Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
Продолжаем публиковать новую маленькую повесть Лидии Чарской, напечатанную в журнале "Задушевное слово" для младшего возраста в 1910 году.
ЧТО БЫЛО В СЕРОМ ДОМЕ.
Рассказ Л. А. Чарской. (продолжение)
IV
Через минуту-другую, свет от маленькой керосиновой лампочки больно ударил мне в глаза.
Я с удивлением огляделась кругом.
Невидимые руки опустили меня на пол посреди большого подвального помещения с заплесневелыми от сырости стенами, с простыми деревянными скамьями и грязным некрашеным столом.
Я стояла перед высоким плечистым человеком сурового вида, с всклокоченной бородою. Подле меня суетилась хорошо знакомая мне старуха-нищая, доставившая меня сюда. Она трогала материю моего платья, ощупывала мою обувь, кофточку, юбку. Спиною к нам сидела худая, как скелет, женщина и перебирала какие-то тряпки в большом мешке. В стороне стояли три мальчугана, из которых одного я узнала сразу: это был знакомый уже мне Ванюшка; они пересмеивались, отпуская шутки на мой счет.
Высокий лохматый человек строгим пронизывающим взглядом окинул всю мою фигуру с головы до ног.
- Ничего себе девчонка, красивенькая… и тихая, кажется! Такие-то нам и нужны! Подозрения не навлекут на себя! Ну, теперь ты в наших руках! Смотри же, старайся, чтобы поскорее пройти всю науку в нашей школе, а не то…
- Какая наука? Какая школа?
- Узнаешь! - угрюмо ответил суровый человек.
- Я не хочу быть в вашей школе! - вскричала я, вся дрожа от волнения, - я хочу домой, к тёте Соне, нянечке, Лизе… Мне надо к ним… Надо в больницу, к Ане… Она умирает, умерла может быть! Пустите! Пустите!
- И не думает умирать твоя сестричка! - громко расхохоталась моя старая знакомка нищая.
- Как нет? Вы же сами говорили…
- Да, говорила, чтобы легче заманить тебя к себе, пташечка! Уж и следила же я за тобою всё это время, касаточка! И за тобой, и за тётенькой твоей, и за сестричками. При мне старшенькая и под лошадей попала и после отвезли её в больницу, - всё я видела. Уж очень ты меня раззадорила тогда, касаточка, как перед всей честной публикой старую Степановну воровкой выставила… Тогда уж я и решила посчитаться с тобою, да заодно нашему хозяину-благодетелю и новую ученицу предоставить… Что глазки-то вытаращила, касаточка? Не бойсь, не бойсь, не волки мы - не съедим тебя…
Все это старуха проговорила мягким вкрадчивым голосом, в то время как её красные слезящиеся глазки так и бегали в разные стороны и горели, и искрили злыми огоньками.
Тяжелое предчувствие сжало мне сердце. Мне стало вдруг так страшно, так страшно под этим злым взглядом старухи.
Я поняла, что попала в руки к каким-то темным нехорошим людям и что мне необходимо вырваться от них сейчас же, сию минуту, во что бы то ни стало.
- Пустите меня! Пустите! Пустите! - вскричала я не своим голосом и, оттолкнув от себя старуху, со всех ног кинулась к дверям.
- Та-та-та-та! Куда, ласточка? Ишь ты, прыткая какая! - услышала я грубый голос над собою, и две цепкие руки схватили меня за плечи. Потом кто-то силой отшвырнул меня в угол… Я больно стукнулась головой о стенку и в тот же миг потеряла сознание.
V
Очнулась я должно быть очень не скоро.
Ни старухи, ни худой молчаливой женщины, разбиравшей тряпки при моём появлении, не было подвале. Исчез и знакомый мне Ванюшка. Двое старших мальчуганов сидели в углу и о чем-то громко спорили. В руках одного я увидела блестящие новенькие золотые часики. Он показывал их товарищу, не давая их однако тому в руки. Его сверстнику должно быть не нравилось такое поддразнивание. Он сердито бранился и грозил кулаками своему собеседнику. Лохматый хозяин сидел у стола и раскладывал на нем какие-то вещи. Чего-чего тут только не было! И золотые украшения, кошельки, носовые платки, и часы, и даже пальто и дамский зонтик.
Хозяин должно быть был в духе, потому что мурлыкал себе под нос какую-то песенку.
Вдруг послышался легкий стук за дверью.
- Попрошайка пришла! Попрошайка! - вскричали разом оба мальчугана и кинулись к порогу.
- Брысь вы! На место! - прикрикнул на них хозяин и, оттолкнув мальчиков, сам поспешил к двери.
- Это ты, ты, девочка? - произнес он, прикладывая ухо к дверной щели.
- Я, отец! - послышался мне слабый голосок.
- Много собрала сегодня? - снова спросил хозяин, не без труда снимая большое заржавленный крюк с дверей.
- Подавали, отец! Милостыньки-то набрала, а и холодно только! - снова послышался тот же странно знакомый мне голос.
Где я слышала его? Где слышала я этот хриплый, вздрагивающий голосок? Положительно не помню… (Продолжение будет)
Рисунки к повести - художника Э.Соколовского, иллюстрировавшего повести Чарской "Записки сиротки", "Первые товарищи" и другие.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_3418 , иллюстрация по ссылке
ЧТО БЫЛО В СЕРОМ ДОМЕ.
Рассказ Л. А. Чарской. (продолжение)
IV
Через минуту-другую, свет от маленькой керосиновой лампочки больно ударил мне в глаза.
Я с удивлением огляделась кругом.
Невидимые руки опустили меня на пол посреди большого подвального помещения с заплесневелыми от сырости стенами, с простыми деревянными скамьями и грязным некрашеным столом.
Я стояла перед высоким плечистым человеком сурового вида, с всклокоченной бородою. Подле меня суетилась хорошо знакомая мне старуха-нищая, доставившая меня сюда. Она трогала материю моего платья, ощупывала мою обувь, кофточку, юбку. Спиною к нам сидела худая, как скелет, женщина и перебирала какие-то тряпки в большом мешке. В стороне стояли три мальчугана, из которых одного я узнала сразу: это был знакомый уже мне Ванюшка; они пересмеивались, отпуская шутки на мой счет.
Высокий лохматый человек строгим пронизывающим взглядом окинул всю мою фигуру с головы до ног.
- Ничего себе девчонка, красивенькая… и тихая, кажется! Такие-то нам и нужны! Подозрения не навлекут на себя! Ну, теперь ты в наших руках! Смотри же, старайся, чтобы поскорее пройти всю науку в нашей школе, а не то…
- Какая наука? Какая школа?
- Узнаешь! - угрюмо ответил суровый человек.
- Я не хочу быть в вашей школе! - вскричала я, вся дрожа от волнения, - я хочу домой, к тёте Соне, нянечке, Лизе… Мне надо к ним… Надо в больницу, к Ане… Она умирает, умерла может быть! Пустите! Пустите!
- И не думает умирать твоя сестричка! - громко расхохоталась моя старая знакомка нищая.
- Как нет? Вы же сами говорили…
- Да, говорила, чтобы легче заманить тебя к себе, пташечка! Уж и следила же я за тобою всё это время, касаточка! И за тобой, и за тётенькой твоей, и за сестричками. При мне старшенькая и под лошадей попала и после отвезли её в больницу, - всё я видела. Уж очень ты меня раззадорила тогда, касаточка, как перед всей честной публикой старую Степановну воровкой выставила… Тогда уж я и решила посчитаться с тобою, да заодно нашему хозяину-благодетелю и новую ученицу предоставить… Что глазки-то вытаращила, касаточка? Не бойсь, не бойсь, не волки мы - не съедим тебя…
Все это старуха проговорила мягким вкрадчивым голосом, в то время как её красные слезящиеся глазки так и бегали в разные стороны и горели, и искрили злыми огоньками.
Тяжелое предчувствие сжало мне сердце. Мне стало вдруг так страшно, так страшно под этим злым взглядом старухи.
Я поняла, что попала в руки к каким-то темным нехорошим людям и что мне необходимо вырваться от них сейчас же, сию минуту, во что бы то ни стало.
- Пустите меня! Пустите! Пустите! - вскричала я не своим голосом и, оттолкнув от себя старуху, со всех ног кинулась к дверям.
- Та-та-та-та! Куда, ласточка? Ишь ты, прыткая какая! - услышала я грубый голос над собою, и две цепкие руки схватили меня за плечи. Потом кто-то силой отшвырнул меня в угол… Я больно стукнулась головой о стенку и в тот же миг потеряла сознание.
V
Очнулась я должно быть очень не скоро.
Ни старухи, ни худой молчаливой женщины, разбиравшей тряпки при моём появлении, не было подвале. Исчез и знакомый мне Ванюшка. Двое старших мальчуганов сидели в углу и о чем-то громко спорили. В руках одного я увидела блестящие новенькие золотые часики. Он показывал их товарищу, не давая их однако тому в руки. Его сверстнику должно быть не нравилось такое поддразнивание. Он сердито бранился и грозил кулаками своему собеседнику. Лохматый хозяин сидел у стола и раскладывал на нем какие-то вещи. Чего-чего тут только не было! И золотые украшения, кошельки, носовые платки, и часы, и даже пальто и дамский зонтик.
Хозяин должно быть был в духе, потому что мурлыкал себе под нос какую-то песенку.
Вдруг послышался легкий стук за дверью.
- Попрошайка пришла! Попрошайка! - вскричали разом оба мальчугана и кинулись к порогу.
- Брысь вы! На место! - прикрикнул на них хозяин и, оттолкнув мальчиков, сам поспешил к двери.
- Это ты, ты, девочка? - произнес он, прикладывая ухо к дверной щели.
- Я, отец! - послышался мне слабый голосок.
- Много собрала сегодня? - снова спросил хозяин, не без труда снимая большое заржавленный крюк с дверей.
- Подавали, отец! Милостыньки-то набрала, а и холодно только! - снова послышался тот же странно знакомый мне голос.
Где я слышала его? Где слышала я этот хриплый, вздрагивающий голосок? Положительно не помню… (Продолжение будет)
Рисунки к повести - художника Э.Соколовского, иллюстрировавшего повести Чарской "Записки сиротки", "Первые товарищи" и другие.
Отсюда: vk.com/wall-215751580_3418 , иллюстрация по ссылке