалов: перед чем преклоняться, ради чего жить – ради карьеры, денег и успеха или ради любви и служения ближним, реализации своих талантов.
Никто до нее в русской литературе так проникновенно не говорил с детьми и подростками, никто не говорил и после — включая советских классиков, так как их произведения невольно несли в себе груз идеологии большевизма и пропаганды бесконечных мировых революций. Мало кто с такой убедительностью, любовью и пониманием говорит с подростками о личной вере, о первой любви, о жажде подвига. И за это ей вечная от нас память и благодарность.
- В советское время о книгах Чарской было принято отзываться исключительно пренебрежительно, хотя их мало кто читал. Что говорят о Чарской сейчас? Читают ли ее девочки, как раньше? Какие современные книги можно поставить рядом с произведениями Чарской?
- Чарскую ненавидели именно за то, о чем я сказала выше – за проповедь человеческих отношений, пронизанных верой во Христа и жизнью по заповедям. Сейчас Чарскую, безусловно, читают. Мало того — хотя не все ее произведения обладают равными литературными и художественными достоинствами, она по-прежнему одна на небосклоне детских писателей. Современная постперестроечная эпоха не дала нам столь же проникновенных произведений и тонко чувствующих авторов. Хотя не могу не отметить книги Тамары Крюковой — пожалуй, только в них мне встретилось подобное понимание. И, конечно, сага о Гарри Поттере — вот единственные произведения, в которых с большим мастерством рассматривается мир подростков, их взаимоотношения и нелегкий выбор.
- Что есть такое в книгах Чарской, что нужно девочкам в определенном возрасте?
- В книгах Чарской есть целомудрие, верность, первая любовь, переживания и муки юной души на распутье перед дорогой в жизнь. Там есть чувства и эмоции, которые благородны и красивы — а это то, чего так мучительно жаждет душа человеческая. В «Сумерках», кстати, тоже — именно поэтому они столь популярны (и книги, и фильмы). Юный человек не хочет думать, что жизнь — это грязь, любовь — всего лишь половой акт, а дружба — союз интересов ради достижения цели. И книги Чарской открывают перед ними истинную красоту мира, глубину чувств, широту горизонта, вместе с тем подсказывая решения в жизненных конфликтах. Да, Чарская — это не Шекспир, но детям нужна молочная пища, а взрослым твердая — такую аналогию приводил апостол Павел (Евр. 5, 12).
- Как Вы думаете, читают ли Чарскую мальчики, нужно ли им это?
- Сама видела, что читают, и это им нужно, как вода — цветам. Мальчики тоже жаждут любви, понимания, признания, героизма… Мир мальчика не менее богат переживаниями, чем мир девочки, и лишать будущего мужчину нежности, любви и тепла — значит вырастить чудовище.
-
-
21.03.2012 в 10:19