Любопытно

[silent-gluk]

Таинственная Лидия. Но не Чарская

Этой девушке со старинной фотографии наверняка завидовали почти все читательницы Лидии Чарской, непременно желая оказаться на её месте. Ещё бы! Ведь именно ей писательница посвятила одну из своих самых лучших книг, несомненно, самую любимую для тысяч девочек дореволюционной России - «Княжну Джаваху». Так было написано в первой публикации, в журнале «Задушевное слово» для старшего возраста в 1903 году: «княжне Лидии Кекуатовой мой скромный труд посвящаю». Уже когда повесть была издана книгой, посвящение почему-то исчезло… Пока мы также не знаем, почему Чарская написала имя этой реально существующей княжны рядом с заголовком повести о другой – вымышленной - княжне.
О Лидии Александровне (отчество предположительно) Кекуатовой кроме её титула и места учёбы известно мало. Но самое важное – она тоже училась в Павловском институте благородных девиц, но чуть позже, чем Лидия Воронова (будущая Чарская). На два года – в 1895 году состоялся выпуск её класса. Тёзка Чарской вышла из института в 17 лет. Сохранилась также её фотография и в младшем возрасте, здесь ей примерно 12-13 лет. На обороте - трогательное посвящение неизвестной подруге: «Пока помнишь береги позабудешь разорви. Любящая тебя Л.К.»
На «взрослом» фото – посвящение кому-то на французском языке.

Фотоматериалы: personalhistory.ru/images/Smirnov%20Roman/index...

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1383

По ссылке - фотографии

@темы: фотографии, ссылки, биография

---

"Мадмуазель Муму". Продолжение

[silent-gluk]

Л.Чарская
МАДМУАЗЕЛЬ МУМУ (продолжение)

Глава III
НЕУДАЧНЫЙ УРОК ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА.
Опять стучит поезд: — тук-тук-тук…
Опять мелькают в окошке дома и долины, церкви и усадьбы, леса и нивы, стада баранов, коз и коров. Опять местами тянутся длинные огороды.
К окошку по-прежнему жадно, с любопытством прильнули детские головки. На столике перед окошком торжественно лежит наделавшая столько бед Кирина шляпа. Наталья Владимировна прикрепляет на ней бант, испортившийся за время воздушного путешествия злополучной шляпы. Константин Николаевич весь углубился в чтение газеты. Казалось, что мир и тишина водворились в купе, занятом семьею Кроевских, но это только казалось. В уголку вагона, сердито покусывая губки и хмуря брови, сидит недовольная и надутая Кира. На коленях у неё книга с раскрашенными картинками. На одной изображен одетый в рваную блузу человек; на другой — огромный червяк на зеленом листе; на третьей — школа и сидящие за партами дети.
— Voila un pauvre homme («Вуаля эн повр ом» - Вот бедный человек), — указывая пальчиком на первый рисунок, тихо произносить Марго, тщательно выговаривая каждое слово.
Кира с минуту смотрит на маленький пальчик, потом на картинку и отрицательно мотает головой.
— И совсем это не повар, а просто оборванец. Разве вы не знаете: повара ходят в белых колпаках и фартуках, а это оборванец, — заявляет она.
— Да я не говорю, что это повар. По-французски pauvre (повр) значит — бедняк. Вот я и называю этого человека бедняком, очень терпеливо еще раз пояснила девочке Марго.
— А я вам повторяю, что это не повар, а оборванец! — делая вид, что не поняла объяснения, повышает голос Кира.
— Et ça c’est le ver (а это — червяк), — продолжает урок Марго, — показывая пальцем на зеленого червяка, изображенного на картинке.
— Ха, ха, ха! — заливается смехом Кира. — Вера!.. Ха, ха, ха!.. Вера!.. Вы называете какого-то червяка Верой!.. Вот так Вера!.. Хороша Вера!..
— Кира, перестань хохотать и занимайся хорошенько, — строго остановила дочь Наталья Владимировна. — Как тебе не стыдно так глупить!
Кира притихла на минуту. Но, кинув в сторону матери беглый взгляд и убедившись, что та снова занялась работой, она зашептала, лукаво скосив глаза и ведя пальчиком по раскрашенным картинкам:
— Эго — повар. А это — Верочка. Червяк — Верочка.
Терпение Марго лопнуло при этой последней выходке шалуньи.
— Нет, как хотите, а я не стану заниматься, если вы будете так шалить, — произнесла она и очень взволнованная поднялась со своего места и вышла в коридор.
Очутившись за дверью купе, она услышала строгий голос господина Кроевского, который упрекал свою дочку. Та сразу притихла. Марго, постояв немного в коридоре и успокоившись, снова, было, отправилась в купе. Но не успела она сделать несколько шагов, как неожиданно столкнулась с Кирой. На её хорошеньком личике выражалось раздражение и гнев. Ее синие глазки горели, сверкали злыми огоньками. Она подошла к Марго, взяла ее за руку и отвела к окошку.
— Мама с папой велели мне просить у вас прошение, — пробурчала она сердитым, недовольным голосом, — и я должна сделать это, но все-таки знайте, что я вас терпеть не могу и никогда не буду вас слушаться и всегда буду делать вам назло, потому что ненавижу вас. Вот и все! — закончила она совсем уже сердито и, быстро повернувшись на каблучках, побежала снова в купе, оставив в коридоре совершенно ошеломленную и изумленную француженку.
«За что? Что я ей сделала дурного? Почему она меня вдруг так возненавидела. Ах, как все это неприятно, как больно!» — подумала бедная Марго, готовая заплакать от обиды.
Вдруг она почувствовала, что кто-то стоит за её спиною.
— Мадмуазель Муму, почему вы такая грустная? Неужели потому только, что вас изводит эта несносная Кира? Бросьте горевать, милая, все уладится понемногу. Если только она опять обидит вас, скажите мне одно слово, и Кира будет наказана.
Марго обернулась и увидела Сашу Кроевского, который ласково смотрел на нее добрыми глазами.
— Нет, нет!.. Я ни на кого не хочу жаловаться!.. Я не хочу жалоб! — горячо вырвалось у Марго. — Но, право же, Кира...
— Не обращайте на нее внимания, — прервал ее Саша. — Право же, она не стоит ваших огорчений. Избалованная, своенравная и завистливая девчонка. И какие особенные огорчения она может принести вам, когда мы все остальные успели вас так полюбить почти за один день.
Марго с благодарностью взглянула на Сашу. Ей так была дорога каждая ласка, каждое доброе слово, каждое малейшее участие сейчас. Ведь она так одинока среди чужих, мало знакомых ей людей.
И, крепко пожав руку доброму мальчику, она, несколько успокоенная, вернулась в купе.

(продолжение будет)

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1380

По ссылке - иллюстрация

@темы: текст, ссылки, иллюстрации

---

Картины нашей истории

[silent-gluk]

ЧАРСКАЯ: Картины нашей истории

15 ЛУЧШИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ Л.ЧАРСКОЙ О СОБЫТИЯХ В РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ:

Грозная дружина
Газават
Желанный царь
Царский гнев
Паж цесаревны
Смелая жизнь
Евфимия Старицкая
Так велела царица
Один за всех
Дикарь
Игорь и Милица
Светлый воин
Долой Перуна! Крещение Руси
Под звон вечевого колокола. Марфа Посадница
Сююнбека, царица Казанская. Покорение Казани

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1379

А я как-то и не осознавала, что у Чарской так много исторических произведений...

@темы: ссылки, творчество

---

"Мадмуазель Муму". Продолжение

[silent-gluk]

Л.Чарская
МАДМУАЗЕЛЬ МУМУ (продолжение)

Глава II
НЕОЖИДАННАЯ ОСТАНОВКА ПОЕЗДА

Наталья Владимировна вскочила с места:
— Куда? Зачем? Куда побежала Кира?
Константин Николаевич проснулся и тоже стремительно поднялся на ноги. Дети заволновались:
— Кира! Кира! — звали они сестренку.
Но Кира точно не слышала, что ее зовут, что о ней беспокоятся. Стрелою пронеслась она по всему коридорчику вагона и кинулась к небольшой железной тормозной ручке, приделанной к стенке площадки. Она знала, что, если повернуть эту железную ручку, поезд через несколько минут остановится. И, прежде чем бросившиеся вслед за Кирой родители и остальные дети успели удержать ее, она схватилась за ручку и повернула ее изо всей силы. В ту же минуту поезд стал заметно замедлять ход, потом пошел еще тише, еще и еще и, наконец, совсем остановился.
Остановка поезда посреди поля поразила всех пассажиров. Из окошек и дверей повысунулись испуганные и встревоженные лица; многие выпрыгнули из вагонов и взволнованно спрашивали друг друга:
— Почему остановился поезд? Случилось несчастье?
— Кира! Что ты наделала, Кира! Как у тебя повернулась рука остановить поезд? — окружая сестренку и увлекая ее к занимаемому ими купе, испуганно и взволнованно лепетали Саша, Миша, Лиля и Наташа.
— Боже мой! Но ведь я уронила шляпу. Я уронила в окошко шляпу! — отвечала им Кира. Она хотела прибавить в свое оправдание еще что-то, но неожиданно перед детьми, словно из-под земли, вырос кондуктор.
— Кто остановил поезд? — спросил он суровым, строгим голосом, внимательно оглядывая всю маленькую группу столпившихся в коридоре пассажиров.
Тогда Кира выскочила вперед.
— Дайте мне мою шляпу. Поднимите ее и возвратите мне. Я уронила ее в окно вагона и остановила поезд, потому что не могла же я ехать дальше без шляпы! — вся дрожа, горячась и волнуясь, говорила она.
Увы! Кондуктор был француз и ни слова не понимал по-русски. Пришлось бежать за Марго, которая осталась в купе, и просить ее стать переводчицей. Кондуктор внимательно выслушал объяснения маленькой гувернантки и направился в купе, занимаемое Кроевскими.
— Извините меня, господа, — произнес он самым вежливым тоном, кланяясь Наталии Владимировне и Константину Николаевичу, — но я принужден вас немного побеспокоить: ваша маленькая барышня позволила себе остановить поезд для того, чтобы поднять шляпу, упавшую у неё из окна, и это удовольствие будет стоить вам пятьдесят франков. Остановка поезда пассажирами у нас карается штрафом в 50 франков.
— Ах, уж эта Кира! Дня не проходит без того, чтобы она не напроказничала как-нибудь! — с недовольным видом проговорила Наталья Владимировна, смущенная поступком дочери.
— Таких шалостей положительно нельзя ей спускать, — еще более недовольным тоном произнес Константин Николаевич. — Кира Бог знает что позволяет себе.
Между тем кондуктор все еще стоял на пороге вагона в ожидании требуемых им по закону денег. Из-за его спины выглядывали испуганные и любопытные личики детей.
— Что ты наделала, Кира! Ах, что ты наделала! Вот видишь, папе придется теперь платить за тебя! — упрекал сестру старший брат Саша.
— Пятьдесят франков! Сколько бы на эти деньги можно было бы купить конфет! — соображал вслух Миша.
— Тебе только бы о тортах и конфетах думать, сластена, — укоризненно заметила брату Наташа.
— Бедный папочка! Сколько денег ему придется выбросить ни за что, ни про что из-за глупой Кириной выходки, — возмущалась даже благоразумная Лиля.
Не говоря ни слова, Константин Николаевич достал из бокового кармана бумажник, вынул из него пятидесятифранковый билет и передал его кондуктору. Тот принял деньги, поклонился и вышел.
— А ты все-таки должна быть наказана. Сиди вот здесь в углу дивана и не смей сходить с места, а чтобы тебе не было скучно, учи французские слова и фразы с мадмуазель Муму! — строго приказал Кроевский дочери, лишь только кондуктор исчез за дверью.
Кира с надутыми губами и недовольным лицом уткнулась в угол.
— Милая мадмуазель Муму, займитесь с этой гадкой шалуньей, пусть посидит хоть немного спокойно на месте. Вот вам и книжка, кстати, и, вынув из дорожного несессера книжку с ярко раскрашенными картинками, Наталья Владимировна передала ее Марго.
(продолжение будет)

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1377

@темы: текст, ссылки

---

Анна Воронова

[silent-gluk]

Посвящаем памяти о страшной катастрофе, начавшейся в СССР 22 июня 1941 года...

Мы почти ничего не знаем о сводной сестре Лидии Чарской, Анне Вороновой. Есть гипотеза, что эти события случились именно с ней. Материалом поделился наш участник Виктор vk.com/bakhtin1973, очень благодарны!

Неизвестный подвиг милосердия
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

Во время оккупации Воронежа медсестра Анна Воронова пыталась спасти больных детей и была расстреляна фашистами.

Во всём мире известен варшавский доктор Януш Корчак, который не бросил детей-сирот и отправился вместе со своими пациентами в газовую камеру. В Воронеже подобный подвиг совершила медсестра областной больницы Анна Воронова, однако мало кто из воронежцев слышал об этом, а память её в городе ничем не отмечена. Историк и краевед Виктор БАХТИН рассказал «Коммуне» о подробностях той трагической истории и о том, что удалось узнать о личности Анны Вороновой.

Во время немецкого наступления на Воронеж в июле 1942 года эвакуация была объявлена слишком поздно. Чтобы вывезти население крупного города, не было ни времени, ни транспорта. Особенно тяжёлым оказалось положение тех, кто не мог о себе позаботиться — больных, стариков, инвалидов. В Воронежской областной офтальмологической больнице перед приходом немцев пациентов распустили по домам; незрячих увели их родственники. Остались в стационаре лишь несколько детей из разных районов области. Идти им было некуда, а родители находились далеко. Заботу о маленьких пациентах взяла на себя медсестра больницы Анна Воронова.

Немцы предложили ей покинуть детей, но женщина отказалась. Есть свидетельство, что Анна понимала, какая участь ждёт ребят, и пыталась их спасти. Она убеждала фашистов отпустить слепых просить милостыню по сёлам, а себя предлагала в качестве поводыря. Но немцы в начале августа расстреляли детей в Песчаном Логу. Вместе с ними погибла и Анна Воронова.

– Первое упоминание о Вороновой мне попалось в рассекреченных документах ФСБ, — рассказал Виктор Бахтин, — Там говорилось о том, что во время оккупации пожилая медсестра из офтальмологической больницы просила принять её на работу в госпиталь для гражданского населения и сообщила, что она является сестрой писательницы Ч. Меня заинтересовал этот факт. Позднее в воспоминаниях воронежского врача Татьяны Русановой я встретил изложение истории подвига Вороновой и попытался собрать как можно больше сведений о её личности.

Выяснилось, что в воспоминаниях неточной оказалась одна деталь — Анна Воронова была ошибочно названа Екатериной. Помогло установить истину указание на родство Вороновой с известной писательницей. Писательница Ч — это Лидия Чарская, известный в начале ХХ века автор сентиментальных произведений для детей и подростков. Анна приходилась ей сводной сестрой.

– Сегодня о Вороновой известно не очень много, — продолжает историк, — Она родилась 11 августа 1891 в Петербурге в семье военного инженера Алексея Воронова, который к 1913 году дослужился до чина генерал-лейтенанта. Училась в Константиновской гимназии, затем в Смольном институте. Во время Первой мировой войны была сестрой милосердия.

О советском периоде жизни Анны Вороновой документов пока найти не удалось. Судя по тому, что она известна под девичьей фамилией, замужем Анна не была. Неизвестно, что заставило её перебраться из северной столицы в Воронеж. Скорее всего, в 30-х годах Воронову выслали из Ленинграда как человека дворянского происхождения, ведь Воронеж служил тогда местом ссылки. Возможно, Анна сама уехала в провинцию, где было легче затеряться.

Виктор Бахтин надеется, что со временем удастся найти новые документы, которые прольют свет на эти вопросы.

— Недавно мне удалось найти фотографию Анны Вороновой, — делится открытием учёный, — снимок прислали из Австралии. Брат Анны Вороновой и Лидии Чарской в 1919 году эмигрировал. Сегодня его внучка Александра де Фиркс лучше говорит по-английски, чем по-русски, однако помнит о своих корнях и занимается историей своего рода. Я нашёл её и вступил в переписку. В ответ на мою просьбу Александра выслала фотографию семьи Вороновых начала ХХ века. Теперь мы можем представить, как выглядела наша героиня. Думаю, совершенно необходимо, чтобы в Воронеже ей был поставлен памятник, который одновременно прославит подвиг этой женщины и в то же время напомнит о том, что принёс на нашу землю фашизм.

На фото: Анна Воронова (крайняя справа) с родителями, братьями и сестрой

Автор статьи: Дмитрий Колесниченко
Свежий номер «Коммуны», его можно почитать в disk.yandex.ru/i/U6Hb1OzI_7s-GQ

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1376

@темы: ссылки, биография

---

"Неделя русалочки"

[silent-gluk]

Аудиокнига, сборник "Век женщин". Содержит рассказы писательниц конца 19-начала 20 века и среди них - Лидия Чарская с рассказом "Неделя русалочки".

Специально к выходу на «Кинопоиске» сериала Федора Бондарчука «Актрисы» книжный сервис «Букмейт» представил проект «Актрисы читают: Век женщин» — сборник рассказов русских писательниц второй половины XIX – начала XX века. Для аудиосборника рассказы прочитали Елена Николаева, Анна Невская и Полина Пушкарук.

В аудиосборник вошли следующие рассказы:

«Ночью» Анастасии Вербицкой (1861–1928)
Сентиментальный рассказ о задавленной бытом актрисе и влюблённом в неё поклоннике.
«Он» Евдокии Нагродской (1866–1930)
Мистический рассказ о странном помешательстве молодой женщины.
«Старушка» Изабеллы Гриневской (1864-1944)
Феминистский рассказ о том, как полное погружение в замужество ведёт к потере молодости и собственного я.
«Детство» Елены Гуро (1877–1913)
Импрессионистический очерк о счастливых моментах детства.
«Любовь» Анны Мар (1887–1917)
Любовный многоугольник, в котором все участники страдают от неразделённых чувств.
«Неделя русалочки» Лидии Чарской (1875–1938)
Фантасмагория о юной русалке, которая делится с дневником переживаниями и мыслями о взрослении.

godliteratury.ru/articles/2023/04/12/aktrisy-oz...

bookmate.ru/audiobooks/HKjMFOLY

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1370

@темы: текст, ссылки

---

Любопытно

[silent-gluk]

У Чарской в "Волшебной сказке" город называется Петроградом. Причем на военное время ничто, по-моему, не намекает. Во всяком случае, такого патриотизма, как описан в "Наташином дневнике" (сбор помощи воинам и т.д.) нет. И вообще, у меня явное чувство, что, хотя книга написана в 1915 году (никогда бы не подумала), повесть "из раньшей жизни". Отдых от окружающего? Правда, у Чарской не так много "актуальных" произведений (из серии "утром в газете - вечером в романе"). Зато запоминаются они хорошо. Может быть, именно потому, что выделяются.

@темы: мнение о книге

---

"Задушевное слово"

[silent-gluk]

"Мне очень хотелось знать, существовали ли на самом деле - княжна Джаваха, Люда Влассовская и другие героини по описанию Л.А.Чарской".

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1363

@темы: ссылки, Задушевное слово

---

"Мадмуазель Муму". Продолжение

[silent-gluk]

Л.Чарская
МАДМУАЗЕЛЬ МУМУ (продолжение)

Часть вторая

Глава I
ОПЯТЬ В РОССИЮ

«Милый мой, дорогой Поль! Я надеюсь, что ты уже перестал сердиться на меня за то, что я исчезла из дома, никого не предупредив и ни с кем не попрощавшись. Милый, дорогой мой дружочек Поль! Я, верно, поступила не совсем дурно, потому что Бог помог мне найти место в одном русском семействе, и сегодня же я уезжаю вместе с ним из нашей милой Франции, чтобы собственным трудом зарабатывать себе на жизнь. Ты подумай, голубчик, я, такая глупенькая, а буду уже получать по пятнадцать рублей в месяц, комнатку и стол. Не правда ли, хорошо? Передай все это дедушке и попроси его хорошенько, чтобы он не сердился на крепко вас любящую малютку. Семья Кроевских, куда я поступила, состоит из отца, матери, бабушки и шестерых детей: трех мальчиков и трех девочек. Старший, Саша, особенно нравится мне, потому что весьма напоминает тебя, мой миленький, любименький Поль. Он такой же добрый, умный и славный, как ты.
Ну, прощай, дорогой мой. Крепко целую тебя и дедушку, тысячу раз целую. Посылаю тебе мой адрес. Осенью я буду жить в именье Кроевских, а зимою — в небольшом русском городе. Я думаю, что мне будет у них очень хорошо — все так добры ко мне. Еще раз прощай. Думай о том, что я вернусь к вам, лишь только скоплю немного денег. Тогда я открою собственную маленькую мастерскую искусственных цветов — помнишь, как мечтала я об этом — и заживу припеваючи. А пока прощай, прощай. Не забывай, пожалуйста, твою малютку Марго».
Эго письмо Марго написала рано утром и сама опустила его в ящик. А вечером поезд уже мчал семейство Кроевских и Марго туда, к границе России.
Тук... тук...тук... — стучат колеса, — тук-тук-тук...
В маленьком купе душно и жарко, несмотря на открытое окно. У окна столпились младшие дети Кроевских. Саша, чувствуя себя почти взрослым юношей, притаился в уголку, где, не отрываясь, читает толстую книгу: одну из повестей своего любимого писателя — Майн Рида. Константин Николаевич отдыхает на узком диване вагона, прикрыв голову газетой для защиты от мух. Наталья Владимировна тоже что-то читает, время от времени закрывая глаза и погружаясь в дремоту.
Поезд мчится вперед безостановочно; а назад как будто бегут города, деревни, стада овец, охраняемые пастухами и собаками, холмы, леса, рощи и поля.
Марго, стоя вместе с детьми у окошка, называет все видимое им по пути по-французски и просит детей повторить французские слова. Так ее просила делать Наталья Владимировна, при поступлении Марго на место, и девочка решила исполнять каждое желание своей новой хозяйки.
Дети очень охотно подчиняются требованию маленькой компаньонки; только с двумя младшими дело не ладится. Василек это делает неумышленно; при всем желании повторить французские слова, ему это никак не удается.
Другое дело Кира. Та могла бы повторять за Марго слова, но не желает.
— Voila une vache.(Вот корова), — говорит Марго, указывая в окошко вагона на буренушку, мирно пощипывающую посреди поля сочную травку.
— «Ваш»? Нет, не наш. Все наши коровы у нас дома, — задорно поглядывая на маленькую француженку бойкими, насмешливыми глазенками и притворяясь непонимающей, говорит Кира.
— Ха, ха, ха, ха! — невольно смеются её нехитрой остроте дети.
Когда утих взрыв веселья, Марго, начала терпеливо пояснять Кире, что vache (ваш) по-французски — корова, по-русски же «ваш» имеет совсем другой смысл.
Но Кира, и до того знавшая, что «ваш» по-французски — корова, по-прежнему упрямо мотает головкой и повторяет:
— А все-таки не наш. Нет, не наш... Нет, не наш...
Миша фыркает. Василек заливается смехом. Наташа хихикает. Серьезная, всегда сдержанная Лиля говорит:
— Не надоедай, Кира... И не махай так у открытого окна головой: шляпа сорвется и улетит...
— Не бойся, не сорвется, — отвечает Кира и подражает стуку колес: — Там-там-там... Там-там там... Там-там-там... Не улет...
Но шалунье не пришлось докончить фразы. Она так сильно мотнула головой, что шляпа, действительно, сорвалась у неё с головы и, подхваченная ветром, полетела, как большая пестрая птица, в канаву, тянувшуюся рядом с железнодорожною насыпью.
— Ай!.. Кирина шляпа!.. Кирина шляпа!.. — закричали в испуге дети.
— Моя шляпа! Моя шляпа! — завопила точно не своим голосом сама Кира и метнулась вон из купе. (продолжение будет)

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1350

@темы: текст, ссылки

---

Театр

[silent-gluk]

Перед нами - неожиданная, эпатажная Чарская в модной пьесе начала прошлого столетия "Фимка" о судьбе падшей женщины. Чарская тут успевала играть две роли - хористки (на фото) и горничной.

"Фимка" (1905), пьеса в 4 действиях. Главную роль в пьесе играла сама М.Г.Савина, знаменитая актриса, премьерша Александринки.

"Театр и искусство" в конце 1905 года писал: "22 декабря в Александринском театре прошла в первый раз "Фимка" В.О.Трахтенберга. Пьеса и исполнители имели успех". (№51-52, 1905 год)

Автор пьесы, популярный драматург Владимир Осипович Трахтенберг:

ru.wikipedia.org/wiki/Трахтенберг,_Владимир_Оси...

Как мы видим из рекламы, даже текст пьесы пользовался спросом. Его можно было купить в конторе театрального журнала.

Даже в 1927 году, уже после революции, пьесу продолжали играть, о чём пишет вологодская газета "Красный север".

А вот критики возмущались, что зритель интересуется "фимками", а не Жанной д'Арк. И внимательно изучали вопрос появления темы проституции на сцене, начиная с горьковской "На дне".

Содержание пьесы можно прочитать на фото, оно весьма драматично.

На фотографии: Чарская Л.А. и Троицкая в ролях хористок. "Фимка". Санкт-Петербург, Александринский театр
Источник: goskatalog.ru/portal/#/collections?id=27190730

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1349

По ссылке - фотографии и пересказ сюжета

@темы: фотографии, ссылки, биография

---

Тетя Душа

[silent-gluk]

Добрая, самоотверженная тетя Душа — героиня двух рассказов Лидии Чарской, одноименного детского и написанного десятилетием раньше взрослого "На мостках". События в двух историях развиваются по-разному, но завязка одинакова: строгий отец запрещает юной Евдокии Гагиной, по-домашнему Душе, выходить замуж за любимого — уж слишком он беден. Жених отправляется на заработки, а Душа остается в семье брата, где воспитывает племянников и заботится о них: "Она буквально вырвала из рук смерти заболевшую дифтеритом старшую девочку, бледненькую, слабенькую Симочку. Как настоящая сестра милосердия, ухаживала она за отбывавшими неизбежную повинность в кори и скарлатине обоими мальчиками-близнецами..." Идут годы, Душе уже тридцать пять лет, для всех она "старая дева". Но вот на пороге дома Гагиных появляется незнакомый гость в дорожном костюме...

Между тем в семье Вороновых (девичья фамилия Чарской) была своя "тетя Душа". В 1899 году Павел Павлович Воронов, приходившийся писательнице двоюродным дядей и одновременно братом мачехи, женился на дочери дальневосточного промышленника Евдокии Старцевой, которую в семье ласково называли Душей или Душенькой. Говорят, что отец Души был против их брака: Воронов был намного старше невесты, к тому же к девушке уже посватался другой. Но влюбленная Евдокия сумела настоять на своем — в отличие от героини вышеупомянутых рассказов.

Зато обеим было не занимать отзывчивости и сострадания. Тетя Душа у Чарской печется о заболевших детях "как настоящая сестра милосердия", а Душа Воронова и в самом деле была сестрой милосердия.

Свой первый санитарный отряд она создала в Китае, где ее муж находился в качестве военного советника, а затем участвовал в боевых действиях во время печально известного Боксерского восстания. В Русско-японскую войну Евдокия Алексеевна, к тому времени уже награжденная за свою деятельность Георгиевским крестом, снова оказалась на передовой. Вместе со своими соратниками она подбирала раненых, перевозила в госпиталь и ухаживала за ними.

Заметка о подвигах сестры Вороновой появилась и в детском журнале "Задушевное слово" для старшего возраста. Разумеется, редакция не могла не упомянуть о родстве знаменитой сестры милосердия с Лидией Чарской, самым любимым и популярным автором журнала. Этот факт наверняка подтвердила коллегам сама Лидия Алексеевна — вполне вероятно, знакомая с родственницей лично. Не исключено, что именно гармоничное сочетание имени и характера Души подсказало писательнице, как назвать скромную, ласковую героиню, забывающую себя ради других...

Подробнее о Евдокии Вороновой рассказано в статье Татьяны Кирпиченко "Амазонка с острова Путятин": www.slovoart.ru/node/1452

А рассказы Лидии Чарской можно прочесть по следующим ссылкам:

"На мостках" (взрослый вариант рассказа, опубликован в 1904 году в журнале "Новый мир")
charskaya.lit-info.ru/charskaya/proza/rasskazy/...

"Тетя Душа" (детский вариант, вышел в 1914 году в сборнике "На рассвете") viewer.rusneb.ru/ru/000200_000018_v19_rc_199501...

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1347

По ссылке - фотографии.

@темы: текст, фотографии, ссылки, биография

---

Видео

[silent-gluk]

Наша участница Яна vk.com/iandex99 сделала яркие, запоминающиеся ролики о Лидии Чарской. Современный читатель часто пресыщен информацией о книгах, и такие видео быстро и наглядно знакомят его с творчеством и самой личностью писательницы. Мне очень понравилось!

А вот ещё два видео от нашей участницы.

4 факта о Лидии Чарской, которые вас точно удивят
vk.com/clip-70273493_456239171

4 книги Лидии Чарской о том, как жили и учились дети старой России
vk.com/clip-70273493_456239172





Отсюда: vk.com/wall-215751580_1343

@темы: ссылки

---

Картины нашей истории

[silent-gluk]

ЧАРСКАЯ: Картины нашей истории

В 1908 году Лидия Чарская пишет три исторические повести, изданные затем В.Губинским под общим названием «Смелые, сильные, храбрые» — СПб.: В.И. Губинский, 1908 — 288с.: ил. М.А. Андреева и Б. Чорикова.

Одна из них, «Сююнбека, царица Казанская. Покорение Казани» дала название современному сборнику, изданному в 2018 году. Книга издана в подарочном варианте - как альбом по истории, на мелованной бумаге, большого формата, с множеством цветных и чёрно-белых иллюстраций. К сожалению, у книги (современной) был совсем маленький тираж, всего тысяча экземпляров, и теперь её практически нельзя найти. А электронной книги в сети нет. Восполняем это упущение, публикуем сканы повести.

Казанские татары очень почитают эту историческую персону, которая у них окружена множеством мифов и легенд. В группе «Мир татарской культуры» есть много материалов о Сююмбике:
vk.com/public215616319 очень советую группу, увлекательный рассказ, настоящее погружение в нашу историю и культуру!

youtu.be/acUrHVgKmWA
inde.io/article/20055-yasno-ponyatno-chto-my-zn...


disk.yandex.ru/d/CMkfcP7fPa12Lg

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1342

@темы: текст, ссылки, иллюстрации

---

Павел Воронов

[silent-gluk]

"МИЛЫЙ МАЛЕНЬКИЙ МАТРОСИК...": ПАВЕЛ ВОРОНОВ, БРАТ ЛИДИИ ЧАРСКОЙ

"Тщательно расчищенной главной аллеей парка, где всегда царит полутьма от густо разросшихся дубов, я, Эльза и Павлик идем на каток, позвякивая коньками. Эльза не умеет кататься, смущенно смеется и заранее трусит. Павлик по этому поводу всю дорогу трунит над нею. Потом с важностью взрослого снисходит:
- Eh bien, я вас выучу кататься.
И при этом какое очаровательное, гордое выражение! Какая прелесть — это синеокое личико, окаймленное тёмными волосами, выбивающимися из-под тёплой матросской фуражки, разрумяненное морозцем! Милый маленький матросик, что-то даст тебе жизнь лет через десяток-другой?.."

Так, тепло и взволнованно, пытаясь заглянуть в еще очень далекое будущее, размышляет о младшем брате семнадцатилетняя Лида Воронская — героиня повести "На всю жизнь". Этим же вопросом задавалась когда-то, вероятно, и Лида Воронова — выпускница петербургского Павловского института. Годы спустя, став известной писательницей Лидией Чарской и работая над очередной частью автобиографического цикла, она уже знала, каким вырос ее "маленький матросик" — и, без сомнения, по праву гордилась им.

О судьбе Павла Воронова — в сегодняшней статье.

Павел Воронов учился в Морском кадетском корпусе, а по окончании его в 1908 году отправился в первое заграничное плавание на линкоре "Адмирал Макаров".
Вместе с кораблями "Цесаревич" и "Слава" "Адмирал" проходил недалеко от Сицилии, когда остров сотряс мощнейший подземный удар, за ним второй и третий... Это землетрясение и по сей день считается одним из самых разрушительных в мировой истории. Сильнее всего пострадал город Мессина — в считанные минуты от него остались лишь дымящиеся руины.
Отовсюду раздавались крики, стоны и мольбы людей — раненых, погребенных под обломками зданий, обезумевших от ужаса. Улицы наводнили мародеры. Они грабили разрушенные дома, срывали с мертвых тел дорогие вещи, нападали на прохожих.
Экипажи трех русских кораблей поспешили на помощь мессинцам. Моряки (в их числе — двадцатидвухлетний Павел) разбирали завалы, оказывали пострадавшим медицинскую помощь, успокаивали несчастных, среди которых было много детей, потерявшихся или в одночасье осиротевших, готовили для них еду, дважды вывозили спасенных в Неаполь и спешно возвращались, чтобы продолжить свое благородное дело. Приходилось им и отбивать атаки мародеров, несмотря на численное превосходство преступников.
Благодарность итальянцев не знала границ. "Их послало нам само небо, а не море!" — восклицали люди.

"Русский Гардемаринский отряд занёс на скрижали истории Русского Императорского Флота красивую страницу. <...> Впоследствии, когда Государь Император узнавал, что представившийся Ему офицер выпуска из Морского Корпуса 1908 года, неизменно произносил: "А, Вы Моего, Мессинского выпуска", — писал спустя годы бюллетень Общества офицеров Российского Императорского Флота в Америке.
Неизвестно, имел ли место подобный диалог между Николаем II и Павлом Вороновым, но, вне всякого сомнения, причастность молодого человека к мессинскому подвигу явилась для него лучшей рекомендацией в глазах государя. С 1910 года он числился одним из офицеров, служивших на императорской яхте "Штандарт" — "плавучем доме" августейшего семейства. В летние месяцы "Штандарт" увозил Романовых в финские шхеры, осенью и весной — к берегам Черного моря.
"Такая радость снова быть у себя дома на воде", — записал в своем дневнике император в начале одной из таких поездок. Его супруга Александра Федоровна, обычно серьезная и сдержанная, на борту яхты словно преображалась, становясь расслабленной и улыбчивой. Младшие дети резвились на берегу или на палубе под присмотром матросов.
А старшая дочь, великая княжна Ольга Николаевна... увлеклась Павлом. В дневнике, который она вела, с определенного момента начали появляться зашифрованные упоминания о неком "дорогом", "милом" С. — то занятым на вахте, то играющим с императором и великими княжнами в лаун-теннис, то сопровождающем семью на прогулках и балах. Сопоставив эти записи с данными судового журнала, а также с дневниками Николая II и других его детей, крымский историк М.А. Земляниченко пришла к выводу, что под инициалом С. скрывается именно мичман (с 1913 г. — лейтенант) Воронов. Сохранился целый ряд фотографий, на которых Павел Алексеевич запечатлен рядом с Ольгой: вот они, держась за руки, катаются на роликовых коньках, вот о чем-то увлеченно беседуют, а на одном снимке позируют с зонтиком великой княжны — кажется, едва удерживаясь от смеха.

О каждом из таких часов, проведённых вместе, Ольга записывает в дневник радостные строки:
"...с Алексеем, П., Н. П., Аней и С., милым... чай вместе пили, в 7 ... обед и после бал до 12.30... Очень весело, уютно и ужас как хорошо... Наслаждалась чрезвычайно. С. добрый, ласковый..."
"До обеда на палубе сидела, и наконец мое любимое С пришло. Слишком мне было весело, страшно весело С видеть".
"Сидели у Мама в комнате. Я сидела около С. Так радовалась его увидеть. Вчера весь день его не видела, и мне его очень недоставало. Потом я для него на рояле играла".
"Поехали в Массандру. В аллее встретили мое С. Играли в разные игры, колдуны, кошки-мышки… Пили чай и картошку пекли, в сене валялись".
Узнав однажды о плохом самочувствии любимого, она волнуется: "Мое С нехорошо себя чувствует, бедное золотце. Спаси его, Господи". А в другой раз, сетуя на очередную разлуку с "С.", замечает: "Он все время с Клейнмихелями".
Клейнмихели — графская семья, отдыхавшая в Крыму в одно время с Романовыми. Частые визиты Воронова в их дом были не просто данью вежливости: вскоре было объявлено о помолвке лейтенанта с одной из дочерей Клейнмихелей, почетной фрейлиной императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны. Новоиспеченная невеста носила то же имя, что и великая княжна, — Ольга.

Можно лишь догадываться, насколько горькой стала эта новость для влюбленной царевны. Сама она не решилась (или не нашла в себе сил) подробно описать свои чувства даже в дневнике, ограничившись лишь краткой записью — полной, однако, печали и нежности: "Я узнала, что С собирается жениться. Господи, пошли ему счастья, моему любимому! Тяжело, грустно. Был бы он доволен".
Венчание состоялось 7 февраля 1914 года. Ольга присутствовала на нем вместе с родителями: "Около ½ 3 мы с Папа и М. поехали в полковую церковь на свадьбу П.А. Воронова и О.К. Клейнмихель. Дай им Господь счастья. Оба взволнованы... Познакомились с родителями и 2 сестрами С, миленькие...".
Две "миленькие" барышни Вороновы — те самые Нинуша (Анна) и Наташа, которым посвящены повести Л.А. Чарской "Большой Джон" и "Сибирочка". Мгновенно разлюбить их брата Ольга, конечно, не смогла: позже в ее дневнике появится впечатление от новой встречи: "С. видела! Благодарю Господа!" Узнав в сентябре того же года о том, что Воронов отправляется на фронт, великая княжна передала ему и его жене подарок — две небольшие иконы. А потом молилась за "С." и вновь благодарила Бога, услышав, что Павел Алексеевич жив. Сохранилось также письмо, отправленное Ольге Вороновой другой великой княжной, Татьяной; помимо новостей, расспросов и ласковых слов в нем содержится такая просьба от старшей сестры: "Ольга меня просила передать, что может быть у Вас есть еще какая нибудь фотография Вас с Павлом Алексеевичем, то она очень бы хотела, что бы Вы ей прислали".
В ходе Первой мировой войны Павел Воронов долгое время служил в сухопутных войсках и был награжден двумя орденами Св. Анны: 4-й степени с надписью "за храбрость" (03.11.1914) и 3-й степени с мечами и бантом (14.03.1916) — а также Французским Орденом Почетного Легиона 5-й степени. В 1917 году из-за болезни сердца был вынужден временно оставить службу и отправиться на лечение. Вместе с женой он уехал на Кавказ. Здесь их застала новость о революции в Петрограде. В своих воспоминаниях Ольга Константиновна отмечает, что семья супруга находилась в этот момент в своем поместье недалеко от Урала и была в безопасности (в виду, очевидно, имеется расположенная в Уфимской губернии усадьба Новинский Шар, которой владели Алексей и Анна Вороновы — родители Павла, "папа Алеша" и "мама Нэлли" в книгах Лидии Чарской ). Она и Павел, напротив, лишь чудом избежали смерти в последующие месяцы. Спасаясь от преследований большевиков, они переезжали из города в город, порой жили под чужими именами, несколько раз опасно болели... Тогда же до них дошло глубоко потрясшее обоих известие о страшной гибели царской семьи — тех, кого они искренне уважали и любили и кто, в свою очередь, считал их своими добрыми друзьями.
Узнав о формировании в Екатеринодаре Добровольческой армии под началом генерала Корнилова, Павел Воронов поспешил вступить в ее ряды. Больше года он выполнял поручения штаба по всему югу России. Однако за первоначальным успехом добровольцев последовала череда поражений, каждое из которых все сильнее ослабляло боеспособность отрядов, а условия жизни в Новороссийске, где обосновались Вороновы, становились все более катастрофическими. Павел Алексеевич принял решение эвакуировать жену, но по невероятному стечению обстоятельств и сам был откомандирован в Константинополь. Они покинули Россию вместе, поднявшись в 1920 году на борт английского парохода "Ганновер".
Пребывание в Константинополе было недолгим — через несколько недель супруги оказались во Франции. Здесь они задержатся уже на несколько лет — возвращаться было больше некуда, как и в 1917-м, когда батальон Воронова был распущен в его отсутствие.
В первые годы эмиграции Павел Алексеевич работал в отеле на Лазурном берегу, водил такси в Париже, служил управляющим на виноградниках. В 1928 году семью, в которой к тому времени росла шестилетняя дочь Татьяна, ждал новый переезд, на этот раз в Америку.
Вороновы обосновались в Филадельфии. Павел Алексеевич устроился в строительную фирму Day & Zimmermann, дававшую также консультации по управлению проектами.
Впоследствии он работал в Нью-Йорке (а Ольга Константиновна преподавала языки, русскую историю и литературу в нью-йоркском колледже Манхэттенвилл). Некоторое время их семья проживала в штате Колорадо, куда переехала, выйдя замуж, Татьяна.

В 1967 году чета Вороновых поселилась в городке Ричфилд-Спрингс неподалеку от Нью-Йорка. Вероятно, уже в то время Павел Алексеевич был неизлечимо болен — через два года он скончался от рака и был похоронен на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле. Особенно тяжело переживала его уход жена.

А внучка Алекс, дочь Татьяны, до сих пор помнит "Дэду" (так она сокращала сложное русское "дедушка"): "В моих немногочисленных воспоминаниях он остался ласковым дедушкой, который любил играть и просто проводить время со мной. Он умер, когда мне было всего девять — мне очень жаль, что это случилось так рано". "Почти пятьдесят лет спустя я все еще скучаю по нему".
В ее блоге alexdefircks.com, посвящённом семейной истории, размещены десятки фото Павла Алексеевича. На одном из ранних портретов — одетый в кадетскую шинель и бескозырку мальчик, чьи черты вызывают в памяти снимок старшей сестры, Лиды, когда-то напечатанный в "Задушевном слове": "Л.А. Чарская на 10-м году жизни". Взрослый же Павел очень похож на отца, Алексея Воронова — "папу Алешу" или "Солнышко" из книг Чарской. Любопытно, что именно так — "Солнышко" (либо "Счастье") — расшифровывают исследователи загадочное "С." в дневнике великой княжны Ольги Николаевны...

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1341 , vk.com/@-215751580-milyi-malenkii-matrosik-pave... . По ссылке есть фотографии.

@темы: Чарская, биография

---

Портреты в романах Лидии Чарской

[silent-gluk]

"Вакханка".

"Ее хорошенькая, совсем еще детская и свежая рожица, с узкими, зеленовато-серыми, постоянно сладко щурящимися глазками, с наивным припухлым ребяческими и одновременно взрослым ртом и этими, унаследованными ею от отца рыжими, настоящими тициановскими волосами, золотым ореолом окружающими ослепительно белую кожу рыжей блондинки, наводила на мысль о каком-то пушистом, нежном и прелестном зверьке".

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1340

@темы: текст, ссылки

---

Аудиокнига

[silent-gluk]

ЧАРСКАЯ: Картины нашей истории

В остросюжетной исторической повести Лидии Чарской "Паж цесаревны" рассказывается о судьбе послепетровской России, о периоде правления Анны Иоанновны, о бироновщине и восхождении на престол новой императрицы. В это смутное время с его дворцовыми интригами, кознями и заговорами трудно подчас сохранить верность своему слову. Но это удалось пятнадцатилетнему Андрею Долинскому, любимому пажу цесаревны Елизаветы.

Слушайте в удобном формате аудиокниги:

audio-knigki.ru/istoriya/15475-charskaya-lidiya...

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1339

@темы: текст, ссылки

---

Чарская в СССР

[silent-gluk]

Самуил Маршак. Дети отвечают Горькому

"...В эту пеструю коллекцию иногда по недоразумению попадает и добропорядочный, переходящий от поколения к поколению Майн Рид, но зато здесь же пристраивается и Лидия Чарская, которая до сих пор еще вызывает в нашей школе ожесточенные дискуссии, разделяя надвое целый класс: 9 - за Чарскую, 13 - против.
"Мне нравятся книги писателя Чарской, потому что она описывает грустно и всегда про детей. И еще мне нравятся старинные книги старого писателя Боровлева".
Так пишет Горькому какая-то меланхолическая читательница, не пожелавшая открыть свое имя.
Письмо это отличается от других писем и грустным тоном, и редким однолюбием.
Только один автор владеет сердцем этой читательницы - Лидия Чарская (если не считать, конечно, старого-старинного писателя Боровлева). Другие ребята не столь исключительны в своих симпатиях. Они тоже упоминают иногда Чарскую, но любят ее, так сказать, "по совместительству", рядом с Буссенаром и Бляхиным. И любят не за грусть, а наоборот - за удаль, за горцев, за сверкающие шашки и вороных коней!
Эти читатели верны Чарской только до тех пор, пока им не посчастливилось набрести на другого удалого писателя, который выдумает героя похлестче "кавалерист-девицы" и похрабрее княжны Джавахи.
Таким героем оказался остроумовский "Макар-Следопыт", он же Макарка Жук.
О нем написаны целых две повести. В предисловии ко второй, которая называется "Черный лебедь", автор - Л. Остроумов - посвятил своему рентабельному герою несколько глубоко прочувствованных строк.
"Знаешь ли ты, - пишет он, обращаясь к своему "Макару-Следопыту", - что от тебя без ума все ребята в СССР? Знаешь ли ты, что книгу о твоих похождениях в гражданскую войну все они читают, как говорится, взасос, что ты стал так же знаменит, как Робинзон Крузо, и твое имя стоит рядом с ним в списке любимых книг нашей молодежи?.. Ты хочешь знать, за что тебя полюбили ребята?.. По-моему, за то, что ты им уж очень сродни: такой же озорник и разбойник, как все они. Это первое. А второе - за то, что ты ничего никогда не боялся и всегда умел выйти из затруднительного положения. А еще за то, что ты хороший парень и зря никогда никого не обижал... Ты тот новый человек, который рожден революцией и который еще удивит мир своими делами".
В этом предисловии много правды.
"Макар-Следопыт" в самом деле очень популярен. Читателям действительно нужен герой, рожденный революцией и похожий на своих сверстников - советских школьников и пионеров. Им нужен герой, который ничего не боится, умеет выйти из затруднительных положений и зря никого не обижает.
Но вся беда в том, что Макар-Следопыт благороден, как Рокамболь, первый герой парижских бульваров; находчив, как Пинкертон, и храбр, как горный разбойник Ага-Керим из повестей Лидии Чарской".

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1338

@темы: ссылки, мнение о книге

---

Читатели "Задушевного слова" о книгах Чарской

[silent-gluk]

"На мои именины папа подарил мне книгу Л.А.Чарской "Газават". Мне в этой книге нравится Шамиль, потому что он воевал за независимость Кавказа - своей родины".

Сергей, 11 лет

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1337

@темы: ссылки, мнение о книге, Задушевное слово

---

Любопытно

[silent-gluk]

"Розы цвели и благоухали... Небо смеялось, и старый сад светло улыбался жаркой июльской улыбкой....
В глубоком кресле на веранде, облитой потоками золотых лучей, сидела больная. Ее бледное, усталое, изнуренное лицо, впалые, безжизненные глаза, ее прозрачная кожа и исхудалое тело говорили о продолжительном недуге.
Взгляд больной покоился на прильнувшей к ее коленям голове молодой женщины, которая приютилась у ее ног.
Эта молодая женщина составляла полную противоположность больной: она казалась воплощением жизни, несмотря на печальное выражение глаз, с любовью и сочувствием устремленных на больную.
Взор больной встретился с этим взором, пытливым и любящим ... Легкий вздох приподнял исхудалую грудь... Что-то влажное и блестящее сверкнуло в глубоких страдальческих глазах. Больная положила свою прозрачную, исхудалую руку на русую головку, покоившуюся на ее коленях, и проговорила:
—Дитя мое! Не знаю, поможет ли мне небо юга, к которому меня посылают врачи, и долго ли я проживу на свете... Быть может нам не суждено больше увидеться... А потому у меня к тебе просьба... возможно, что уже последняя в жизни... Я уверена, что ты мне не откажешь...
Сухой прерывистый кашель прервал речь больной. Она откинулась на подушки, а когда приступ кашля прошел, продолжала слабым, тихим голосом:
—Наши жизни сплелись так тесно, так крепко... Судьба сблизила нас. Ты помнишь, какую огромную роль я сыграла в твоей жизни? Ты помнишь, сколько горя, злобы и вражды осталось позади нас; сколько ненависти было до тех пор, пока ты не узнала меня, моя девочка... Мы обе были виноваты. Я, смело войдя в твою жизнь, не смогла понять твою гордую, свободную, как птица, душу и невольно наносила ей одну сердечную рану за другой... Ты, возненавидя меня, замечала во мне только одни недостатки и видела в каждом моем поступке лишь темные стороны... Почему так распорядилась судьба? От чего она не сразу дала мне ключ к сердцу моей девочки? За что мы обе страдали так долго? Ты своей ненавистью и злобой ко мне, я — видя полное бессилие унять это чувство... Но, слава Богу, все это минуло как кошмар, как гадкий сон, как темный осенний вечер... И теперь, когда я завоевала любовь моей девочки, мне хотелось бы вспомнить то далекое, темное время, которое не вернуться уже никогда, вспомнить именно теперь, когда, может быть, я последние дни вижусь с тобой...
Голос больной слабел с каждой минутой... Это не был уже обычный человеческий голос: звоном голубиных крыльев, шелестом ветра, тихим журчанием реки веяло от него...
—Нет! Нет, мама! Не говори так! — с жаром воскликнула молодая женщина, прильнув горячим поцелуем к исхудалой руке. — Ты должна жить, жить для нас дорогая ... Должна!.. Для семьи, для отца, для меня!.. Неужели же я нашла мое сокровище, мою маму, что бы потерять ее снова? Ты должна жить ради того, что бы дать мне возможность загладить все то зло, которое я причинила тебе когда--то невольно..."

Так начинается первая часть автобиографической трилогии Л.Чарской "За что? Моя повесть о самой себе". Иллюстрации к первому изданию рисовали известные художники начала 20 века - Владимир Табурин и Иван Гурьев. Также в книгу были помещены два портрета автора.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1336

По ссылке есть еще иллюстрации.

@темы: текст, ссылки, биография, иллюстрации

---

"Паж цесаревны"

[silent-gluk]

"Паж цесаревны", историческая повесть любимой молодыми читателями Л.А.Чарской, в увлекательной форме рисует полную приключений судьбу "маленького героя" Андрея Долинского, на фоне мрачного безвременья бироновской эпохи. Живой, красочный язык, историческая правдивость изложения, яркая обрисовка характеров и нравов, наряду с изяществом иллюстраций делают эту книгу хорошим подарком для молодежи.

"Слово", 1908 г.

Отсюда: vk.com/wall-215751580_1335

@темы: ссылки, мнение о книге