Чем суровее в стране законы, тем больше люди тоскуют по беззаконию. (С) С.Е.Лец
Новая подборка размышлений о судьбе персонажей послее Октября 1917. Автор будто ршила хорошенько помучить героинь, здесь у всех куда более мрачные судьбы.
Стиль, орфография и пунктуация сохранены
Автор: Alessa Gillespie
Фандом: Чарская Лидия «Княжна Джаваха», Чарская Лидия «Люда Влассовская» (кроссовер)
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Ангст, Даркфик, POV, Исторические эпохи
Ссылка: ficbook.net/readfic/5935567
Надежда Таирова
читать дальше
Никакая сказка не выдерживает столкновения с жестокой реальностью. Это я поняла в 1917. Я, недоучившаяся в институте благородных девиц, испытавшая настоящий позор за себя, мечтала, что скоро наступят лучшие времена. Брат ушёл на войну, вернулся совсем другим человеком. Вместе с товарищами он громил вокзал, напивался в рюмочной до беспамятства. А потом случился Октябрь.
Я приняла революцию с огромным воодушевлением, искренне верила в идеалы марксизма и в счастливое будущее. Я, конечно, сейчас живу вполне сносно, но что я перенесла за эти годы… Серёжа ожидаемо подался в Красную Армию, был энергичным воякой, но потом в нём взыграла какая-то детская зависть: «Если все делают, то почему мне нельзя»? Он настолько ослеп в своих амбициях, что и не заметил, как из солдата превратился в обыкновенного бандита — грабил всех и вся без разбора. До поры на это закрывали глаза, пока он не попал в Царицын. Стратегически важный город требовал от обороняющих железной дисциплины. О свирепом комиссаре Сталине давно ходили тревожные слухи. Чуть что ему кажется подозрительным — он тотчас приказывает расстрелять. Вскоре за пьянство и неподобающее для комроты поведение Серёжа был расстрелян. Перед строем, в назидание остальным.
В тот момент я почувствовала, что ничего сказочного в этой войне нет, что в любой момент убить могут меня саму, моих друзей, родственников. Тётя так и не оправилась от такого известия. Её подкосил тиф. С тех пор я мечтала только об одном: чтобы война кончилась, чтобы я могла спокойно жить и работать. И вот, настали новые времена. НЭП, продналог. Какой же дурой я была! Я и подумать не могла, какое это счастье быть сытой и не изнывать от боли в дёснах, которые натирали черствеющие корки! Я потеряла почти всех близких мне людей. Вот, как реальность наказала меня за безграничную веру в сказки.
Будь у меня возможность вернуться в прошлое, что бы я сделала? Наверное, как и многие, пыталась бы предотвратить всю эту кровавую кашу. Но уже поздно о чём-то сожалеть. Разве что о том, что не жила иначе. Наверное потому я была в числе тех, кто в 1924 пришёл на похороны Ленина — отдать дань уважения Великому Вождю. Он в какой-то степени тоже верил в сказки, строил свой собственный мир. Это был человек невероятно сильной воли, в какой-то мере я ему завидую.
Анна Вербина
Будь проклята эта революция! Из-за неё я лишилась всего, что у меня было! Я спокойно жила со своим новым мужем, у меня родилось двое детей. Казалось, всё для того, чтобы безмятежно и счастливо жить. Мой муж, тот самый, что на горячую голову вколол мне лошадиную дозу препарата, чем спас мне жизнь, как оказалось, только отсрочил мою ещё более кошмарную участь.
Как наступил восемнадцатый, моя тётя со своей семьёй оказалась выброшена на улицу. Всю собственность конфисковали. Они оказались на положении бездомных. Тётя в скором времени насмерть замёрзла на улице. Она потеряла сознание у рабочих бараков, да там и осталась лежать. Когда случайно на неё наткнулись, оказалось, крысы уже поели тело. Похоронили её где-то в общей могиле, рядом с прочими бедолагами, подкошенными тифом и голодом. А я осталась в Сибири. Мой муж сперва был в армии Колчака, а потом попал в плен и перешёл на сторону красных. Но прослужил в новой армии меньше полугода — скоро его схватили дутовцы и буквально разорвали, заколов штыками пленных. «Надеюсь, он умер быстро», — думала я, узнав такую страшную новость.
За это я всем сердцем возненавидела и красных, и белых. «Туда вам и дорога, собаки!» — думала я, узнавая новости о расстреле Колчака и операции по убийству Дутова. Но судьба будто решила отыграться на мне по полной. С перерывом всего в месяц мои дети разболелись. Как ни билась я, мои медицинские знания не могли им помочь. Не было для меня более тяжкого удара, чем-то, как умирали дети у меня на руках. Я молила о смерти, я хотела лечь в могилу рядом с теми, кто мне дорог и кого со мной нет. Я осталась совсем одна. Теперь я чахну на глазах. Война и голод отняли у меня все силы. Я постоянно болею, а вчера обнаружила на своём платке два жирных кровавых пятна, как прокашлялась. Кажется, уже близко…
Нина Израил-заде (Вторая Нина)
С тех самых пор, как я стала обитательницей Джаваховского гнезда, я не знала нужды ни в чём. Я много слышала о прежней обитательнице, её тоже звали Нина, Люда, моя гувернантка и хорошая подруга, много рассказывала о ней. И я хотела быть похожей на свою предшественницу. Я даже в том же институте училась. Жизнь моя была беспечна и блаженна.
Но когда-нибудь светлая полоса кончается. Наступили тяжёлые дни войны. На Кавказе процветали бандитизм и грабежи, особенно жестоки были горцы Северного Кавказа. Остановить их было некому, все стремились урвать свой куш. Слава Богам, мы отстояли свою страну, не пустив ни красных, ни белых. Да и Ленин одним росчерком пера подтвердил отказ от претензий на Грузию. Но если бы только он всё решал…
В 1920 году мне казалось, что над нами, подобно алчному коршуну, кружит Орджоникидзе. Советы противились идее вторжения, но Орджоникидзе не сдавался. Я с замиранием сердца следила за ходом событий. Троцкий и Сталин «ЗА»… Это звучало, как приговор.
Тихим февральским утром ничто не предвещало беды. Меня разбудили выстрелы. На улицах — крики, ругань, стрельба. Причём я отчётливо слышала грузинскую речь. К нам в дом ворвались четверо. Командовал ими здоровенный мужчина средних лет, с виду простоватый, казалось, с умысла и мухи не обидит, а за ним — юнцы, вчерашние гимназисты. Я не успела ничего предпринять, как командир схватил меня и, глядя в лицо, с усмешкой произнёс:
— А ты красивая. Замужем?
— А может, женимся? — рассмеялся кто-то из позади стоящих.
— В очередь, дурень! — крикнул тогда командир, крепче сдавливая мне горло, чтоб я не могла сопротивляться. — Не расстраивайся, красавица, — говорил он, разрывая на мне одежду. — Право победителя, никуда от этого не денешься.
Не хочу вспоминать, что они со мной творили. Они вели себя, как псы, спущенные с цепи. Я чувствовала себя раздавленной, убитой. Мне не хочется больше жить. Вот так в один миг всё рушится. Я вставляю в барабан один единственный патрон. Секунда — и всё будет кончено.
Стиль, орфография и пунктуация сохранены
Автор: Alessa Gillespie
Фандом: Чарская Лидия «Княжна Джаваха», Чарская Лидия «Люда Влассовская» (кроссовер)
Рейтинг:
PG-13
Жанры:
Ангст, Даркфик, POV, Исторические эпохи
Ссылка: ficbook.net/readfic/5935567
Надежда Таирова
читать дальше
Никакая сказка не выдерживает столкновения с жестокой реальностью. Это я поняла в 1917. Я, недоучившаяся в институте благородных девиц, испытавшая настоящий позор за себя, мечтала, что скоро наступят лучшие времена. Брат ушёл на войну, вернулся совсем другим человеком. Вместе с товарищами он громил вокзал, напивался в рюмочной до беспамятства. А потом случился Октябрь.
Я приняла революцию с огромным воодушевлением, искренне верила в идеалы марксизма и в счастливое будущее. Я, конечно, сейчас живу вполне сносно, но что я перенесла за эти годы… Серёжа ожидаемо подался в Красную Армию, был энергичным воякой, но потом в нём взыграла какая-то детская зависть: «Если все делают, то почему мне нельзя»? Он настолько ослеп в своих амбициях, что и не заметил, как из солдата превратился в обыкновенного бандита — грабил всех и вся без разбора. До поры на это закрывали глаза, пока он не попал в Царицын. Стратегически важный город требовал от обороняющих железной дисциплины. О свирепом комиссаре Сталине давно ходили тревожные слухи. Чуть что ему кажется подозрительным — он тотчас приказывает расстрелять. Вскоре за пьянство и неподобающее для комроты поведение Серёжа был расстрелян. Перед строем, в назидание остальным.
В тот момент я почувствовала, что ничего сказочного в этой войне нет, что в любой момент убить могут меня саму, моих друзей, родственников. Тётя так и не оправилась от такого известия. Её подкосил тиф. С тех пор я мечтала только об одном: чтобы война кончилась, чтобы я могла спокойно жить и работать. И вот, настали новые времена. НЭП, продналог. Какой же дурой я была! Я и подумать не могла, какое это счастье быть сытой и не изнывать от боли в дёснах, которые натирали черствеющие корки! Я потеряла почти всех близких мне людей. Вот, как реальность наказала меня за безграничную веру в сказки.
Будь у меня возможность вернуться в прошлое, что бы я сделала? Наверное, как и многие, пыталась бы предотвратить всю эту кровавую кашу. Но уже поздно о чём-то сожалеть. Разве что о том, что не жила иначе. Наверное потому я была в числе тех, кто в 1924 пришёл на похороны Ленина — отдать дань уважения Великому Вождю. Он в какой-то степени тоже верил в сказки, строил свой собственный мир. Это был человек невероятно сильной воли, в какой-то мере я ему завидую.
Анна Вербина
Будь проклята эта революция! Из-за неё я лишилась всего, что у меня было! Я спокойно жила со своим новым мужем, у меня родилось двое детей. Казалось, всё для того, чтобы безмятежно и счастливо жить. Мой муж, тот самый, что на горячую голову вколол мне лошадиную дозу препарата, чем спас мне жизнь, как оказалось, только отсрочил мою ещё более кошмарную участь.
Как наступил восемнадцатый, моя тётя со своей семьёй оказалась выброшена на улицу. Всю собственность конфисковали. Они оказались на положении бездомных. Тётя в скором времени насмерть замёрзла на улице. Она потеряла сознание у рабочих бараков, да там и осталась лежать. Когда случайно на неё наткнулись, оказалось, крысы уже поели тело. Похоронили её где-то в общей могиле, рядом с прочими бедолагами, подкошенными тифом и голодом. А я осталась в Сибири. Мой муж сперва был в армии Колчака, а потом попал в плен и перешёл на сторону красных. Но прослужил в новой армии меньше полугода — скоро его схватили дутовцы и буквально разорвали, заколов штыками пленных. «Надеюсь, он умер быстро», — думала я, узнав такую страшную новость.
За это я всем сердцем возненавидела и красных, и белых. «Туда вам и дорога, собаки!» — думала я, узнавая новости о расстреле Колчака и операции по убийству Дутова. Но судьба будто решила отыграться на мне по полной. С перерывом всего в месяц мои дети разболелись. Как ни билась я, мои медицинские знания не могли им помочь. Не было для меня более тяжкого удара, чем-то, как умирали дети у меня на руках. Я молила о смерти, я хотела лечь в могилу рядом с теми, кто мне дорог и кого со мной нет. Я осталась совсем одна. Теперь я чахну на глазах. Война и голод отняли у меня все силы. Я постоянно болею, а вчера обнаружила на своём платке два жирных кровавых пятна, как прокашлялась. Кажется, уже близко…
Нина Израил-заде (Вторая Нина)
С тех самых пор, как я стала обитательницей Джаваховского гнезда, я не знала нужды ни в чём. Я много слышала о прежней обитательнице, её тоже звали Нина, Люда, моя гувернантка и хорошая подруга, много рассказывала о ней. И я хотела быть похожей на свою предшественницу. Я даже в том же институте училась. Жизнь моя была беспечна и блаженна.
Но когда-нибудь светлая полоса кончается. Наступили тяжёлые дни войны. На Кавказе процветали бандитизм и грабежи, особенно жестоки были горцы Северного Кавказа. Остановить их было некому, все стремились урвать свой куш. Слава Богам, мы отстояли свою страну, не пустив ни красных, ни белых. Да и Ленин одним росчерком пера подтвердил отказ от претензий на Грузию. Но если бы только он всё решал…
В 1920 году мне казалось, что над нами, подобно алчному коршуну, кружит Орджоникидзе. Советы противились идее вторжения, но Орджоникидзе не сдавался. Я с замиранием сердца следила за ходом событий. Троцкий и Сталин «ЗА»… Это звучало, как приговор.
Тихим февральским утром ничто не предвещало беды. Меня разбудили выстрелы. На улицах — крики, ругань, стрельба. Причём я отчётливо слышала грузинскую речь. К нам в дом ворвались четверо. Командовал ими здоровенный мужчина средних лет, с виду простоватый, казалось, с умысла и мухи не обидит, а за ним — юнцы, вчерашние гимназисты. Я не успела ничего предпринять, как командир схватил меня и, глядя в лицо, с усмешкой произнёс:
— А ты красивая. Замужем?
— А может, женимся? — рассмеялся кто-то из позади стоящих.
— В очередь, дурень! — крикнул тогда командир, крепче сдавливая мне горло, чтоб я не могла сопротивляться. — Не расстраивайся, красавица, — говорил он, разрывая на мне одежду. — Право победителя, никуда от этого не денешься.
Не хочу вспоминать, что они со мной творили. Они вели себя, как псы, спущенные с цепи. Я чувствовала себя раздавленной, убитой. Мне не хочется больше жить. Вот так в один миг всё рушится. Я вставляю в барабан один единственный патрон. Секунда — и всё будет кончено.
@темы: текст, фан-творчество
с другой стороны, не могло в то время всё всеегда хэппиэндисто кончаться, кончилась сказка, началась реальнось
Те же ощущения(((
Сама-то Чарская никуда не уехала и наверняка думала, что как ни прискорбно, её персонажей постигла бы та жее незавидная участь, как бы ни хотелось верить в лучшее.
Потому что горько читать как героиня нашла своё счастье и это буквально за пару лет до революции.
Навереное, получилось ы, как у Ивана Владимирова - одни картины он рисовал для широкой общеественности, другие - в стол. Причём вторые показывали всю неприглядность и грязь драматических событий 1917-22гг. Тут можно сдеелать точно так же.
ПРи оброне Царицына Сталин использовал такие методы: нарушителей дисциплины расстреливали перед строем. И тех, кто прямые приказы нарушает - тоже. Такие меры помогли отстоять Царицын. Деникин дважды брал город, но закрепиться не смог. Ленин в мае 1919 раскритиковал его столь драконовские методы, однако когда Северный корпус в маее 1919 провёл разведку боем и вышел на дальние окраины Петрограда, Сталина тотчас вызвали в стратегически важный город. Потерять колыбель революции для большевиков было бы тяжёлым моральным поражением. Точно так же действовал и Троцкий при штурме Казани в мае 1918, когда выяснилось, что кадры старой армии развращены и небоеспособны.
Схожиее меетоды практиковал и Колчак. От его имени генерал Розанов подписал приказ о взятии в заложники крестьян, а также семей солдат и офицеров. При малейшем подозрении на измену заложников предписывалось казнить.
И ещё кстати да, есть тут такое. Про Грузию: семья моей бабушки Люды, Царствие ей Небесное, сбежала в Грузию от Советской власти. НО! И там многие князья, княгини и прочие люди могли эмигрировать, там вообще всё не так происходило, как тут описано(( Ну что стоило автору просто прописать ей эмиграцию, ну ЗАЧЕМ было так мучить?
Нет, не подумайте, я страшно рада, что кто-то пишет по Чарской, но слишком уж чернухи много.
Да, такой мир был тогда, да, всё понимаю, НО.
Да, такой мир был тогда, да, всё понимаю, НО.
Возможно, у самой Чарской было бы иначе, но в реальном мире чтобы успеть уйти, надо как минимум быть готоввым к приходу незваных гостей.