«Если ты рожден без крыльев, то не мешай им вырасти».
ЭТА СТАТЬЯ БЫЛА НАПЕЧАТАНА В ДЕТСКОМ ЖУРНАЛЕ «НЕЗАБУДКА» ЗА 1916 ГОД, сохранившемся у нас дома. В сообществе уже появлялись её рассказы. А это небольшая прижизненная биография.
35 лет тому назад, через неделю после ужасного цареубийства —7 марта 1881 г. — в Петрограде вышел очередной номер журнала «Детское Чтение», в котором на отдельном, подклеенном в книжку, листке было помещено прочувствованное стихотворение «Памяти императора Александра II»; внизу стояла скромная подпись: «Гимназистка».
читать дальшеНаверное, многие читатели журнала, особенно из учащихся, полюбопытствовали личностью автора этого произведения и остались в полной уверенности, что имеют дело с первым, хотя и удачным, литературным опытом воспитанницы одной из столичных гимназий. Однако, читатели несколько заблуждались. Подлинным автором патриотического стихотворения являлась, хотя еще и совсем молоденькая (20 л.), но уже замужняя особа, даже мамаша, впервые отважившаяся напечатать одно из своих многочисленных стихотворений, которыми дама «грешила» со школьных лет...
Прошло 25 лет. И «гимназистка» и её стихотворения давно были забыты. Юные читатели «Детского Чтения» давно уже повыросли, и многие из них имели своих собственных детей, которым, быть может, выписывали уже не «Детское Чтение», успевшее перекочевать за это время в Москву и даже переменившее заглавие на другое — «Юная Россия». Весьма возможно, что дети бывших подписчиков «Детского Чтения» теперь получали и читали более новые петроградские журналы, например, «Родник». И вот в юбилейном, декабрьском, номере именно этого журнала за 1906 г., на странице 90-й, эти дети прочли вслух своим родителям рассказ из воспоминаний одной почтенной сотрудницы «Родника».
Рассказец повествовал о том, как 3 марта 1881 г. одна молоденькая застенчивая дамочка, по внешности совсем еще девочка 13—14 лет, пришла в редакцию журнала «Детское Чтение» и, переступив порог кабинета, с трепетом, конфузливо вручила в руки тогдашнему редактору «Детского Чтения» — известному педагогу Виктору Острогорскому — свое маленькое стихотворение, нет, более того — вручила ему свою дальнейшую судьбу... Она очень трусила, эта белокурая, розовенькая, наивно-застенчивая дамочка-ребенок, и ожидала редакторского ответа, как сурового приговора... Однако, её опасения оказались напрасны: стихотвореньице видимо, подкупило искренностью своего настроения, а к тому же было посвящено «памяти Императора Александра II» — только что на днях перед тем мученически погибшего (1 марта) от руки злоумышленника. Так как это потрясающее событие застало мартовский № журнала уже по выходе из типографии, то вполне понятно, что редакция особенно охотно приняла это злободневное стихотворение, чтобы успеть своевременно отметить им в журнале день национального траура. Пришлось только вклеить его, в номер на дополнительном листке. И осчастливленная радушным приемом её первого «детища», юная писательница 7-го марта была одной из читательниц своего собственного произведения за подписью «Гимназистка»...
Таким рассказом на страницах «Родника» воспоминула свое далекое и милое прошлое эта самая «гимназистка» давно уже ставшая заслуженной и желанной сотрудницей многих изданий, в том числе и «Родника». И теперь под вышеприведенным рассказом стояла уже не прежняя безвестная подпись «Гимназистка» — а, наоборот, другое, всем известное, очень много говорящее имя: Клавдия Лукашевич.
В самом деле, кто из читателей «Незабудки» не слышал этого имени? На протяжении 35 лет оно значится на детских книгах самого разнообразного содержания: сборниках стихотворений, сказках, рассказах, повестях, очерках, сборниках пьес для детского или школьного театра... вплоть до хрестоматий и руководств для устройства литературно-музыкальных праздников. И можно смело сказать, что при всем обилии этих пестрых книг, большая часть из них написана рукою подлинного мастера слова, задушевно и талантливо, и читается с немалым интересом и пользою.
Действительно, Клавдия Владимировна Лукашевич — незаурядная писательница, и недаром её имя тесно сплелось с историей наших старейших и лучших детских журналов: «Детском Чтении». («Юная России»), «Задушевного Слова», «Игрушечки», «Родника», «Всходов», «Юного Читателя» и др. И про тех читателей «Незабудки», которые её еще не знают, можно уверенно сказать, что они ее и узнают, т.к., если кого-либо минует её книжка, то, наверное, попадется в руки с её произведением какой-либо детский журнал, особенно за старые годы, когда многое из того что теперь вышло отдельным изданием, писалось там из номёра в номер.
Ободренная своим первым успехом на страницах «Детского Чтения» и обласканная писателями, руководителями журнала, — «гимназистка» быстро перешла от стихов к прозе и вскоре же поместила ряд других вещей, различных по содержанию и объему. Так, в 80-х г.г. из-под её пера вышла серия рассказов, составившая впоследствии известный её сборник «Что видит звездочка», а также и др. В 1899 году был премирован Фребелевским обществом один из наиболее удачных её рассказов — «Макар». В этом же десятилетии (90 г.г.) ею собраны и обработаны для детей жемчужины народного творчества — сказки. Так, юные читатели получили два сборника: «Малороссийские Сказки» (в 7 выпуск.) и «Сказки для самых маленьких детей». Кроме народных сказок, Клавдия Владимировна подарила своих читателей и другим ценным сборником: это — «Сказки современных русских писателей», выпущенных в двух книгах — для младшего и среднего возраста особо.
Клавдия Лукашевич принадлежит к числу тех писателей, которые с любовью всматриваются в жизнь и изображают эту жизнь в своих произведениях.
Такие правдивые рассказы, выхваченные прямо из жизни, написанные «с натуры»— называются бытовыми: читая их, мы словно сами непосредственно наблюдаем за героями рассказа, ясно видим их самих и то, как они живут, как радуются и как, отчего страдают. Этот-то окружающий нас быт — и, главным образом, родной, русский быт — и составляет содержание громадного большинства многочисленных рассказов, повестей и очерков К. В. Лукашевич. Кроме того, эти рассказы — не просто холодная, хотя и точная фотография; нет, картины русской жизни, русского быта написаны тепло, задушевно, с явным сочувствием автора к своим героям. А герои её — многочисленны и разнообразны: и дети, и взрослые, и горожане, и крестьяне, и богатые, и бедные, и злые и добрые и счастливые, и несчастные, и сильные, и слабые...
Вот почему и самые рассказы, смотря по их содержанию, способны заинтересовать разных читателей: и малюток, и школьников-подростков, и мальчиков, и девочек, и баловней семьи, и бедных сироток, и жалостливых к другим, и равнодушных… Есть, чем себя потешить, и чем душу отвести, над чем призадуматься. Есть, что почитать да и другим рассказать (см. сборник «Почитаешь, другим скажешь»)... И кто из русских детей не читал сам или не слыхал от сверстников таких, например, книг, как: «Гнездышко», «Зернышки», «Любимые Друзья», «Что видит звездочка», «Детские Годы»; кто не вычитывал из этих сборников для младшего возраста таких рассказов (они много раз переиздавались отдельными выпусками), как: «Аксютка-Нянька» (6 изд.), Ванька-Нянька» (5 изд.), «Первые Сапоги» (4изд.), «Рыбка Колюшка» (3 изд.), «Птичница Агафья» и др. Не менее хороших книг. бытового содержания написала К. В. и для среднего возраста читателей: из них наиболее популярно «Ясное Солнышко», затем «Труженики», повести «Искра Божия», «Бедный Родственник», «Новая Жиличка», «Дядюшка-Флейтист», «Сиротская Доля» и др.
Из произведений, предназначенных для детей старшего возраста, обращает на себя внимание её книга «Чудный огонек жизни», где увлекательно рассказана трогательная история глухонемой и слепой американской девицы Елены Келлер, сумевшей при всем своем физическом убожестве сохранить и раздуть в яркое пламя «огонек жизни», свою душевную деятельность, свои высокие умственные и нравственные способности, которыми Господь её не обидел. Ясный ум и горячее сердце озарили и согрели тернистый жизненный путь беспомощной девушки, дав ей возможность своевременно познать и полюбить ближнего своего и мать-природу, и через природу — Бога.
Вообще наша писательница умеет своим пером-свечечкой затепливать и передавать другим живые «огоньки» умеет будить в душе читателей веру в добро, правду, в силу любви. И не случайно в книгах её для всех возрастов мы читаем такие заглавия, как: «Чудный Огонек Жизни», «Искра Божия», «Что видит звездочка», «Светлый Луч»...
Среди различных «огоньков», которые теплятся в нас от колыбели, особенно один часто встречается в детской среде. Этот огонек, — чудесный дар воображения, наша пылкая фантазия. Ближайший спутник этой способности — увлечение игрой, игрушкой, как бы ни была она проста, наклонность ребенка живо представлять что-либо себе и из себя. Почти про всех детей можно сказать, что они обладают этою способностью в гораздо большей степени, нежели взрослые; ибо некоторые из детей обладают ею вдвойне: они не только «представляют» для себя, для своего собственного удовольствия, но в состоянии доставить это удовольствие и другим — легко перенести в свой воображаемый мир окружающих слушателей или зрителей. Такие дети, «артисты в душе», от природы. Для них с давних пор существует особый род развлечения, как и у взрослых — театр: они рады случаю посмотреть на «настоящую» сцену, где играют большие, да и сами могут с успехом разыгрывать перед своими сверстниками небольшие, специально для них написанные пьесы. Вот для таких-то именно детей-артистов и написала Клавдия Владимировна свою книгу «Детский Театр». В нее вошло многое: не только самые пьесы для детского театра, но и наставления, как проще устроить сцену (дома, в школе), обставить ее декорациями, как костюмироваться, гримироваться; наконец, самое главное: как держать себя на сцене — говорить, петь, танцевать... Обильные иллюстрации в книге все это наглядно показывают на образцах; тут же приложены и ноты. Среди отдельных пьес, вышедших самостоятельными изданиями, можно указать, как наиболее распространенные и любимые, это — две музыкальные картины с фантастическим содержанием: «Среди Цветов» и «Кукольный переполох»; затем — три комедии из детского быта: «Нянин Юбилей», «Елка», «Красный Цветок». Незатейливость этих пьесок делает их вполне доступными для широкого круга. Насколько нам известно, ставятся они довольно часто на домашних и школьных спектаклях, как в: столице, так и в провинции; разыгрываются с увлечением и смотрятся легко, с неослабным интересом детьми различного возраста.
Подобно тому, как «шевелят» нашу душу образы созданные нашим воображеньем, — в такой же мере волнуют и согревают нас образы, доставляемые другой нашей способностью — памятью. Всем нам на опыте известно, как при удачной передаче словом, в книге или в беседе, минувшее может достичь живости настоящего словно переживается вновь... И как много подчас мы почерпаем поучительного из этих уроков прошлого. Книги Клавдии Владимировны хорошо удовлетворяют этой потребности «оглянуться назад», на других и на себя... Вот её сборник «Из недавнего прошлого», вот «давнее» — «Оборона Севастополя». А между ними — задушевные листки личных воспоминаний, повесть «Мое милое детство». Наравне с этим, живой отклик на «злобу дня» составляет заметную черту нашей писательницы. Редкий общественной юбилей, имеющий отношение равно к большим и малым не находит себе места в её книгах. Отсюда — целая серия хрестоматий, предназначенных для школьных праздников, как-то: литературное утро в честь Л.Н.Толстого (1908 г., при жизни писателя) — такое же утро; в памяти Гоголя (1909 г.) — в столетнюю годовщину рождения Лермонтова (1914 г.) Затем идут такие юбилейные праздники, как 50-летие со дня освобождения крестьян («Школьный праздник в честь 19 февраля» — 1911 г); следующий 1912 г. — память Отечественной войны; в 1913 г.празднование 300-летие дома Романовых. Памятный 1914 г. — год начала великой Европейской войны — точно также не мог остаться без отклика; из 4-х книг, посвященных переживаемым нами событиям, можно назвать, как более удачные: «Великая война», «Подвиги родных героев».
К этой же группе изданий, главным образом предназначенных для школы, следует отнести и её хрестоматию для младших классов: «Светлый Луч». (Другая ее хрестоматия — «Первое Словечко» — обслуживает дошкольный возраст.)
Наконец, как «последнее слово» писательницы за минувший 1915 г., укажем «Отрывной Детский Календарь на 1916 г.» (изд. Сытина — Ц. 50 к.).
Помня заветы своих первых литературных наставников (В. II. Островского, А. Н. Плещеева и др.), Клавдия Владимировна ревностно работает, не покладая рук, на облюбованном ею поприще, щедро рассеивая вокруг себя зерна «прекрасного, доброго, вечного»... «Много томов, — говорит сама К. В. — написала я для дорогих моих друзей. Я не выпускаю пера из рук и не выпушу его до тех пор пока оно само не выпадет из моих слабеющих, старых рук» (см. «Родничок», 1906 г. г., № 12, стр. 92).
Принимая во внимание все очевидные заслуги Клавдия Владимировна перед русской детской литературой, мы бы в праве были ожидать, что её 35-летний юбилей будет торжественно отпразднован многочисленным кругом её друзей из детского и школьного мира в стенах какого-нибудь учебного заведения или педагогического общества Её сборники и хрестоматии как раз могли бы пригодиться в качестве литературного материала для декламации, обращенной непосредственно к юбилярше.
Однако, почтенная писательница при всех своих заслугах обнаружила большую скромность, решительно уклонившись от всякого чествования. Этот поступок еще более делает ее симпатичной в глазах всего круга её читателей. Чуткая к другим, Клавдия Владимировна подчеркнула, что теперь, в тяжкие дни Отечественной войны, её праздник ей будет не в праздник: её личная маленькая радость неизбежно меркнет перед зрелищем общечеловеческого бедствия ...
Но,— добавим мы, — да послужит благородной русской писательнице-труженице утешением то, что, быть может многие из русских юных читателей, осведомясь об исполнившемся 7 марта 1916 г. 35-летнем её юбилее, лишний раз раскроют какую-нибудь её хорошую книгу или укажут на нее тем, кто их не читал. А ведь это — лучшая дань внимания к писателю, которого мы узнаем и научаемся ценить прежде всего по его книгам
В том же, 1916 году, на войне погибает её сын. Естественно, это не успело по времени войти в эту статью. Она дожила до 1931 года и умерла в полной нищете.
Лично мне бы интересно было прочитать «Чудный огонек жизни». Очень необычная судьба у героини.
К.В.Лукашевич.
(К 35-летию литературно-педагогической деятельности)
(К 35-летию литературно-педагогической деятельности)
35 лет тому назад, через неделю после ужасного цареубийства —7 марта 1881 г. — в Петрограде вышел очередной номер журнала «Детское Чтение», в котором на отдельном, подклеенном в книжку, листке было помещено прочувствованное стихотворение «Памяти императора Александра II»; внизу стояла скромная подпись: «Гимназистка».
читать дальшеНаверное, многие читатели журнала, особенно из учащихся, полюбопытствовали личностью автора этого произведения и остались в полной уверенности, что имеют дело с первым, хотя и удачным, литературным опытом воспитанницы одной из столичных гимназий. Однако, читатели несколько заблуждались. Подлинным автором патриотического стихотворения являлась, хотя еще и совсем молоденькая (20 л.), но уже замужняя особа, даже мамаша, впервые отважившаяся напечатать одно из своих многочисленных стихотворений, которыми дама «грешила» со школьных лет...
Прошло 25 лет. И «гимназистка» и её стихотворения давно были забыты. Юные читатели «Детского Чтения» давно уже повыросли, и многие из них имели своих собственных детей, которым, быть может, выписывали уже не «Детское Чтение», успевшее перекочевать за это время в Москву и даже переменившее заглавие на другое — «Юная Россия». Весьма возможно, что дети бывших подписчиков «Детского Чтения» теперь получали и читали более новые петроградские журналы, например, «Родник». И вот в юбилейном, декабрьском, номере именно этого журнала за 1906 г., на странице 90-й, эти дети прочли вслух своим родителям рассказ из воспоминаний одной почтенной сотрудницы «Родника».
Рассказец повествовал о том, как 3 марта 1881 г. одна молоденькая застенчивая дамочка, по внешности совсем еще девочка 13—14 лет, пришла в редакцию журнала «Детское Чтение» и, переступив порог кабинета, с трепетом, конфузливо вручила в руки тогдашнему редактору «Детского Чтения» — известному педагогу Виктору Острогорскому — свое маленькое стихотворение, нет, более того — вручила ему свою дальнейшую судьбу... Она очень трусила, эта белокурая, розовенькая, наивно-застенчивая дамочка-ребенок, и ожидала редакторского ответа, как сурового приговора... Однако, её опасения оказались напрасны: стихотвореньице видимо, подкупило искренностью своего настроения, а к тому же было посвящено «памяти Императора Александра II» — только что на днях перед тем мученически погибшего (1 марта) от руки злоумышленника. Так как это потрясающее событие застало мартовский № журнала уже по выходе из типографии, то вполне понятно, что редакция особенно охотно приняла это злободневное стихотворение, чтобы успеть своевременно отметить им в журнале день национального траура. Пришлось только вклеить его, в номер на дополнительном листке. И осчастливленная радушным приемом её первого «детища», юная писательница 7-го марта была одной из читательниц своего собственного произведения за подписью «Гимназистка»...
Таким рассказом на страницах «Родника» воспоминула свое далекое и милое прошлое эта самая «гимназистка» давно уже ставшая заслуженной и желанной сотрудницей многих изданий, в том числе и «Родника». И теперь под вышеприведенным рассказом стояла уже не прежняя безвестная подпись «Гимназистка» — а, наоборот, другое, всем известное, очень много говорящее имя: Клавдия Лукашевич.
В самом деле, кто из читателей «Незабудки» не слышал этого имени? На протяжении 35 лет оно значится на детских книгах самого разнообразного содержания: сборниках стихотворений, сказках, рассказах, повестях, очерках, сборниках пьес для детского или школьного театра... вплоть до хрестоматий и руководств для устройства литературно-музыкальных праздников. И можно смело сказать, что при всем обилии этих пестрых книг, большая часть из них написана рукою подлинного мастера слова, задушевно и талантливо, и читается с немалым интересом и пользою.
Действительно, Клавдия Владимировна Лукашевич — незаурядная писательница, и недаром её имя тесно сплелось с историей наших старейших и лучших детских журналов: «Детском Чтении». («Юная России»), «Задушевного Слова», «Игрушечки», «Родника», «Всходов», «Юного Читателя» и др. И про тех читателей «Незабудки», которые её еще не знают, можно уверенно сказать, что они ее и узнают, т.к., если кого-либо минует её книжка, то, наверное, попадется в руки с её произведением какой-либо детский журнал, особенно за старые годы, когда многое из того что теперь вышло отдельным изданием, писалось там из номёра в номер.
Ободренная своим первым успехом на страницах «Детского Чтения» и обласканная писателями, руководителями журнала, — «гимназистка» быстро перешла от стихов к прозе и вскоре же поместила ряд других вещей, различных по содержанию и объему. Так, в 80-х г.г. из-под её пера вышла серия рассказов, составившая впоследствии известный её сборник «Что видит звездочка», а также и др. В 1899 году был премирован Фребелевским обществом один из наиболее удачных её рассказов — «Макар». В этом же десятилетии (90 г.г.) ею собраны и обработаны для детей жемчужины народного творчества — сказки. Так, юные читатели получили два сборника: «Малороссийские Сказки» (в 7 выпуск.) и «Сказки для самых маленьких детей». Кроме народных сказок, Клавдия Владимировна подарила своих читателей и другим ценным сборником: это — «Сказки современных русских писателей», выпущенных в двух книгах — для младшего и среднего возраста особо.
Клавдия Лукашевич принадлежит к числу тех писателей, которые с любовью всматриваются в жизнь и изображают эту жизнь в своих произведениях.
Такие правдивые рассказы, выхваченные прямо из жизни, написанные «с натуры»— называются бытовыми: читая их, мы словно сами непосредственно наблюдаем за героями рассказа, ясно видим их самих и то, как они живут, как радуются и как, отчего страдают. Этот-то окружающий нас быт — и, главным образом, родной, русский быт — и составляет содержание громадного большинства многочисленных рассказов, повестей и очерков К. В. Лукашевич. Кроме того, эти рассказы — не просто холодная, хотя и точная фотография; нет, картины русской жизни, русского быта написаны тепло, задушевно, с явным сочувствием автора к своим героям. А герои её — многочисленны и разнообразны: и дети, и взрослые, и горожане, и крестьяне, и богатые, и бедные, и злые и добрые и счастливые, и несчастные, и сильные, и слабые...
Вот почему и самые рассказы, смотря по их содержанию, способны заинтересовать разных читателей: и малюток, и школьников-подростков, и мальчиков, и девочек, и баловней семьи, и бедных сироток, и жалостливых к другим, и равнодушных… Есть, чем себя потешить, и чем душу отвести, над чем призадуматься. Есть, что почитать да и другим рассказать (см. сборник «Почитаешь, другим скажешь»)... И кто из русских детей не читал сам или не слыхал от сверстников таких, например, книг, как: «Гнездышко», «Зернышки», «Любимые Друзья», «Что видит звездочка», «Детские Годы»; кто не вычитывал из этих сборников для младшего возраста таких рассказов (они много раз переиздавались отдельными выпусками), как: «Аксютка-Нянька» (6 изд.), Ванька-Нянька» (5 изд.), «Первые Сапоги» (4изд.), «Рыбка Колюшка» (3 изд.), «Птичница Агафья» и др. Не менее хороших книг. бытового содержания написала К. В. и для среднего возраста читателей: из них наиболее популярно «Ясное Солнышко», затем «Труженики», повести «Искра Божия», «Бедный Родственник», «Новая Жиличка», «Дядюшка-Флейтист», «Сиротская Доля» и др.
Из произведений, предназначенных для детей старшего возраста, обращает на себя внимание её книга «Чудный огонек жизни», где увлекательно рассказана трогательная история глухонемой и слепой американской девицы Елены Келлер, сумевшей при всем своем физическом убожестве сохранить и раздуть в яркое пламя «огонек жизни», свою душевную деятельность, свои высокие умственные и нравственные способности, которыми Господь её не обидел. Ясный ум и горячее сердце озарили и согрели тернистый жизненный путь беспомощной девушки, дав ей возможность своевременно познать и полюбить ближнего своего и мать-природу, и через природу — Бога.
Вообще наша писательница умеет своим пером-свечечкой затепливать и передавать другим живые «огоньки» умеет будить в душе читателей веру в добро, правду, в силу любви. И не случайно в книгах её для всех возрастов мы читаем такие заглавия, как: «Чудный Огонек Жизни», «Искра Божия», «Что видит звездочка», «Светлый Луч»...
Среди различных «огоньков», которые теплятся в нас от колыбели, особенно один часто встречается в детской среде. Этот огонек, — чудесный дар воображения, наша пылкая фантазия. Ближайший спутник этой способности — увлечение игрой, игрушкой, как бы ни была она проста, наклонность ребенка живо представлять что-либо себе и из себя. Почти про всех детей можно сказать, что они обладают этою способностью в гораздо большей степени, нежели взрослые; ибо некоторые из детей обладают ею вдвойне: они не только «представляют» для себя, для своего собственного удовольствия, но в состоянии доставить это удовольствие и другим — легко перенести в свой воображаемый мир окружающих слушателей или зрителей. Такие дети, «артисты в душе», от природы. Для них с давних пор существует особый род развлечения, как и у взрослых — театр: они рады случаю посмотреть на «настоящую» сцену, где играют большие, да и сами могут с успехом разыгрывать перед своими сверстниками небольшие, специально для них написанные пьесы. Вот для таких-то именно детей-артистов и написала Клавдия Владимировна свою книгу «Детский Театр». В нее вошло многое: не только самые пьесы для детского театра, но и наставления, как проще устроить сцену (дома, в школе), обставить ее декорациями, как костюмироваться, гримироваться; наконец, самое главное: как держать себя на сцене — говорить, петь, танцевать... Обильные иллюстрации в книге все это наглядно показывают на образцах; тут же приложены и ноты. Среди отдельных пьес, вышедших самостоятельными изданиями, можно указать, как наиболее распространенные и любимые, это — две музыкальные картины с фантастическим содержанием: «Среди Цветов» и «Кукольный переполох»; затем — три комедии из детского быта: «Нянин Юбилей», «Елка», «Красный Цветок». Незатейливость этих пьесок делает их вполне доступными для широкого круга. Насколько нам известно, ставятся они довольно часто на домашних и школьных спектаклях, как в: столице, так и в провинции; разыгрываются с увлечением и смотрятся легко, с неослабным интересом детьми различного возраста.
Подобно тому, как «шевелят» нашу душу образы созданные нашим воображеньем, — в такой же мере волнуют и согревают нас образы, доставляемые другой нашей способностью — памятью. Всем нам на опыте известно, как при удачной передаче словом, в книге или в беседе, минувшее может достичь живости настоящего словно переживается вновь... И как много подчас мы почерпаем поучительного из этих уроков прошлого. Книги Клавдии Владимировны хорошо удовлетворяют этой потребности «оглянуться назад», на других и на себя... Вот её сборник «Из недавнего прошлого», вот «давнее» — «Оборона Севастополя». А между ними — задушевные листки личных воспоминаний, повесть «Мое милое детство». Наравне с этим, живой отклик на «злобу дня» составляет заметную черту нашей писательницы. Редкий общественной юбилей, имеющий отношение равно к большим и малым не находит себе места в её книгах. Отсюда — целая серия хрестоматий, предназначенных для школьных праздников, как-то: литературное утро в честь Л.Н.Толстого (1908 г., при жизни писателя) — такое же утро; в памяти Гоголя (1909 г.) — в столетнюю годовщину рождения Лермонтова (1914 г.) Затем идут такие юбилейные праздники, как 50-летие со дня освобождения крестьян («Школьный праздник в честь 19 февраля» — 1911 г); следующий 1912 г. — память Отечественной войны; в 1913 г.празднование 300-летие дома Романовых. Памятный 1914 г. — год начала великой Европейской войны — точно также не мог остаться без отклика; из 4-х книг, посвященных переживаемым нами событиям, можно назвать, как более удачные: «Великая война», «Подвиги родных героев».
К этой же группе изданий, главным образом предназначенных для школы, следует отнести и её хрестоматию для младших классов: «Светлый Луч». (Другая ее хрестоматия — «Первое Словечко» — обслуживает дошкольный возраст.)
Наконец, как «последнее слово» писательницы за минувший 1915 г., укажем «Отрывной Детский Календарь на 1916 г.» (изд. Сытина — Ц. 50 к.).
Помня заветы своих первых литературных наставников (В. II. Островского, А. Н. Плещеева и др.), Клавдия Владимировна ревностно работает, не покладая рук, на облюбованном ею поприще, щедро рассеивая вокруг себя зерна «прекрасного, доброго, вечного»... «Много томов, — говорит сама К. В. — написала я для дорогих моих друзей. Я не выпускаю пера из рук и не выпушу его до тех пор пока оно само не выпадет из моих слабеющих, старых рук» (см. «Родничок», 1906 г. г., № 12, стр. 92).
Принимая во внимание все очевидные заслуги Клавдия Владимировна перед русской детской литературой, мы бы в праве были ожидать, что её 35-летний юбилей будет торжественно отпразднован многочисленным кругом её друзей из детского и школьного мира в стенах какого-нибудь учебного заведения или педагогического общества Её сборники и хрестоматии как раз могли бы пригодиться в качестве литературного материала для декламации, обращенной непосредственно к юбилярше.
Однако, почтенная писательница при всех своих заслугах обнаружила большую скромность, решительно уклонившись от всякого чествования. Этот поступок еще более делает ее симпатичной в глазах всего круга её читателей. Чуткая к другим, Клавдия Владимировна подчеркнула, что теперь, в тяжкие дни Отечественной войны, её праздник ей будет не в праздник: её личная маленькая радость неизбежно меркнет перед зрелищем общечеловеческого бедствия ...
Но,— добавим мы, — да послужит благородной русской писательнице-труженице утешением то, что, быть может многие из русских юных читателей, осведомясь об исполнившемся 7 марта 1916 г. 35-летнем её юбилее, лишний раз раскроют какую-нибудь её хорошую книгу или укажут на нее тем, кто их не читал. А ведь это — лучшая дань внимания к писателю, которого мы узнаем и научаемся ценить прежде всего по его книгам
Ал. Осмоловский.
В том же, 1916 году, на войне погибает её сын. Естественно, это не успело по времени войти в эту статью. Она дожила до 1931 года и умерла в полной нищете.
Лично мне бы интересно было прочитать «Чудный огонек жизни». Очень необычная судьба у героини.
@темы: статьи, библиография, Лукашевич
-
-
03.03.2009 в 17:56