Алла Кузнецова, Молчаливый Глюк. Я не со зла, я по маразму!
XХVIII ЦАРСКОСЕЛЬСКАЯ НАУЧНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ. ПРЕЗЕНТАЦИИ ДОКЛАДЧИКОВ. 30 НОЯБРЯ 2022. I АНТИКАМЕРА
Источник статьи: Жизнь во дворце. Взгляд изнутри: сборник научных статей XXVIII Царскосельской конференции. 2022. search.rads-doi.org/project/10519
Трофимова Елена Ивановна
ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА, МИЧМАН ЯХТЫ
«ШТАНДАРТ» И ЛИДИЯ ЧАРСКАЯ:
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СВЯЗИ
В дневниковой записи от 17 июля 1912 г. великая княжна Ольга
Николаевна так отзывалась об императорской яхте «Штандарт»: «…
Летние месяцы мы проводим на борту яхты «Штандарт». Это наш
плавучий дом»1
. Действительно, построенное в Дании и спущенное
на воду 26 февраля 1895 г. роскошное судно представляло собой сочетание императорского дворца и уютного семейного дома. С одной стороны — традиционные ритуалы и церемонии, с другой —
интимная атмосфера жизни любящего семейства. Ограниченное
пространство яхты неизбежно приводило к более тесным контактам царственных особ и обслуживающего их персонала — морских
офицеров, матросов, слуг.
Что касается парадной стороны жизни на яхте, то стоит упомянуть следующие события. В летнюю навигацию 1897 г. на борту
«Штандарта» принимали короля Сиама Раму V, германского императора Вильгельма II, президента Франции Ф.Фора. И в дальнейшем, при посещениях России главы иностранных государств
неоднократно встречались с русским императором на борту «плавучего дома». Зачастую эти посещения носили неформальный характер, но имели важное для Российской империи политическое
и военное значения. К примеру, Вильгельм II трижды поднимался
на палубу «Штандарта»: в июле 1902 г. во время маневров учебного
артиллерийского отряда Балтийского флота; в июле 1907 г. в германском порту Свинемюнде (ныне Свиноуйсьце, Польша) во время встречи российского и немецкого императоров, и позже, в июне
1912 г., при закладке в Ревеле нового порта Петра Великого. В августе того же года русский император встречался на «Штандарте»
с премьер-министром Франции Р.Пуанкаре для обсуждения русско-французского союза, переросшего в Антанту.
Однако за внешним блестящим декорумом шла совсем другая, личная, человеческая жизнь. Жизнь без строгих масок, отработанных ритуалов, сдержанного «приличного» поведения. Дети
шумно бегали и прыгали на палубе, взрослые позволяли себе
расслабиться — «расстегнуть воротнички», проводить время
за простыми играми и приятными посиделками. Иерархические
требования смягчались, офицеры и матросы становились приятелями, интересными собеседниками. Как отметила Ольга Николаевна в той же дневниковой записи от 17 июля 1912 г.: «Алексей
столь тесно общается с матросами, что выучился игре на балалайке
и ни за что не хочет играть на более «благородных»инструментах,
сколько бедная матушка его не уговаривает. А любимое наше с Танюшей занятие, наведываться в ходовую рубку корабля и украдкой
угощать вахтенных офицеров пирожными и конфетами, дабы скрасить нелегкую и ответственную службу»2
.
Среди молодых офицеров был мичман Павел Алексеевич Воронов (1886–1964). Несмотря на молодость, на нем уже была печать
романтического героя: в декабре 1908 г., будучи гардемарином крейсера «Адмирал Макаров», он участвовал в спасении гражданского
населения во время Мессинского землетрясения. Несомненно, это
производило сильное впечатление на юных княжон. Впрочем, молодой, высокий, симпатичный моряк нравился всем — и взрослым, и детям. Император нередко выбирал его в партнеры для игры
в теннис, для поездок на лодках. Так 19 июня 1913 г. Николай II
записал в своем дневнике: «После завтрака отправился к теннису
1. Яхта «Штандарт» на ялтинском рейде. 1910-н гг.
190 Е.И.Трофимова Великая княжна, мичман яхты «Штандарт»… 191
с Кирой и Вороновым в байдарках»3
. Для Ольги и Татьяны мичман был неизменным кавалером
в танцах, а для цесаревича Алексея — старшим товарищем. Позже эту привязанность мальчика
отмечала в своих воспоминаниях супруга Павла Алексеевича —
О. К. Клейнмихель: «Маленький
цесаревич Алексей очень его
любил — императрица однажды сказала мне, что он всегда
держал фотографию моего мужа
возле своей постели и, конечно,
мой муж был всецело предан
мальчику»4
. Мичман выполнял
и другие поручения августейшей семьи: к примеру, отвечал
за подготовку призов и подарков
для благотворительных базаров.
Однако симпатии к Воронову в некоторых случаях, приобретали иной характер. Речь идет
о романтическом увлечении великой княжны Ольги Николаевны
мичманом Вороновым. Тема эта уже достаточно разработана исследователями и публицистами. Но отметим некоторые факты.
Воронов поступил служить на «Штандарт» в 1911 г. Несколько
сохранившихся фотографий убедительно говорят о том, что он органично вписался в атмосферу жизни императорской яхты. На одной фотографии он с цесаревичем Алексеем в Петергофе, на другом,
взявшись крест-накрест за руки, танцует с великой княжной Ольгой
на палубе. Особенно показателен снимок, где Павел Алексеевич сидит в компании великих княжон Татьяны и Ольги, причем, последняя дружески-нежно положила свою руку на правую руку мичмана. Сближению молодых людей способствовала и романтическая
обстановка, в том числе очарование и морских просторов, и береговых пейзажей. Вот так описывала эту сторону бытия «Штандарта» Клейнмихель: «По-прежнему меня очаровывает воспоминание
об одном вечере — праздновании шестнадцатого дня рождения великой княжны Ольги. Бал в ее честь был дан в Ливадии. Красота
крымского пейзажа, с высокими скалистыми горами, чьи мощные
силуэты вырисовывались на фоне глубокого южного неба, сверкающего мириадами звезд; сады, полные цветущих роз, отдаленный
рокот волн где-то внизу и прелестная молодая принцесса. Ее глаза
сияют от удовольствия, на ее щеках румянец волнения — все это
было как сказка, которая чудесным образом стала явью…»5
.
Ольга Николаевна влюбилась в Павла Алексеевича, о чем свидетельствуют ее дневниковые записи. К примеру, 17 июля 1912 г. она
пишет: «Особенно нравится мне офицер С., он так галантен, услужлив, но самое главное он, как и я, огорчен сегодняшним состоянием
России», и там же «С. подарил мне цикл итальянских стихов Гумилева, написанных поэтом во время путешествия по этой стране»6
.
Здесь важно отметить, что «литературный дискурс» великой княжны и мичмана не был случайным. Ольга Николаевна не только интересовалась современной литературой, но понимала и проблематику,
которую затрагивали русские писатели. Еще до знакомства с Вороновым, 5 ноября 1907 г., она пишет: «Получилось прочесть повесть
«Поединок»автора Куприна. Меня глубоко поразило это произведение. Это не простая военная повесть. Это нечто новое. Сюжетная канва произведения построена на перипетиях судьбы честного
русского офицера, которого условия армейской казарменной жизни заставляют задуматься о неправильных отношениях между
людьми. Куприн затрагивает и вопрос о причинах общественного
неравенства людей, и о возможных путях освобождения человека
от духовного гнета, и о проблеме взаимоотношений личности и общества, интеллигенции и народа. Автор заставил меня совершенно
по-другому взглянуть не только на нашу армию, но и на все те события, которые происходят сейчас в России»7
. Не оставались вне
поля ее зрения и поэтические новинки. Красноречиво об этом говорит следующая запись дневника от 18 октября 1913 г.: «От скуки
и тоски пристрастилась читать Анну Ахматову. Великая поэтесса,
Великий человек. Она будто читает мои чувства, мысли и переносит
их на бумагу»8
. Литературные симпатии способствовали развитию
чувств молодых людей — они явно шли по нарастающей. В записи
от 18 октября 1913 г. читаем такие строки: «Лето пролетело как одно
мгновение. С. остался в Крыму, а я здесь в Царском Селе. Очень скучаю. Каждую ночь вспоминаю, как мы кружились в танце на моем
восемнадцатилетии»9
.
Однако если для великой княжны эта влюбленность была очевидной, что это было для Павла? Служебная любезность? Дружеская симпатия? Романтическая влюбленность? Для нас это останется тайной. Понятно, что молодой моряк вряд ли мог рассчитывать
на что-то серьезное, учитывая разницу социального положения.
Как бы то ни было, но 7 февраля 1914 г. в Царском Селе в Феодоровском Государевом соборе Собственных Его Величества Конвоя и Сводного пехотного полка состоялось венчание лейтенанта
П. А.Воронова и графини О. К. Клейнмихель (1894–1981). В церемонии участвовали члены августейшего семейства, а Николай II
и Александра Федоровна были посаженными отцом и матерью.
Об этом сохранилось упоминание в дневнике императора: «Поехал
с Аликс и Сандро в полковую церковь на свадьбу П. А.Воронова
и Ольги Клейнмихель поздравить молодых и выпить их здоровье»10.
Служивший с 1906 г. в различных должностях на императорской яхте Н.В.Саблин (1880–1962) в своих мемуарах так описал это
событие: «Всех наших офицеров пригласили на свадьбу в Царское
Село, бракосочетание совершалось в Феодоровском соборе, присутствовал Государь с Княжнами. Потом состоялся прием у графини Клейнмихель. И Государь сделал честь молодым Своим с Княжнами присутствием на этом приеме»11. Ольга Николаевна, будучи
подружкой невесты, записала в дневнике, что просит Господа дать
молодым счастья.
Однако нас интересует другой аспект этой истории. Из чуть
выше сказанного следует, что между мичманом и Ольгой имели
место разговоры о литературе, в частности, о поэзии Гумилева.
Несомненно, что во дворце читали и детские, и юношеские произведения. Журнал «Задушевное слово» (об этом не единожды указывалось на его рекламных страницах) выписывался в Зимний дворец.
С большой долей вероятности можно предположить, что и Воронов рассказывал великим княжнам о своей единокровной сестре
Л. А. Чарской (1875–1937), очень знаменитой в те годы писательнице и постоянном авторе данного журнала.
В этой связи следует подробнее остановиться на истории семьи
Вороновых. Отец семейства — Алексей Александрович Воронов
(1850–1921), военный инженер, был женат на Антонине Дмитриевне, урожденной Крахоткиной, скончавшейся 19 января 1875 г.
при появлении на свет дочки Лидии. Во второй брак вдовец вступил более чем через десять лет, обвенчавшись в 1885 г. со своей кузиной Анной Павловной, урожденной Вороновой. От этого брака
родились сыновья Павел и Александр и дочери Анна и Наталья.
Отношения мачехи и падчерицы Лидии, судя по автобиографическим повестям, переживали различные периоды, но безусловно
одно — Лидия Алексеевна Чарская (она приняла этот театральный
и литературный псевдоним в 1898 г.) любила своих единокровных
братьев и сестер и всегда справлялась об их развитии, обучении,
досуге, здоровье. Посвящала им «стишки» (ее название) и стихотворения. Например, обращенное к брату Саше «Познай родину»
(1905): «Запомни доблесть тех мужей, / Что силы отдали России, /
И тех, что поборов стихии, / Слегли в честь Родины своей»12. Более того, она всегда старалась оказывать всевозможную финансовую помощь отцу и его семье. Несмотря на то, что тот дослужился
до генерал-майора, поддержка старшей дочери была крайне необходима. Ее брат Павел закончил Морской кадетский корпус, был
приписан к Гвардейскому морскому экипажу и с 1911 г. стал служить на «Штандарте». Здесь следует заметить, что семейство Вороновых имело устойчивые связи с царским двором. Об этом говорит
хотя бы тот факт, что крестным отцом Александра, младшего брата
Павла, был великий князь Дмитрий Константинович.
Трудно поверить, что в своих разговорах с великими княжнами
мичман не касался творчества своей сестры. Тем более что к тому
времени литературная слава Лидии Алексеевны достигла апогея 13.
Есть веские основания тому, что молодой мичман, выражаясь современным языком, поддерживал «информационный канал» между русской писательницей и императорской семьей.
Интересен и другой вопрос: а сколь внимательно читали царские
дети произведения Чарской? Обратимся к хронологии. Ольга Николаевна родилась в 1895 г., в девятисотых годах известность и популярность писательницы Чарской в юношеской читательской аудитории России выросла необычайно. Трудно представить, что этот
феномен прошел мимо августейшего семейства, которое следило
за культурными новинками, в том числе и литературными. Тем более, что произведения Чарской, как уже отмечалось, публиковались
в журнале «Задушевное слово», который читали во всех городах
и весях Российской империи14. Ольга Николаевна, без сомнения,
была внимательной и, выражаясь современным языком, квалифицированной читательницей.
Но есть и более убедительное доказательство, что в царском
окружении имя Лидии Чарской было хорошо известно. В 1905 г.
на страницах раздела «Почтовый ящик» в журнале «Задушевное
слово» был опубликован отзыв Саши Лейхтенбергской. Приводим
его дословно: «Мне больше всего нравится «Смелая жизнь» [Лидии
Чарской] … Я первый раз пишу в журнал. У меня есть 4 брата и 1
сестра…»15. А в другом ее письме, опубликованном в 1907 г., рассуждая о героине из новой повести Чарской «За что?», девочка пишет: «…не нравится мне ее эгоизм и сама Лида в детстве…»16.
Автор этих незатейливых рецензий, почитательница Чарской
из Зимнего дворца — герцогиня Александра Николаевна Лейхтенбергская17 (1895–1960), внучатая племянница Николая ІІ, ровесница Ольги Николаевны. Вполне вероятно, что она могла делиться
своими литературными впечатлениями с великой княжной Ольгой.
Предположение, что общение девушек было довольно тесным, подтверждает еще одна дневниковая запись великой княжны от 6 января 1913 г.: «…мы <…> поехали в СПб к Ирине. У нее были Зоя
Штекель и Саша Лейхтенбергская. Ужасно милая. Мы ничего особенного не делали, но время провели очень весело. Пили чай впятером и много смеялись»18.
В связи со сказанным возникает вопрос: а могли ли каким-нибудь образом встретиться воочию великая княжна и писательница?
Здесь, за отсутствием прямых доказательств, мы вступаем в область
предположений. Приглашали Чарскую в Зимний или Александровский дворец, мы не знаем. А вот императорский Александринский
театр можно считать неким вариантом встречи, тем более Николай II с Ольгой и Татьяной неоднократно его посещали. К примеру,
и в дневнике царя, и в записях Ольги мы находим упоминание
о спектакле по пьесе П.П.Гнедича «Ассамблея». Ольга пишет 24 января 1913 г.: в «8 ч. 15 м. маленькие с Триной поехали домой, а мы
две с Папа в Александринский театр — «Ассамблея». Очень интересно»19. Этим же днем датирована запись Николая II «…в 8 час. отправился в Александр [инский] театр с Ольгой и Татьяной. Видели
интересную пьесу «Ассамблея». Вернулись в Ц.С. в 12»20. Таким образом, можно предположить, что, посещая театр, Ольга Николаевна
видела в каком-нибудь из представлений сестру Павла. И уж точно
Чарскую видели в парадном спектакле 1913 г. «Козьма Захарьич Минин, Сухорук» по пьесе А. Н.Островского. Тогда в честь празднования 300-летия Дома Романовых труппа театра в полном составе
была задействована на сцене. Итак, великая княжна Ольга знала
о Чарской, читала ее произведения и, несомненно, автобиографическую трилогию («За что?», «На всю жизнь», «Цель достигнута»).
Но вернемся к интересующему нас вопросу: кого скрывала литера С. в записях великой княжны? И как расшифровать эту букву? Крымские исследователи (М.Земляниченко, Т. Данилова) предлагают следующие слова — «сердце, сокровище, солнце, счастье»21.
Но мне думается иное. Отзвуком этой романтической и литературной истории может служить обращение к отцу, которое мы находим в письмах Ольги Николаевны от 22 сентября и 23 октября
1914 г. «Ну, до свиданья, Папа-Солнышко. Спи сладко <…>. Твоя
дочь Елисаветградец»; «Папа-Солнышко! Какая ужасная радость
наши победы…»22. Это ласковое обращение «Папа-Солнышко» почерпнуто из произведений Чарской. Точно так — папа-солнышко — называла своего обожаемого отца Лидюша Воронская — «альтер эго» Чарской, да и сама писательница. Похоже, у нас имеются
все основания полагать, что загадочная «С», шифровавшая Павла
Воронова в дневнике великой княжны, пришла из произведений
его сестры-писательницы, перешла и на Николая II, и на мичмана,
как бы фиксируя таинственную связь императорской яхты, великой
княжны и молодого моряка. Итак, слово найдено, это — Солнышко.
В сложную и прихотливую партитуру этой романтической симфонии вплетена и негромкая партия Лидии Алексеевны Чарской.
По-разному сложились дальнейшие судьбы этого случайного
или неслучайного «литературного треугольника».
Начало Первой мировой войны стало поворотной точкой
в истории отношений четы Вороновых и царской семьи. Как писала
О. К. Клейнмихель-Воронова:
«В дождливую ночь, в начале
сентября мне пришлось сказать
«прощай» своему мужу. Перед
его отъездом великая княжна Ольга дала каждому из нас
по маленькой иконке, которые
мы с тех пор всегда носили».
И далее добавляет, что «после
осмотра врачебной комиссией
в Морском госпитале ему было
предписано уехать на два месяца на лечение на водный курорт
Кавказа»23, поскольку в январе
1917 г. у Воронова начались проблемы с сердцем, и его вернули с фронта в Петроград.
С 1918 по 1920 г. П. А.Воронов служил при штабе Добровольческой армии. После поражения Белой армии начались зарубежные
странствия семейства Вороновых. В 1920 г. они отбывают из Новороссийска на английском крейсере «Ганновер» в Стамбул, затем, в 1928 г.,
в США, где остаются навсегда. Павел Алексеевич находит работу
сначала аналитиком в Военном министерстве, позже работает в разных инженерных фирмах Филадельфии и Чикаго. В 1922 г. у супругов
родилась дочь Татьяна. Павел Алексеевич скончался в 1964 г. и был
погребен на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле.
Совсем по-иному сложилась судьба Л. А. Чарской. Она не покидала Россию, продолжала преданно служить в любимом театре. Пыталась не оставить в стороне и литературную деятельность, несмотря на то, что прежняя широкая известность скорее мешала, нежели
помогала при новых идеологических приоритетах. И все же ей удалось написать и выпустить в свет во второй половине 1920-х гг. несколько книжек для детей24: «Девочка и белочка», «Пров-рыболов»,
«Мастер Пепка — делай крепко!», «Про ленивого мышонка-Острого зубенка», правда, под псевдонимом «Н. Иванова». Произведения
эти свидетельствуют о настоящем литературном таланте Чарской и,
главное, о ее умении слышать ритм времени, понимать запросы читательской аудитории и творчески на них отвечать. В текстах очевиден разрыв с дореволюционной эстетикой, сочетавшей реалистическую традицию с элементами романтизма. Писательница понимает,
что новый читатель во многом связан с крестьянским миром и его
архаическими традициями, поэтому она намеренно избирает форму народного лубка, в котором сочетается речевая простота, неприкрытая назидательность, незамысловатость и одновременно сказочность сюжетов. Чарской удается примирить экспрессивную форму
с энергией содержания, сделать текст художественно современным
и одновременно понятным ребенку. Добавлю, что общий тираж
этих небольших книжек составил более ста тысяч экземпляров.
В сложной атмосфере 1920–1930-х гг. писательнице приходилось
скрывать многие факты, касающиеся родственников: ее отец генерал А. А.Воронов и сын Г.Б. Чурилов (1896–1936) служили в Белой
армии на Дальнем Востоке. В декабре 1924 г. с театральным стажем
в 26 лет Чарская была уволена из театра Акдрамы, таковым стало
название бывшего Императорского театра. После этого до самой
смерти в 1937 г. она постоянно боролась с бедностью, одиночеством
и тяжелым недугом (туберкулез III-й степени). Лишь в середине
1930-х гг., благодаря усилиям ее доброжелателей, и в первую очередь,
Л.П. Маториной25, ей была назначена небольшая пенсия местного
значения «За литературные заслуги в дореволюционное время».
Скончалась Чарская 18 марта 1937 г. и была похоронена на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга недалеко от часовни Блаженной Ксении Петербургской.
Земная жизнь великой княжны Ольги Николаевны трагически
завершилась в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дома 17 июля
1918 г. Царственные мученики пополнили сонм русских святых.
1 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
estetclub. 5bb.ru/viewtopic. php?id=556 (дата обращения — март 2022 г.).
2 Там же. 3 Дневники императора Николая II: Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL: litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-i i/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905-1918# sec_2
(дата обращения — апрель 2022 г.).
4 Из воспоминаний О. Клейнмихель-Вороновой. [Электронный ресурс]. URL: https://
ru-royalty.livejournal.com/2778068. html (дата обращения — март 2022 г.).
5 Там же. 6 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
estetclub. 5bb.ru/viewtopic. php?id=556 (дата обращения — март 2022 г.).
7 Там же. 8 Там же. Стихотворение Ахматовой «Сладок запах синих виноградин…» настолько понравилось Ольге Николаевне, что она полностью переписала текст в свой дневник
9 Там же. 10 Дневники императора Николая II: Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL:
litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-i i/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905–
1918#sec_2 (дата обращения — апрель 2022 г.).
11 СаблинН.В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». СПб., 2008. С. 312, 313. 12 Задушевное слово. 1901. № 14. С. 237.
13 Один из примеров: в вышедшем в 1910 г. первом поэтическом сборнике М.Цветаевой
«Вечерний альбом» некоторые стихи навеяны творчеством Чарской, прежде всего, повестью «Княжна Джаваха». 14 Среди корреспондентов, присылавших свои отзывы в журнал, было много детей знаковых для России фамилий, например, Пиотровские, Поленовы, Бахрушины, Юсуповы,
Скалон, фон Витте, Набоковы, Капнист, Кузьмин-Караваевы, многие другие. В этот ряд
можно добавить Елену Гоголеву, в будущем знаменитую советскую актрису, Александра
Русанова — сына известного полярного исследователя.
15 Задушевное слово. 1905. № 52 (раздел «Почтовый ящик», внутр. стр. обложки).
16 Задушевное слово. 1907. № 50 (раздел «Почтовый ящик», внутр. стр. обложки).
17 Лейхтенбергская (де Богарнэ) Александра Николаевна (1895–1969) с 1916 г. замужем за князем Л. Меликовым, разведена; с 1922 г. замужем за Н. И. Терещенко. Ее отец
Н. Н. Лейхтенбергский [Богарнэ-Лейхтенбергский] (1868–1928) принадлежал к кругу
высшей аристократии России и был близок к царю Николаю II; более шести лет князь
командовал ротой Преображенского полка, в том числе ротой Его Величества, а затем
4-м и 1-м батальонами этого полка. В 1912 г. был произведен в полковники и назначен
флигель-адъютантом.
18 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
lastromanovs.blogspot.com/2018/05/dnevnik-olgi-.... html
(дата обращения — март 2022 г.).
19 Там же. Спектакль по пьесе П.П.Гнедича «Ассамблея» был поставлен А. И. Долиновым.
Премьера состоялась 26 ноября 1912 г. в Александринском театре Санкт-Петербурга. 20 Дневники императора Николая II. Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL: https://
litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-ii/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905–1918
(дата обращения — апрель 2022 г.).
21 Крымские историки разгадали одну из тайн царской семьи. [Электронный ресурс]. URL: русскоедвижение. рф/index. php/orthodox-page/59-orthodox-pa
ge/26154-2015-02-21-06-07-45 (дата обращения — февраль 2022 г.); также: Тайное «счастье» Великой княжны Ольги: о ком писала в своих дневниках старшая дочь Николая II.
[Электронный ресурс]. URL: kulturologia.ru/blogs/021018/40729/ (дата обращения — февраль 2022 г.).
22 Из дневников и писем великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс].
URL: zen.yandex.ru/media/ladydi_17/otryvki-iz-dnevni... (дата обращения — марта 2022 г.).
23 Из воспоминаний О. Клейнмихель-Вороновой. [Электронный ресурс]. URL: https://
ru-royalty.livejournal.com/2778068. html (дата обращения — апрель 2022 г.).
24 ТрофимоваЕ.И. «Слухи о моей смерти сильно преувеличены…» (Творчество Л. А. Чарской после революции) // «Убить Чарскую…»: парадоксы советской литературы для детей (1920-е — 1930-е гг.): сборник статей. СПб., 2013. С. 88–95. 25 Л.П. Маторина была редактором журнала «Работница и крестьянка» с 1922 по 1934 г.
См.: ПолонскаяЕ.Г. Города и встречи. Книга воспоминаний. М., 2008. С. 454.
______________________________________
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2618
Источник статьи: Жизнь во дворце. Взгляд изнутри: сборник научных статей XXVIII Царскосельской конференции. 2022. search.rads-doi.org/project/10519
Трофимова Елена Ивановна
ВЕЛИКАЯ КНЯЖНА, МИЧМАН ЯХТЫ
«ШТАНДАРТ» И ЛИДИЯ ЧАРСКАЯ:
НЕСЛУЧАЙНЫЕ СВЯЗИ
В дневниковой записи от 17 июля 1912 г. великая княжна Ольга
Николаевна так отзывалась об императорской яхте «Штандарт»: «…
Летние месяцы мы проводим на борту яхты «Штандарт». Это наш
плавучий дом»1
. Действительно, построенное в Дании и спущенное
на воду 26 февраля 1895 г. роскошное судно представляло собой сочетание императорского дворца и уютного семейного дома. С одной стороны — традиционные ритуалы и церемонии, с другой —
интимная атмосфера жизни любящего семейства. Ограниченное
пространство яхты неизбежно приводило к более тесным контактам царственных особ и обслуживающего их персонала — морских
офицеров, матросов, слуг.
Что касается парадной стороны жизни на яхте, то стоит упомянуть следующие события. В летнюю навигацию 1897 г. на борту
«Штандарта» принимали короля Сиама Раму V, германского императора Вильгельма II, президента Франции Ф.Фора. И в дальнейшем, при посещениях России главы иностранных государств
неоднократно встречались с русским императором на борту «плавучего дома». Зачастую эти посещения носили неформальный характер, но имели важное для Российской империи политическое
и военное значения. К примеру, Вильгельм II трижды поднимался
на палубу «Штандарта»: в июле 1902 г. во время маневров учебного
артиллерийского отряда Балтийского флота; в июле 1907 г. в германском порту Свинемюнде (ныне Свиноуйсьце, Польша) во время встречи российского и немецкого императоров, и позже, в июне
1912 г., при закладке в Ревеле нового порта Петра Великого. В августе того же года русский император встречался на «Штандарте»
с премьер-министром Франции Р.Пуанкаре для обсуждения русско-французского союза, переросшего в Антанту.
Однако за внешним блестящим декорумом шла совсем другая, личная, человеческая жизнь. Жизнь без строгих масок, отработанных ритуалов, сдержанного «приличного» поведения. Дети
шумно бегали и прыгали на палубе, взрослые позволяли себе
расслабиться — «расстегнуть воротнички», проводить время
за простыми играми и приятными посиделками. Иерархические
требования смягчались, офицеры и матросы становились приятелями, интересными собеседниками. Как отметила Ольга Николаевна в той же дневниковой записи от 17 июля 1912 г.: «Алексей
столь тесно общается с матросами, что выучился игре на балалайке
и ни за что не хочет играть на более «благородных»инструментах,
сколько бедная матушка его не уговаривает. А любимое наше с Танюшей занятие, наведываться в ходовую рубку корабля и украдкой
угощать вахтенных офицеров пирожными и конфетами, дабы скрасить нелегкую и ответственную службу»2
.
Среди молодых офицеров был мичман Павел Алексеевич Воронов (1886–1964). Несмотря на молодость, на нем уже была печать
романтического героя: в декабре 1908 г., будучи гардемарином крейсера «Адмирал Макаров», он участвовал в спасении гражданского
населения во время Мессинского землетрясения. Несомненно, это
производило сильное впечатление на юных княжон. Впрочем, молодой, высокий, симпатичный моряк нравился всем — и взрослым, и детям. Император нередко выбирал его в партнеры для игры
в теннис, для поездок на лодках. Так 19 июня 1913 г. Николай II
записал в своем дневнике: «После завтрака отправился к теннису
1. Яхта «Штандарт» на ялтинском рейде. 1910-н гг.
190 Е.И.Трофимова Великая княжна, мичман яхты «Штандарт»… 191
с Кирой и Вороновым в байдарках»3
. Для Ольги и Татьяны мичман был неизменным кавалером
в танцах, а для цесаревича Алексея — старшим товарищем. Позже эту привязанность мальчика
отмечала в своих воспоминаниях супруга Павла Алексеевича —
О. К. Клейнмихель: «Маленький
цесаревич Алексей очень его
любил — императрица однажды сказала мне, что он всегда
держал фотографию моего мужа
возле своей постели и, конечно,
мой муж был всецело предан
мальчику»4
. Мичман выполнял
и другие поручения августейшей семьи: к примеру, отвечал
за подготовку призов и подарков
для благотворительных базаров.
Однако симпатии к Воронову в некоторых случаях, приобретали иной характер. Речь идет
о романтическом увлечении великой княжны Ольги Николаевны
мичманом Вороновым. Тема эта уже достаточно разработана исследователями и публицистами. Но отметим некоторые факты.
Воронов поступил служить на «Штандарт» в 1911 г. Несколько
сохранившихся фотографий убедительно говорят о том, что он органично вписался в атмосферу жизни императорской яхты. На одной фотографии он с цесаревичем Алексеем в Петергофе, на другом,
взявшись крест-накрест за руки, танцует с великой княжной Ольгой
на палубе. Особенно показателен снимок, где Павел Алексеевич сидит в компании великих княжон Татьяны и Ольги, причем, последняя дружески-нежно положила свою руку на правую руку мичмана. Сближению молодых людей способствовала и романтическая
обстановка, в том числе очарование и морских просторов, и береговых пейзажей. Вот так описывала эту сторону бытия «Штандарта» Клейнмихель: «По-прежнему меня очаровывает воспоминание
об одном вечере — праздновании шестнадцатого дня рождения великой княжны Ольги. Бал в ее честь был дан в Ливадии. Красота
крымского пейзажа, с высокими скалистыми горами, чьи мощные
силуэты вырисовывались на фоне глубокого южного неба, сверкающего мириадами звезд; сады, полные цветущих роз, отдаленный
рокот волн где-то внизу и прелестная молодая принцесса. Ее глаза
сияют от удовольствия, на ее щеках румянец волнения — все это
было как сказка, которая чудесным образом стала явью…»5
.
Ольга Николаевна влюбилась в Павла Алексеевича, о чем свидетельствуют ее дневниковые записи. К примеру, 17 июля 1912 г. она
пишет: «Особенно нравится мне офицер С., он так галантен, услужлив, но самое главное он, как и я, огорчен сегодняшним состоянием
России», и там же «С. подарил мне цикл итальянских стихов Гумилева, написанных поэтом во время путешествия по этой стране»6
.
Здесь важно отметить, что «литературный дискурс» великой княжны и мичмана не был случайным. Ольга Николаевна не только интересовалась современной литературой, но понимала и проблематику,
которую затрагивали русские писатели. Еще до знакомства с Вороновым, 5 ноября 1907 г., она пишет: «Получилось прочесть повесть
«Поединок»автора Куприна. Меня глубоко поразило это произведение. Это не простая военная повесть. Это нечто новое. Сюжетная канва произведения построена на перипетиях судьбы честного
русского офицера, которого условия армейской казарменной жизни заставляют задуматься о неправильных отношениях между
людьми. Куприн затрагивает и вопрос о причинах общественного
неравенства людей, и о возможных путях освобождения человека
от духовного гнета, и о проблеме взаимоотношений личности и общества, интеллигенции и народа. Автор заставил меня совершенно
по-другому взглянуть не только на нашу армию, но и на все те события, которые происходят сейчас в России»7
. Не оставались вне
поля ее зрения и поэтические новинки. Красноречиво об этом говорит следующая запись дневника от 18 октября 1913 г.: «От скуки
и тоски пристрастилась читать Анну Ахматову. Великая поэтесса,
Великий человек. Она будто читает мои чувства, мысли и переносит
их на бумагу»8
. Литературные симпатии способствовали развитию
чувств молодых людей — они явно шли по нарастающей. В записи
от 18 октября 1913 г. читаем такие строки: «Лето пролетело как одно
мгновение. С. остался в Крыму, а я здесь в Царском Селе. Очень скучаю. Каждую ночь вспоминаю, как мы кружились в танце на моем
восемнадцатилетии»9
.
Однако если для великой княжны эта влюбленность была очевидной, что это было для Павла? Служебная любезность? Дружеская симпатия? Романтическая влюбленность? Для нас это останется тайной. Понятно, что молодой моряк вряд ли мог рассчитывать
на что-то серьезное, учитывая разницу социального положения.
Как бы то ни было, но 7 февраля 1914 г. в Царском Селе в Феодоровском Государевом соборе Собственных Его Величества Конвоя и Сводного пехотного полка состоялось венчание лейтенанта
П. А.Воронова и графини О. К. Клейнмихель (1894–1981). В церемонии участвовали члены августейшего семейства, а Николай II
и Александра Федоровна были посаженными отцом и матерью.
Об этом сохранилось упоминание в дневнике императора: «Поехал
с Аликс и Сандро в полковую церковь на свадьбу П. А.Воронова
и Ольги Клейнмихель поздравить молодых и выпить их здоровье»10.
Служивший с 1906 г. в различных должностях на императорской яхте Н.В.Саблин (1880–1962) в своих мемуарах так описал это
событие: «Всех наших офицеров пригласили на свадьбу в Царское
Село, бракосочетание совершалось в Феодоровском соборе, присутствовал Государь с Княжнами. Потом состоялся прием у графини Клейнмихель. И Государь сделал честь молодым Своим с Княжнами присутствием на этом приеме»11. Ольга Николаевна, будучи
подружкой невесты, записала в дневнике, что просит Господа дать
молодым счастья.
Однако нас интересует другой аспект этой истории. Из чуть
выше сказанного следует, что между мичманом и Ольгой имели
место разговоры о литературе, в частности, о поэзии Гумилева.
Несомненно, что во дворце читали и детские, и юношеские произведения. Журнал «Задушевное слово» (об этом не единожды указывалось на его рекламных страницах) выписывался в Зимний дворец.
С большой долей вероятности можно предположить, что и Воронов рассказывал великим княжнам о своей единокровной сестре
Л. А. Чарской (1875–1937), очень знаменитой в те годы писательнице и постоянном авторе данного журнала.
В этой связи следует подробнее остановиться на истории семьи
Вороновых. Отец семейства — Алексей Александрович Воронов
(1850–1921), военный инженер, был женат на Антонине Дмитриевне, урожденной Крахоткиной, скончавшейся 19 января 1875 г.
при появлении на свет дочки Лидии. Во второй брак вдовец вступил более чем через десять лет, обвенчавшись в 1885 г. со своей кузиной Анной Павловной, урожденной Вороновой. От этого брака
родились сыновья Павел и Александр и дочери Анна и Наталья.
Отношения мачехи и падчерицы Лидии, судя по автобиографическим повестям, переживали различные периоды, но безусловно
одно — Лидия Алексеевна Чарская (она приняла этот театральный
и литературный псевдоним в 1898 г.) любила своих единокровных
братьев и сестер и всегда справлялась об их развитии, обучении,
досуге, здоровье. Посвящала им «стишки» (ее название) и стихотворения. Например, обращенное к брату Саше «Познай родину»
(1905): «Запомни доблесть тех мужей, / Что силы отдали России, /
И тех, что поборов стихии, / Слегли в честь Родины своей»12. Более того, она всегда старалась оказывать всевозможную финансовую помощь отцу и его семье. Несмотря на то, что тот дослужился
до генерал-майора, поддержка старшей дочери была крайне необходима. Ее брат Павел закончил Морской кадетский корпус, был
приписан к Гвардейскому морскому экипажу и с 1911 г. стал служить на «Штандарте». Здесь следует заметить, что семейство Вороновых имело устойчивые связи с царским двором. Об этом говорит
хотя бы тот факт, что крестным отцом Александра, младшего брата
Павла, был великий князь Дмитрий Константинович.
Трудно поверить, что в своих разговорах с великими княжнами
мичман не касался творчества своей сестры. Тем более что к тому
времени литературная слава Лидии Алексеевны достигла апогея 13.
Есть веские основания тому, что молодой мичман, выражаясь современным языком, поддерживал «информационный канал» между русской писательницей и императорской семьей.
Интересен и другой вопрос: а сколь внимательно читали царские
дети произведения Чарской? Обратимся к хронологии. Ольга Николаевна родилась в 1895 г., в девятисотых годах известность и популярность писательницы Чарской в юношеской читательской аудитории России выросла необычайно. Трудно представить, что этот
феномен прошел мимо августейшего семейства, которое следило
за культурными новинками, в том числе и литературными. Тем более, что произведения Чарской, как уже отмечалось, публиковались
в журнале «Задушевное слово», который читали во всех городах
и весях Российской империи14. Ольга Николаевна, без сомнения,
была внимательной и, выражаясь современным языком, квалифицированной читательницей.
Но есть и более убедительное доказательство, что в царском
окружении имя Лидии Чарской было хорошо известно. В 1905 г.
на страницах раздела «Почтовый ящик» в журнале «Задушевное
слово» был опубликован отзыв Саши Лейхтенбергской. Приводим
его дословно: «Мне больше всего нравится «Смелая жизнь» [Лидии
Чарской] … Я первый раз пишу в журнал. У меня есть 4 брата и 1
сестра…»15. А в другом ее письме, опубликованном в 1907 г., рассуждая о героине из новой повести Чарской «За что?», девочка пишет: «…не нравится мне ее эгоизм и сама Лида в детстве…»16.
Автор этих незатейливых рецензий, почитательница Чарской
из Зимнего дворца — герцогиня Александра Николаевна Лейхтенбергская17 (1895–1960), внучатая племянница Николая ІІ, ровесница Ольги Николаевны. Вполне вероятно, что она могла делиться
своими литературными впечатлениями с великой княжной Ольгой.
Предположение, что общение девушек было довольно тесным, подтверждает еще одна дневниковая запись великой княжны от 6 января 1913 г.: «…мы <…> поехали в СПб к Ирине. У нее были Зоя
Штекель и Саша Лейхтенбергская. Ужасно милая. Мы ничего особенного не делали, но время провели очень весело. Пили чай впятером и много смеялись»18.
В связи со сказанным возникает вопрос: а могли ли каким-нибудь образом встретиться воочию великая княжна и писательница?
Здесь, за отсутствием прямых доказательств, мы вступаем в область
предположений. Приглашали Чарскую в Зимний или Александровский дворец, мы не знаем. А вот императорский Александринский
театр можно считать неким вариантом встречи, тем более Николай II с Ольгой и Татьяной неоднократно его посещали. К примеру,
и в дневнике царя, и в записях Ольги мы находим упоминание
о спектакле по пьесе П.П.Гнедича «Ассамблея». Ольга пишет 24 января 1913 г.: в «8 ч. 15 м. маленькие с Триной поехали домой, а мы
две с Папа в Александринский театр — «Ассамблея». Очень интересно»19. Этим же днем датирована запись Николая II «…в 8 час. отправился в Александр [инский] театр с Ольгой и Татьяной. Видели
интересную пьесу «Ассамблея». Вернулись в Ц.С. в 12»20. Таким образом, можно предположить, что, посещая театр, Ольга Николаевна
видела в каком-нибудь из представлений сестру Павла. И уж точно
Чарскую видели в парадном спектакле 1913 г. «Козьма Захарьич Минин, Сухорук» по пьесе А. Н.Островского. Тогда в честь празднования 300-летия Дома Романовых труппа театра в полном составе
была задействована на сцене. Итак, великая княжна Ольга знала
о Чарской, читала ее произведения и, несомненно, автобиографическую трилогию («За что?», «На всю жизнь», «Цель достигнута»).
Но вернемся к интересующему нас вопросу: кого скрывала литера С. в записях великой княжны? И как расшифровать эту букву? Крымские исследователи (М.Земляниченко, Т. Данилова) предлагают следующие слова — «сердце, сокровище, солнце, счастье»21.
Но мне думается иное. Отзвуком этой романтической и литературной истории может служить обращение к отцу, которое мы находим в письмах Ольги Николаевны от 22 сентября и 23 октября
1914 г. «Ну, до свиданья, Папа-Солнышко. Спи сладко <…>. Твоя
дочь Елисаветградец»; «Папа-Солнышко! Какая ужасная радость
наши победы…»22. Это ласковое обращение «Папа-Солнышко» почерпнуто из произведений Чарской. Точно так — папа-солнышко — называла своего обожаемого отца Лидюша Воронская — «альтер эго» Чарской, да и сама писательница. Похоже, у нас имеются
все основания полагать, что загадочная «С», шифровавшая Павла
Воронова в дневнике великой княжны, пришла из произведений
его сестры-писательницы, перешла и на Николая II, и на мичмана,
как бы фиксируя таинственную связь императорской яхты, великой
княжны и молодого моряка. Итак, слово найдено, это — Солнышко.
В сложную и прихотливую партитуру этой романтической симфонии вплетена и негромкая партия Лидии Алексеевны Чарской.
По-разному сложились дальнейшие судьбы этого случайного
или неслучайного «литературного треугольника».
Начало Первой мировой войны стало поворотной точкой
в истории отношений четы Вороновых и царской семьи. Как писала
О. К. Клейнмихель-Воронова:
«В дождливую ночь, в начале
сентября мне пришлось сказать
«прощай» своему мужу. Перед
его отъездом великая княжна Ольга дала каждому из нас
по маленькой иконке, которые
мы с тех пор всегда носили».
И далее добавляет, что «после
осмотра врачебной комиссией
в Морском госпитале ему было
предписано уехать на два месяца на лечение на водный курорт
Кавказа»23, поскольку в январе
1917 г. у Воронова начались проблемы с сердцем, и его вернули с фронта в Петроград.
С 1918 по 1920 г. П. А.Воронов служил при штабе Добровольческой армии. После поражения Белой армии начались зарубежные
странствия семейства Вороновых. В 1920 г. они отбывают из Новороссийска на английском крейсере «Ганновер» в Стамбул, затем, в 1928 г.,
в США, где остаются навсегда. Павел Алексеевич находит работу
сначала аналитиком в Военном министерстве, позже работает в разных инженерных фирмах Филадельфии и Чикаго. В 1922 г. у супругов
родилась дочь Татьяна. Павел Алексеевич скончался в 1964 г. и был
погребен на кладбище Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле.
Совсем по-иному сложилась судьба Л. А. Чарской. Она не покидала Россию, продолжала преданно служить в любимом театре. Пыталась не оставить в стороне и литературную деятельность, несмотря на то, что прежняя широкая известность скорее мешала, нежели
помогала при новых идеологических приоритетах. И все же ей удалось написать и выпустить в свет во второй половине 1920-х гг. несколько книжек для детей24: «Девочка и белочка», «Пров-рыболов»,
«Мастер Пепка — делай крепко!», «Про ленивого мышонка-Острого зубенка», правда, под псевдонимом «Н. Иванова». Произведения
эти свидетельствуют о настоящем литературном таланте Чарской и,
главное, о ее умении слышать ритм времени, понимать запросы читательской аудитории и творчески на них отвечать. В текстах очевиден разрыв с дореволюционной эстетикой, сочетавшей реалистическую традицию с элементами романтизма. Писательница понимает,
что новый читатель во многом связан с крестьянским миром и его
архаическими традициями, поэтому она намеренно избирает форму народного лубка, в котором сочетается речевая простота, неприкрытая назидательность, незамысловатость и одновременно сказочность сюжетов. Чарской удается примирить экспрессивную форму
с энергией содержания, сделать текст художественно современным
и одновременно понятным ребенку. Добавлю, что общий тираж
этих небольших книжек составил более ста тысяч экземпляров.
В сложной атмосфере 1920–1930-х гг. писательнице приходилось
скрывать многие факты, касающиеся родственников: ее отец генерал А. А.Воронов и сын Г.Б. Чурилов (1896–1936) служили в Белой
армии на Дальнем Востоке. В декабре 1924 г. с театральным стажем
в 26 лет Чарская была уволена из театра Акдрамы, таковым стало
название бывшего Императорского театра. После этого до самой
смерти в 1937 г. она постоянно боролась с бедностью, одиночеством
и тяжелым недугом (туберкулез III-й степени). Лишь в середине
1930-х гг., благодаря усилиям ее доброжелателей, и в первую очередь,
Л.П. Маториной25, ей была назначена небольшая пенсия местного
значения «За литературные заслуги в дореволюционное время».
Скончалась Чарская 18 марта 1937 г. и была похоронена на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга недалеко от часовни Блаженной Ксении Петербургской.
Земная жизнь великой княжны Ольги Николаевны трагически
завершилась в Екатеринбурге в подвале Ипатьевского дома 17 июля
1918 г. Царственные мученики пополнили сонм русских святых.
1 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
estetclub. 5bb.ru/viewtopic. php?id=556 (дата обращения — март 2022 г.).
2 Там же. 3 Дневники императора Николая II: Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL: litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-i i/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905-1918# sec_2
(дата обращения — апрель 2022 г.).
4 Из воспоминаний О. Клейнмихель-Вороновой. [Электронный ресурс]. URL: https://
ru-royalty.livejournal.com/2778068. html (дата обращения — март 2022 г.).
5 Там же. 6 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
estetclub. 5bb.ru/viewtopic. php?id=556 (дата обращения — март 2022 г.).
7 Там же. 8 Там же. Стихотворение Ахматовой «Сладок запах синих виноградин…» настолько понравилось Ольге Николаевне, что она полностью переписала текст в свой дневник
9 Там же. 10 Дневники императора Николая II: Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL:
litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-i i/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905–
1918#sec_2 (дата обращения — апрель 2022 г.).
11 СаблинН.В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». СПб., 2008. С. 312, 313. 12 Задушевное слово. 1901. № 14. С. 237.
13 Один из примеров: в вышедшем в 1910 г. первом поэтическом сборнике М.Цветаевой
«Вечерний альбом» некоторые стихи навеяны творчеством Чарской, прежде всего, повестью «Княжна Джаваха». 14 Среди корреспондентов, присылавших свои отзывы в журнал, было много детей знаковых для России фамилий, например, Пиотровские, Поленовы, Бахрушины, Юсуповы,
Скалон, фон Витте, Набоковы, Капнист, Кузьмин-Караваевы, многие другие. В этот ряд
можно добавить Елену Гоголеву, в будущем знаменитую советскую актрису, Александра
Русанова — сына известного полярного исследователя.
15 Задушевное слово. 1905. № 52 (раздел «Почтовый ящик», внутр. стр. обложки).
16 Задушевное слово. 1907. № 50 (раздел «Почтовый ящик», внутр. стр. обложки).
17 Лейхтенбергская (де Богарнэ) Александра Николаевна (1895–1969) с 1916 г. замужем за князем Л. Меликовым, разведена; с 1922 г. замужем за Н. И. Терещенко. Ее отец
Н. Н. Лейхтенбергский [Богарнэ-Лейхтенбергский] (1868–1928) принадлежал к кругу
высшей аристократии России и был близок к царю Николаю II; более шести лет князь
командовал ротой Преображенского полка, в том числе ротой Его Величества, а затем
4-м и 1-м батальонами этого полка. В 1912 г. был произведен в полковники и назначен
флигель-адъютантом.
18 Из дневников великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс]. URL:
lastromanovs.blogspot.com/2018/05/dnevnik-olgi-.... html
(дата обращения — март 2022 г.).
19 Там же. Спектакль по пьесе П.П.Гнедича «Ассамблея» был поставлен А. И. Долиновым.
Премьера состоялась 26 ноября 1912 г. в Александринском театре Санкт-Петербурга. 20 Дневники императора Николая II. Т. II. 1905–1918. [Электронный ресурс]. URL: https://
litresp.ru/chitat/ru/%D0%9D/nikolaj-ii/dnevniki-imperatora-nikolaya-ii-tom-ii-1905–1918
(дата обращения — апрель 2022 г.).
21 Крымские историки разгадали одну из тайн царской семьи. [Электронный ресурс]. URL: русскоедвижение. рф/index. php/orthodox-page/59-orthodox-pa
ge/26154-2015-02-21-06-07-45 (дата обращения — февраль 2022 г.); также: Тайное «счастье» Великой княжны Ольги: о ком писала в своих дневниках старшая дочь Николая II.
[Электронный ресурс]. URL: kulturologia.ru/blogs/021018/40729/ (дата обращения — февраль 2022 г.).
22 Из дневников и писем великой княжны Ольги Николаевны. [Электронный ресурс].
URL: zen.yandex.ru/media/ladydi_17/otryvki-iz-dnevni... (дата обращения — марта 2022 г.).
23 Из воспоминаний О. Клейнмихель-Вороновой. [Электронный ресурс]. URL: https://
ru-royalty.livejournal.com/2778068. html (дата обращения — апрель 2022 г.).
24 ТрофимоваЕ.И. «Слухи о моей смерти сильно преувеличены…» (Творчество Л. А. Чарской после революции) // «Убить Чарскую…»: парадоксы советской литературы для детей (1920-е — 1930-е гг.): сборник статей. СПб., 2013. С. 88–95. 25 Л.П. Маторина была редактором журнала «Работница и крестьянка» с 1922 по 1934 г.
См.: ПолонскаяЕ.Г. Города и встречи. Книга воспоминаний. М., 2008. С. 454.
______________________________________
Отсюда: vk.com/wall-215751580_2618