Л.Чарская "Царица-мама"

[telwen]

"Задушевное слово" для старшего возраста, 1906

Л.Чарская
Царица-мама

Вовочкина мама играет в театре. Вова видел не раз этот театр: большое круглое здание с белыми колоннами и с мраморными фигурами, поддерживающими эти колонны. Часто-часто Вовочка провожает маму в театр, до красивого подъезда, где их встречает бородатый сторож, который низко-низко кланяется маме. И не один он так низко кланяется Вовиной маме. Прохожие часто останавливаются перед мамой, в то время как она, в щегольской серой шубке, гуляет с Вовочкой, и говорят довольно громко:
— Наша знаменитая Иртеньева!
Вовочка не знает, что это значит «знаменитая», но думает, что это что-то очень, очень хорошее, потому что лицо у мамочки делается веселое-веселое, когда ее называют «знаменитой».
И в газетах про маму пишут. Вовочка слышал раз, как мама читала в столовой отрывок из большой-большой газеты: «Знаменитая Иртеньева снова вернулась из-за границы, и весь Петербург скоро увидит на сцене нашу звезду».
Вовочка никак не может понять, почему маму называют в газете «звездой», когда звезда бывает только на небе и блестит-блестит, а мама не блестит, а играет в пятнашки и прятки с ним, Вовочкой. Ах, как им весело тогда бывает обоим! Тогда мама совсем забывает, что она «знаменитая» и что о ней пишут в газетах, и умеет прятаться так искусно, что Вовочка ни за что не может найти ее нигде до тех пор, пока мама не откликнется тоненьким-претоненьким голоском:
— Ау, Вовочка, я здесь!
Тогда Вовочка отыщет маму, и оба они смеются так, что упадут на пол и не могут подняться.
A раз мама спряталась под стол, на котором стояла лампа. Стол пошатнулся, и лампа разбилась.
Мамочка хотела поддержать лампу и потащила со стола вазу с цветами.
И ваза разбилась и лампа. Это было очень смешно, хотя и жаль лампы и вазы.
Как-то раз пришел высокий толстый господин и спросил Вову:
— A ты в театре не бываешь, бутуз?
Вовочка сказал, что не бывает.
— И никогда не видел, как мама играет?
— Никогда!
— Сведите его в театр, — сказал толстый господин, который был очень похож на прачку Акулину, потому что у него не было бороды и усов, и лицо было такое же круглое и лоснящееся, как у неё. — Непременно сведите!
— На детский спектакль сведу! — обещала мама, и Вовочка захлопал в ладоши.

Мама играла в этот вечер, и Вовочку повезла в театр его бонна — «фрейлейн», как он ее называл.
Ах, как это било весело!
На мальчика надели бархатный костюм и новые сапожки. Фрейлейн расчесала Вовочке его пышные локоны, отчего Вовочка стал разом похож на красивую французскую куклу, которую он видел в игрушечном магазине.
И фрейлейн принарядилась: надела новую шелковую кофточку и пояс с пряжкой.
Потом поехали в театр и сели в ложу: Вовочка и фрейлейн.
A мамочка была за сценой и приготовлялась играть. Высокий толстяк принес Вове целую коробку шоколаду.
Вова угостил фрейлейн и себя не забыл при этом. Из соседней ложи выглянула хорошенькая нарядная девочка. Угостили и ее.
Ах, как все было весело!
Вдруг заиграла музыка так неожиданно, что Вовочка даже вздрогнул. Загудел контрабас, запели скрипки. Потом поднялся занавес, и фрейлейн велела Вовочке смотреть на сцену.
На сцене был изображен лес.
Потом появились какие-то люди. Они стали кричать и махать руками. Вовочка смотрел на них и думал:
«Вот, если бы я махал так руками, то фрейлейн наверное наказала бы меня, потому что это не прилично».
Но люди по-прежнему махали руками, и никто их не наказывал.
Потом они все исчезли куда-то, а откуда-то пришел черный человек и стал так кричать, что девочка в соседней ложе испугалась и спряталась за спину своей мамы.
Потом появились снова люди. Они тащили какого-то старого-старого человека, который просил их о чем-то... Черный увидел старого, и они оба заговорили разом громко, громко... Вовочка не разобрал ничего из того, что они говорили и был очень рад, когда занавес опустили, и он снова мог разговаривать с соседней девочкой и есть конфеты. Музыка проиграла что-то очень веселое, так что Вовочке ужасно захотелось проплясать польку, которой его недавно выучила фрейлейн, и снова поднялся занавес.
Тут Вовочка даже рот раскрыл от изумления: на сцене стоял трон, а на троне сидела царица.
Хотя у царицы были длинные до пят золотые волосы и алмазная корона, и роскошное белое платье, блестевшее, как солнце, — Вовочка сразу узнал в царице маму.
Он и про конфеты забыл, и про польку, и про соседнюю девочку в ложе.
Мама говорила что-то очень долго окружавшей ее свите рыцарей и дам, одетых похуже чем мама, но все-таки очень нарядно.
И вдруг неожиданно появились те люди, которые так махали руками в первом действии, и черный с ними, и старик.
У старика были скручены руки за спиною и его грубо тащили вперед.
Увидя маму, то есть царицу, старик упал на колени и стал просить:
— Пощади меня! Пощади!
A мама, то есть царица, все качала головою... И рыцари качали, и дамы... A черный человек говорил что-то скоро, скоро и так громко, что его можно было услышать на пощади театра. A старик все стоял на коленях, ломал руки и молил о чем-то.
Вовочка, не отрываясь, смотрел на старика, и сердце его билось сильно-сильно. Ах, как ему было жаль бедного старичка... Вова никак не мог понять, почему мама не хочет пощадить его. Что-то щекотало у него в горле, а на глазах дрожали слезинки. Вдруг старик упал на колени и вскричал, рыдая:
— Прости меня, царица, ради детей моих ярости!
Тут случилось нечто неожиданное.
Вовочке так ужасно больно сдавило грудь от жалости к бедному старику, сердечко его наполнилось таким состраданием, что он не выдержал, вскочил со своего места и, громко рыдая (гораздо громче, нежели плакал старик на сцене), вскричал:
— Прости его, мамочка, прости, пожалуйста! Он больше не будет... У него маленькие дети!.. Пожалуйста прости...
Вовочка еще хотел сказать что-то, но тут фрейлейн подхватила его на руки и вынесла из ложи.
Вовочка плакал всю дорогу от театра к дому, а когда приехала мама, он уже лежал в постели и от него пахло валериановыми каплями.
Первое, что спросил Вовочка при виде мамы, «Простила ли она бедного старика, или нет?»
Мама ответила, что простила, и тут же прибавила, что никогда не возьмет Вову в театр и что он маленький глупыш.
Но Вовочка нисколько не жалел об этом. Он не хотел видеть больше царицу маму, которая так сердилась на бедного старика и заставляла его плакать. Он даже как-то боялся «той мамы», в роскошном блестящем платье и с волосами до пят, отливающими золотом.
Но зато милую простенькую мамочку в её сером халатике, который она надевала после театра и по утрам, Вовочка любил больше всего в мире.
В эту ночь Вова уснул не скоро, а когда уснул, то ему долго снилась царица-мама, и он горько плакал во сне, прося ее простить бедного старичка...


Вопросы к общественности:
1. Не знаете ли, переиздавался ли этот рассказ? Что-то я найти не могу, но вроде помню.Может какая вариация была?
2.Картина, которая рассказ иллюстрирует это какая-то известная (возможно известная на тот момент) картина, а не просто иллюстрация.
Она подписана "Утро малютки" М. Фолькарт, но в другой подшивке ЗС я встретила ее подписанной "Счастливая мать" Р.Килькер.
Поиск по обоим художникам ничего не дал, возможно они написаны в неправильной транслитерации ( видели бы вы , что ЗС делает с бедным Гибсоном), но поскольку у меня два разных названия, то вполне возможно, что они все ошибочные.
Может быть кто эту картину где-нибудь видел, и знает автора или хоть бы подскажет где искать?

@темы: текст, рассказы, Чарская, иллюстрации, Задушевное слово

Comments

[olrossa]

Рассказ под таким названием есть в томе 49 Разбойники (в оригинале - Яркие звездочки).
Но он начинается со слов "Как-то раз пришел высокий..." и картинка там другая.

[telwen]

olrossa
Картинки-то там понятное дело другие.Тут Вольф, а там Губинский.
Спасибо нерациональное!
Я с этими рассказами с ума сойду.Их по-моему невозможно запомнить.
Куда я этот том задевала? Был же!!!

[olrossa]

telwen

Рассказов у Чарской огромное количество. При всем желании не запомнить.
А в Задушевном слове за 1906 и 1915 года какие-либо повести Чарской опубликованы?

[telwen]

Спасибо!
Нереальное.Да были большие повести.
Я потом как нибудь пост сделаю про повести в ЗС.
Есть не все, это то что помню:
Для старшего возраста:
1901 - Записки институтки.
1906 - Вторая Нина,
1910 - Джаваховское гнездо,
1911 - Сестра Марина
1913- Цель достигнута
1914 -Т-а и-та
1915 - Дели-акыз.
1916 - Дикарь,
1917- Наташин дневник,
1918 - Мотылек (незаконченный).

Для младшего возраста
1905- дом шалунов
1906 - Сибирочка ,
1914- Малютка Марго,
1915 - Мадемуазель Муму,
1916 - Умница-головка,
1917 - Кофушки ,
1918 - Дети Рудиных.(незаконченный)

Оно что-то печаталось каждый год, но я опять так не все помню.

[olrossa]

Спасибо за такую познавательную информацию!

От себя добавлю, ЗС для старшего возраста.

1903 – Евфимия Старицкая
(по каталогу РНБ)

1911-1912 – Святой отрок
(По скану ЗС в интернете)

[telwen]

olrossa

Спасибо!
Евфимия Старицкая - вроде как приложение? Или нет?

А где скан ЗС в интернете? я что-то не видела а мне интересно.

[olrossa]

telwen

Да, там, скорее всего она указывается как приложение. Просто для меня это не существенная разница.
Это не отдельная книга, а просто публикация в журнале.

А скан я видела здесь.
forumuuu.com/showthread.php?t=112681

Текст там неразборчивый, но иллюстрации знакомые.

[telwen]

olrossa
между приложением и публикацией есть большая разница.
Приложение можно переплести отдельной книгой.Когда публикация- то она внутри.Несколько страниц номера, и его в подшивке.
Приложение к общей пошивке обычно не подшивают.: ( То есть разница для меня получается сущесвенная, потому что имея подшивку приложений у меня нет.
К тому если приять, что в каждой подшивке одна большая повесть Л.Чарской но при этом учитывать приложения, то выйдет путаница.
А Евфимия приложение, насколько я понимаю.

За ссылочку спасибо огромное!
Только это за 1912 год подшивка.У этого журнала года шли с ноября по ноябрь, и потому она начинается в ноябре 1911.
Что то он с ценой офигел, за полгода (26 номеров!) столько - это слишком много.
я посмотрела картинки ( они выглядят больше если сохранить их на компе.)
Там про Сергия Радонежского похоже статья, потому что подряд две картинки идут и текст не тот.

По рекламе там вроде как "На всю жизнь".
А в журнале для младшего возраста- "Тринадцатая"

вроде так.